Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции…

Подальше от столицы. А что они там забыли? Спортзалы и цирки? Парады и народные гулянья? Нет уж, пусть городские живут, как хотят, а они бочком-бочком…

Но городские были очень хорошие люди, и не могли без сожаления смотреть на отсталых провинциалов, с их допотопной деревенской жизнью без намека на последние достижения цивилизации.

И послали они им туда для организации культурного досуга отборный идеологический кадр — сам из деревенских, как говорится, свой, лапотный, а в люди выбился — спортсмен, активист и просто красавец!

Собрал он на главной площади, — дыра еще та, конечно! — народ, всех, и стариков и детей. И айда им культурную программу организовывать. Ну, дерёвня, конечно, все это бесстыдством посчитала, плеваться стала. А массовика-затейника это только подбодрило, и он давай самые модные столичные штуки выкидывать. Молодухи отвернулись, дети краснеют, старики шушукаются.

И вот тут он, видать, палку перегнул, старика одного древнего недооценил, и совсем уж какую-то похабщину соорудил. А развалина эта, мало что, оказывается, председателем поселкового совета был, так еще силушки немереной — кинжальчик-то ему аккурат в сердце и всадил по самую рукоятку.

И понеслось! Все по пещерам разбежались и ну оттуда культработников мочить…

Перегнула столичная администрация палку, не вошла в положение патриархальной деревни. Вот каюк ей и наступил!

Богом клялся Филипп Филиппыч, «это замечательно».

Реформистские и консервативные еврейские организации США дружно осудили заявление Трампа.

Причины понятны: Иерусалим слишком взрывоопасен из-за религиозных чувств «трёх мировых религий», чтобы наскоком решать его статус. Умненькие, разумненькие, толерантненькие еврейчики знают об уважении к религиозным чувствам.

Пока дело не касается евреев. Эти же самые организации дружно требуют изменить статус Западной стены. Тетеньки в талитах и тфилин и дяденьки с библиями наперевес целенаправленно наносят удар по религиозным чувствам ортодоксальных евреев.
Вот и вся толерантность. Ее хватает только на Хамас с Хезболлой. Они же стреляют по нетолерантным!

Рабби Шнеур-Залман, Алтер Ребе, как известно, был товарищем-учеником рабби Менахема-Мендла из Витебска. Рабби Менахем-Мендл и рабби Авроом из Калиска руководили хасидами Белоруссии. В 1777 году они уехали жить в Святую Землю. Таким образом хасиды Белоруссии оказались “обезглавленными”. В Польше, Украине цадики держали “дворы”, к ним съезжались сотни, а то и тысячи хасидов, они раздавали благословения. А в это время хасидам Белоруссии приходилось довольствоваться письмами из Земли Израиля. Судя по всему, это далеко не всех устраивало, хасиды ездили к польским цадикам, пытались приглашать их поездить по Белоруссии. Но “наставникам в Святой Земле” это очень не нравилось, уж больно пути были разными. Это ясно из их писем того времени. В чем же дело, в чем различие путей? Это становится понятнее из другой переписки – рабби Менахема-Мендла и рабби Авроома с одной стороны, и рабби Шнеура-Залмана с другой. Они его, оставшегося в Белоруссии, уговаривают принять на себя руководство хасидами, а он не просто отказывается, но и собирается тоже переехать в Святую Землю, чтобы его оставили в покое. Почему? Несколько цитат из писем и выступлений.

Рабби Шнеур-Залман говорил:

“Во времена танаим случались чудеса… Они посредством своего знания Торы и Служения могли творить чудеса. В отличие от этого, в наше время это очень редкое явление”.
Это было вполне в духе ответа рабби Менахема-Мендла из Витебска бездетному хасиду, который просил у него благословения на потомство:

“Ваше обращение ко мне по этому поводу заставило меня покраснеть от стыда! Разве я ‘вместо Б-га’?! Хотя и есть в нашем поколении некоторые праведники, раздающие обещания, но не среди них я”.

А рабби Шнеур-Залман писал хасидам, которые боялись проклятий некого цадика:

“Не бойтесь гнева человечьего (а он человек). Ни плохого, ни хорошего он вам не свершит. Мне достоверно известно от многих близких ему людей в пограничных губерниях, Минской и др., что подавляющее большинство его обещаний никак не исполнялись, а редкие совпадения это вполне обыденное явление”.

В общем, ничего такого рабби Шнеур-Залман совершать не хотел, и рабби Менахему-Мендлу пришлось писать ему ряд писем, убеждающих, что от него не чудес ждут, а “наставничества, обучения святой Торе и Служению”.

Конечно, после того, как рабби Шнеур-Залман согласился возглавить общину, его худшие опасения подтвердились. И ему пришлось составлять беспрецедентные уставы, регулирующие сферу вопросов, с которыми к нему следует обращаться. Ничего не помогло, и целый ряд писем Алтер Ребе посвящены двум темам: влиянию изучения Торы и исполнения заповедей на судьбу человека (сам человек, а не Ребе – кузнец своего счастья) и просьбам не беспокоить его ношей, которой ему не вынести – материальными проблемами личного характера.

Вообще неважно, что говорил новоуренгойский школьник. Тем более неважно, что он там имел в виду.

Никогда не было важно, что на самом деле кто сказал. Свора всегда в боевой стойке. Кого травить, не вопрос. У нас 16-летних расстреливали, чего уж там.

Кстати, о «попробовал бы он в день памяти героев Варшавского гетто…». Василий Шульгин, знаменитый антисемит и вообще, вспоминает о сокамернике, великом хасиде раввине Мордехае Дубине:

«Меня перевели в камеру, где было несколько человек, в том числе старик-еврей по имени Дубин. В первый же день совместного пребывания в камере он предложил мне кусок белого хлеба, что считалось в тюрьме как бы знаком дружественного привета. На это я сказал:

— Простите меня, я вас совсем не знаю и такой подарок от незнакомого человека принять не могу.

Он ответил:

— Зато я вас очень хорошо знаю. Я пятнадцать лет был членом рижского парламента, а значит, и политиком. Поэтому-то я вас хорошо знаю. И если вы не примете мой хлеб, то вы меня незаслуженно обидите.

Я сказал:

— Хорошо. В таком случае, давайте.

Так мы вроде бы как бы если еще не подружились, то сблизились.

Попутно он рассказал мне, что раньше был в камере, где, кроме него, были исключительно немцы. Почему его посадили к немцам в те времена, когда Гитлер уничтожал евреев миллионами, сказать трудно. Ведь тогда еще антисемитизма у Советской власти не замечалось. Как же сложились у Дубина отношения с товарищами по камере? Дубин рассказал:

— Мы, евреи, очень хорошо знаем наших родственников, больше, чем это принято у русских. Я насчитал, что немцы убили примерно сто моих родственников. Уцелела только моя родная сестра, убежавшая в Москву. Она и посылает мне деньги, на которые я могу покупать в ларьке… в известных пределах… В законе сказано: «Голодного накорми». Немцы голодали. Я им давал все, что мог…

Тогда мне показалось, что сердце этого жестокосердого еврея смягчилось до Благости, и белый хлеб и сахар, которые он мне давал, я ощутил белыми и сладкими».

Сегодня день рождения пятого Любавичского Ребе рабби Шолом-Бера Шнеерсона.

Известно, что, когда были объявлены выборы в Учредительное собрание, он, Ребе Рашаб, призвал хасидов голосовать. За кого?

Есть замечательная история на этот счет. Узнав, что Ребе проявил такую общественную активность, к нему, одному из влиятельнейших вождей ортодоксального еврейства России, потянулись ходоки из различных партий, — благо во всех были говорящие на идише, — и принялись его уговаривать, что именно их партия наиболее соответствует духу Торы.
Эсеры объясняли, что вся их теория социализации земли проистекает из стиха: “Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня; по всей земле владения вашего дозволяйте выкуп земли”.

Кадеты твердили, что главный пункт их программы, всеобщее равенство, и есть суть Торы: “И сотворил Б-г человека по образу Своему, по образу Б-жию сотворил его”.

И даже социал-демократы уверяли, что их путь — путь Торы. Ведь уничтожил же Г-сподь погрязшие в несправедливости богатые Содом и Гоморру!

Когда ходоки разошлись, сын Ребе спросил отца, решил ли тот, за кого агитировать. Рашаб ответил:

— Я понял только, что всё хорошее, что есть в программах этих партий — из Торы!

В нынешней недельной главе Торы содержится знаменитый святой торг Авраама с Г-сподом за жителей Содома и окрестностей.

Авраам, всегда готовый принять волю Всевышнего, какой бы она ни была — покинуть ли родные края, или даже пожертвовать сыном, — на этот раз проявляет недюжинную дерзость и буквально требует от Всевышнего пощадить людей “ради десяти праведных”. А ведь речь идет о Содоме и Гоморре, символе греха и скверны!

Впоследствии мы услышим те же интонации в разговоре Моисея с Г-сподом: “Сотри и меня из этой Книги!”

А вот Ной ничего такого себе не позволял — взял топор и принялся строить спасительный корабль “для своих”. И отношение к нему в еврейской традиции соответствующее — “Был бы в поколении Авраама, не считался бы праведником”.

Это наши предки. Нам выбирать — унаследовать путь “Сынов Ноя” и спасаться самому, или быть из “Семени Авраама”, отстаивая в диалоге с Б-гом род человеческий.

На этой картинке Алтера Кацизне, если не ошибаюсь, покупают детям флажки на Симхас Тойре. Нет больше евреев, которые покупают эти флажки на этих улицах. Но есть мы — здесь, там, и еще вооот там, — которые завтра поведем детей танцевать с Торой. Так что всё хуже, чем должно быть, но гораздо лучше, чем могло бы быть. В общем, ЛЕХАИМ, БРИДЕРЛАХ!

На второй день Суккот выпадает йорцайт моего дяди, Александра (Иешуа-Элозара) Горина. И с ним, и с этим днем, связана одна поучительная история.

Дядя, приехав в Израиль в 1972 году, конечно, из Горина превратился в Горена. А в Израиле в то время гремело имя другого Горена. В 1973 году главным раввином Израиля стал рав Шломо Горен. И время от времени знакомые спрашивали Алекса, не родственник ли он знаменитому раввину. В конце концов дядя решил отправиться на прием к раву, и задать этот вопрос ему. Это оказалось чрезвычайно просто. Рав Горен его радушно принял. Узнав суть вопроса, он поинтересовался, откуда наша семья произошла, и как звали деда. Узнав, что дед, Иешуа-Элозар родился и прожил всю жизнь в Рыбнице, рав Горен расплылся в счастливой улыбке. Оказывается, его отец и наш дед — родные братья!!!

Завязалась долгая родственная дружба. Рав Горен помог новому репатрианту найти хорошую работу, Алекс часто бывал у него в гостях, и обязательно наведывался на Суккот к нему в шалаш. Так случилось, что и умер он через несколько лет, вернувшись из шалаша рава Горена…

Когда я приехал в Израиль впервые, в 1991 году, я, конечно, вознамерился встретиться с нашим знаменитым родственником. Я рассказал всю эту историю знакомому влиятельному раввину. Тогда и выяснилось, что настоящая фамилия рава Горена — Горончик, корни его в Литовской Польше и он никак не может быть с нами в родстве.

А дядя Алекс так никогда и не узнал, как был обманут знаменитым раввином.

Я, видите ли, Борух. Aka Борис.
Поэтому мне стало интересно, нобелиат Барри Бэриш он Борух или Берл.
Ничего не получилось. Деда его Хаймана звали Хаим-Дов, – значит Берл. Но прадеда звали Борух-Бендит, значит Борух.
А второе имя лауреата и вовсе Кларк. Думаю, в честь второго деда – Шмуэля-Арона.
А вы говорите “гравитация”! Эта штука посложнее будет.

Вы же слышали, правда, что евреи владеют СМИ?

Это наглая ложь! Не все евреи владеют СМИ. Не всеми СМИ. Только несколько семей. И только лучшими.

Позавчера умер Сай Ньюхаус. Не уехал бы его дед из Витебска, Сая бы звали Шмуэл-Исроэл Нейгауз. Нет, его бы скорее всего уже давно никак не звали. Его бы расстреляли или сожгли в 1941-м.

И история американских СМИ была бы совсем другой. Без нынешних New Yorker, GQ, Vanity Fair, Vogue и многих других самых классных журналов мира.

Ну, и кому бы от этого было хорошо?

Сегодня канун Йом-Кипура, Дня Искупления. Последние дни Десяти дней раскаяния.

Раскаяние у нас предусмотрительно приурочено к какой-то таинственной записи и печати в Книге жизни на новый год. То есть наши мудрецы достаточно непоследовательно связывают некое Решение о нашем благосостоянии с оценками в дневнике. Непоследовательно, поскольку вообще-то они много раз утверждали, что материальное благосостояние в этом мире не очень-то отражает Высший “гамбургский” счет.

Но дилемма не в этом. Как-нибудь в другой раз. А вот что такое раскаяние? Каким образом “оценка” за прошлое может измениться от моего нынешнего отношения к нему. Будущее — понятно, но прошлое как? Как говорят наши двоюродные братья, “Даже Аллах не может сделать бывшее небывшим”. Или все-таки может? Наверняка ведь может. Он может все!

Может, конечно. Но только Он установил порядок, в котором без меня мне никак не обойтись. Даже уповать на Него должен все-таки я.

Замечательная история произошла с хорошим фильмом “Эффект бабочки”. Там главный герой обладает наследственным даром — вспоминая прошлое, менять его. Да вот только, делая это, он каждый раз видит, как получается еще хуже. Так вот — у этого фильма есть три разные концовки. В первой, режиссерской, герой приходит к выводу, кстати талмудическому, что “лучше бы человеку не быть рожденным”, и возвращаясь в прошлое, не рождается. И всем от этого и правда лучше. В другом, “открытом”, варианте концовки фильма, герой, возвращаясь в прошлое, отменяет какие-то свои поступки, отказываясь от собственного счастья, в пользу близких. Но оно, счастье, его всё равно, видимо, найдет. И уж в совсем дурацком хэппи-энде — счастье его находит. Без зрительских сомнений.

В каком-то смысле это очень еврейская притча о том, как нам следует относиться к собственному прошлому. И действительно, в наших силах изменить прошлое. Будущим. Если в результате нашего отношения к прошлому мы становимся лучше в будущем.

Хорошего, радостного Искупления всем!