Свобода

И сказал Б‑г, обращаясь к Моше: «…Иди к фараону… и скажи ему: “Б‑г, Всесильный Б‑г евреев, послал меня к тебе сказать: “Отпусти народ Мой, чтобы Мне он служил”».

Шмойс, 7:14‑16

Наши мудрецы называют Исход «временем нашей свободы». Ибо Исход из Египта — это не просто одно из многих спасений в истории Израиля.Это было первое и ни с чем не сравнимое дарование человеку свободы. До Исхода истинной свободы не было. Познав Исход, евреи навсегда и бесповоротно обрели свободу, и поработить их уже не может никакая сила на земле.

«Свобода» в наиболее общем смысле слова — это снятие всех ограничений, мешающих человеку развиваться и самовыражаться. Другими словами, это естественное состояние человека. Если освободить его от всех внешних сил, ограничивающих и сковывающих, мы получим человека свободного.

Но если бы явление «свободы» в это определение укладывалось полностью, Исход едва ли стали бы называть «временем нашей свободы». Да, Исход освободил нас от фараона и его приспешников, но при этом вверг в еще большее, еще более всеохватное рабство. «…Когда выведешь этот народ из Египта, — сказал Б‑г Моше из горящего ежевичного куста у подножия горы Синай, впервые явив Себя ему и заповедав спасти народ Израиля, — вы будете служить Всесильному на этой самой горе» (Шмойс, 3:12). Стоя перед фараоном, Моше не просто потребовал именем Б‑га отпустить «Мой народ», но: «отпусти народ Мой, чтобы Мне он служил» (7:16).

Суть Исхода в том, чтобы привести нас к горе Синай и заключить соглашение с Б‑гом, став Его «царством священников и народом святым». Это соглашение описано в 613 заповедях Торы.

Таким образом, праздник Швуэс, отмечающий день получения Торы у горы Синай, — это единственный праздник без календарной даты. В Торе он не обозначен конкретным днем конкретного месяца, как в случае с другими праздниками. А сказано: «на пятидесятый день после Исхода». Таким образом подчеркивается, что Швуэс — это продолжение и воплощение Исхода, ибо задача Исхода была решена только в день, когда мы пришли к горе Синай.

Но тогда почему именно свобода является определяющим качеством Исхода? Безусловно, предпочтительнее рабство у Б‑га, нежели у фараона, и любой нравственный человек согласится, что рабство у Б‑га предпочтительнее гедонистической «свободы» в мире беззакония. Но рабство и свобода, по определению, суть явления диаметрально противоположные. Почему же Исход является главным временем свободы? Казалось бы, его вполне можно назвать «временем нашего рабства»?

Жизни без конца

Чтобы понять смысл свободы, полученной благодаря Исходу, надо выяснить, что представляло собой для евреев египетское рабство.

Наши мудрецы утверждают, что «все изгнания и преследования названы Египтом». Одно из значений слова Мицраим (так на иврите звучит Египет) — «граница», «ограничения». Всякий раз, когда мы в чем‑то ограничены, — иностранным вмешательством, враждебной или просто чужеродной средой, материальностью наших тел, субъективностью нашего разума или недостатками нашего характера — все это Мицраим. И если свобода — это отсутствие ограничений, Мицраим — это ограничение человека на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, нравственном и духовном.

Однако голус (изгнание) — это не только ограничения и границы. В Египте наш голус подразумевал не просто телесное рабство и подавление духа. В Египте мы были рабами: «Горькой сделали жизнь их тяжким трудом над глиной и кирпичами, всяким трудом в поле и вообще всякою работою, к какой жестоко принуждали их» (Шмойс, 1:14).

Фраза о «принуждении» неоднократно повторяется в Торе, когда речь идет о египетском голусе. Что она означает? Рамбам (Законы рабства, 1:6) толкует принудительную работу как работу «без предела и без цели». Даже самая трудная работа должна иметь четкое завершение и четкую конечную цель, тогда она не будет так деморализовывать, как работа бесконечная и бессмысленная. Египтяне, поработившие евреев, хотели сломить их дух и намеренно создавали условия, чтобы их работа не поверялась какими‑то нормами, логикой, эффективностью или полезностью. Их заставляли работать в самое неурочное время, каждому давали работу, менее всего соответствующую его способностям, и всякий раз разрушали созданное, дабы заставить ту же работу выполнять повторно.

За работой следили специальные надзиратели фараона. Сегодня наш мир ушел «далеко вперед» в том смысле, что миллионы людей добровольно предаются работе «без предела и без цели». Эта работа не умещается в пятидневную или сорокачасовую рабочую неделю и занимает все время, все мысли недели. Эта работа диктуется не только возможностями и ресурсами работника, но статусом, прибыльностью и модой. И эта работа — не средство для достижения цели, а самоцель, поэтому длится вечно.

В конечном счете источник у такой работы может быть только один: «искра Б‑га», которая суть основа души человека. Физическое «я» конечно и прагматично. Как же тогда человек может работать «без предела и без цели»? Где источник, способный заставлять человека сдвигать горы — просто потому, что они стоят? Что заставляет веками искать способ превратить свинец в золото? Только бездонный колодец Б‑жественного в наших душах. Откуда бесконечное стремление к «материальному успеху» — этой цели, которая постоянно лишь отдаляется? Только из души, которая обладает безграничной живостью и силой, чье обязательство перед Создателем основано отнюдь не на зримых целях и осязаемых задачах.

Таким образом, душа человека подвержена голусу внутри голуса. Обстоятельства не просто мешают ей выразить свою истинную суть — она вынуждена выражать себя в полном противоречии со своими истинными желаниями. Ее ограничивают не только материальное «я» и внешний мир, она также страдает от того, что ее лишили важнейшего права совершать ту мирскую работу, которая соответствует ее материальному «я». Мало того, что возможности души принимать на себя бесконечные и бесцельные обязательства безжалостно подавляются, — ей приходится вести бесконечный поиск материального благополучия.

Бесконечное в человеке

Дорога из Египта пролегала через Синай.

Тора регулирует наши взаимоотношения с материальным миром. Она требует: мы должны творить, производить, вести дела шесть дней в неделю, но на седьмой день всякую работу следует прекратить, и мы должны обрести то состояние души, когда «вся твоя работа завершена». Это правило незыблемо: целый день мы обязаны посвятить изучению Торы и молитвам. Законы Торы на все времена определяют, что позволено и что запрещено в делах и удовольствиях человека.

Тора также наставляет нас «есть от плодов труда рук твоих» (Теилим, 128:2) — то есть вкладывать в зарабатывание на жизнь только минимум собственных возможностей, а самые выдающиеся свои таланты оставлять свободными, чтобы следовать более духовным целям. Тора настаивает на том, чтобы все наши материальные деяния были средством для достижения цели, сосудом для обретения благословений Б‑га, инструментом, который позволит нам принести в мир святость и Б‑жественность.

Ограничивая таким образом наши физические жизни, Тора освобождает наши души. Ограничивая масштаб и природу физических деяний, Тора позволяет нам исполнять обязательства «бесконечные» и позволяет душе следовать естественным путем: если человек служит Б‑гу «без предела и без цели», расширяются границы его самореализации, расширяется само понятие достигнутого в жизни результата.