University of Сambridge: Письмо «обращенной»: T‑S 16.100
В 2016 году бельгийский писатель Стефан Хертманс опубликовал исторический роман De bekeerlinge («Обращенная») на нидерландском языке. Недавно роман вышел на английском языке (под названием The Convert) и получил определенную известность («будущая классика», по мнению Нила Макхерджи из Guardian, «прекрасная книга о памяти», по словам New York Times). Роман, как указано на обложке, основан на реальной истории, которая знакома многим из тех, кто занимается исследованиями Генизы. Рассказ о женщине, которая приняла иудаизм и вышла замуж за еврея из Нарбонны, содержится в большом письме на пергамене — T‑S 16.100.
Письмо это впервые было опубликовано историком Джейкобом Манном в 1931 году, еще на заре серьезного исторического изучения рукописей Генизы, и причем ведущим их исследователем. Недавно Марк Коэн (Cohen 2005: 128) заметил, что «оно приобрело определенную известность в историографии». Это не первый документ Генизы, вокруг которого разворачивается полемика, — так было с многими из ранних публикаций из Генизы, предпринятых Соломоном Шехтером, просто в силу новизны, — но T‑S 16.100 представляет собой уникальный документ, который привлек интерес не только ученых, но и литераторов.
Когда Джейкоб Манн опубликовал T‑S 16.100 в первом томе своего труда Texts and Studies (1931: 31–33), он назвал эту рукопись «документом, касающимся члена семьи рабби Тодроса, нарбоннского наси» и описал ее как «циркулярное письмо от имени новообращенной вдовы, пострадавшей от ударов судьбы». В нем описывается женщина из богатой христианской семьи, которая перешла в иудаизм и вышла замуж за некоего Давида из семьи раввина Тодроса из Нарбонны. Вынужденные бежать от мести семьи, молодожены оказались в новой общине, где Давид был убит антисемитами, ворвавшимися в синагогу. Нападавшие схватили двух детей Давида и его жены — Яакова и Юсту. Письмо представляет собой прошение за вдову и младенца, оказавшихся в тяжелой бедности. Письмо повреждено, но Манн в своей обычной манере фиксирует только те факты, которые можно почерпнуть из самого письма. К сожалению, дырка в пергамене уничтожила название местности, откуда отправлено письмо, — пожалуй, самое важное свидетельство. На основании сохранившихся остатков букв Манн предположил, что речь идет об Анжу, хотя и со свойственной ему осторожностью отметил, что «чтение אניו сомнительно» (Mann 1931: 31). Манн задается вопросом, не связано ли нападение с погромами, обрушившимися на евреев во время Первого крестового похода, поскольку письмо по всем признакам относится к XI веку, но замечает, что необходимо «дождаться дополнительных материалов, чтобы точнее установить характер преследований, на которые намекает наше письмо» (Mann 1931: 32).
Учитывая особый интерес историка Нормана Голба к тому, что может рассказать Каирская гениза об истории евреев Европы, неудивительно, что впоследствии именно он занялся этим письмом и содержащейся в нем топографической загадкой. В статье, опубликованной в журнале Proceedings of the American Academy for Jewish Research в 1966 году под названием «Новые данные о гонениях на французских евреев во время Первого крестового похода» он предложил убедительную версию скитаний новообращенной, и позднее неоднократно обращался к ней — последний раз в 2016 году. Соглашаясь с первоначальными выводами Манна — особенно в том, что касается датировки письма и отождествления Тодроса с нарбоннским наси Тодросом I, — Голб предложил новое чтение, соответствующее сохранившимся остаткам на месте досадной лакуны, מניו вместо אניו, и, подробно обсудив все возможные варианты, пришел к выводу, что речь может идти только о Моньё (Monieux) — древней и чрезвычайно живописной деревушке на юге Франции.
Голб руководствовался двумя принципами: «(а) идентификация должна быть основана на свидетельствах реальной фонетики; и (б) само место должно ассоциироваться с регионом, населенным в Средние века евреями» (Golb 1966: 9). По мнению Голба, этим требованиям отвечала только Моньё. Последующие публикации базировались на этой «предположительной идентификации MNYW как Моньё» (Golb 1969: 73) и создавали картину антисемитских волнений, инициированных участниками Первого крестового похода по пути через Воклюз. Эта теория устоялась и почти отбросила первоначальные сомнения — даже короткая статья в английской Википедии о деревне Моньё в качестве основного фактора ее истории (вообще единственного исторического события на момент написания статьи) содержит целую главку, начинающуюся словами: «В городке Моньё в конце XI в. произошел еврейский погром, как определил историк Норман Голб. Свидетельства об этом погроме, учиненном крестоносцами, содержатся в документе, обнаруженном в Каирской генизе…» — и так еще три абзаца.
После публикаций Голба история о несчастьях, обрушившихся на новообращенную иудейку в городке Моньё, привлекла внимание людей за пределами обычного круга исследователей. Под заголовком «Документ на иврите сдвигает место резни» она достигла даже четвертой страницы New York Times от 24 декабря 1966 года: «Новый перевод древнееврейского документа, составленного 900 лет назад, сдвигает с севера на юг Франции место еврейского погрома, учиненного французским войском во время Первого крестового похода»; а также «недавно переведенный документ <…> содержит первое письменное свидетельство о провансальском войске до того, как оно достигло Италии». Появился и первый литературный отклик, и трагическая история легла в основу пьесы Брайана Эллисона «Сибилла», написанной в 1998 году, — покойная Шули Рейф сообщала о ней в выпуске Genizah Fragments в октябре 1999 года. Шули отмечала, однако, что «эта история продолжает обсуждаться историками, в последнее время — Эдной Энгель и Йосефом Яхаломом <…> и предполагается, что речь идет не о провансальском Моньё, а о Муньо (Muñó) на севере Испании, близ Бургоса».
Действительно, в 1999 году были опубликованы две статьи в ивритском журнале «Сфунот». Палеограф Эдна Энгель и историк еврейской литературы Йосеф Яхалом заново подвергли T‑S 16.100 палеографическому, кодикологическому и историческому анализу. В частности они прочли его в свете следующего (сильно поврежденного) письма, составленного тем же самым писцом и, видимо, относящегося к тем же трагическим событиям. Это письмо состоит из двух фрагментов — T‑S 12.532 и T‑S NS 323.031.
Первое из них, T‑S 12.532, было известно и ранее и опубликовано специалистом по истории испанского еврейства Элияу Аштором в 1964 году (он видел в нем сугубо испанский документ и никак не связал с публикацией Манна, известной тогда как «анжуйское письмо»), а фрагмент из «новой серии» был обнаружен Энгель в ходе визита в Кембридж. Вместе они изложили историю вдовы, которая страдает от рук христиан, теряет мужа, а ей самой угрожает костер. Принципиально важно, что в этой истории фигурирует город Нахера в Кастилии (северная Испания). Упоминание Нахеры в сочетании с явно сефардским почерком писца и характером пергамена заставили Энгель и Яхалома предпринять поиски топонима в северной Испании, который в XI веке мог быть записан как MNYW. И они остановились на Муньо, неподалеку от кастильского города Бургос.
Они провели тщательный и убедительный анализ: Энгель неоспоримо доказывает сефардское происхождение пергамена и шрифта, а Яхалом столь же правдоподобно разбирает язык и вероятную историческую подоплеку. В Кастилии существовали сильные еврейские общины, представлявшие собой безопасную гавань для евреев, бежавших от гонений, которые обрушились на них в других местах (Soifer Irish 2016: 53–54), а также поддерживавшие исторические связи с еврейской общиной Нарбонны. Многолюдные паломнические дороги, которые пересекали эту часть Испании и вели в Сантьяго‑де‑Компостелу, также помогают объяснить, почему пара двинулась именно в этом направлении. В этом регионе с первой половины XI века возникали периодические вспышки насилия, направленного против евреев (Soifer Irish 2016: 55–56). Все это дает убедительный исторический фон для событий, описанных в письмах.
В годы, прошедшие после публикации их статей, концепция Энгель и Яхалома стала общепринятой. Но когда Стефан Хертманс стал писать роман о нарбоннской вдове, ту самую «Обращенную», он предпочел пойти вместе с голбовскими крестоносцами в Моньё, а не за паломниками Яхалома и Энгель в Муньо: «влюбленные пускаются в опасный путь на юг Франции, но там их короткое счастье сокрушила волна антисемитизма, захлестнувшая Европу в начале Первого крестового похода. Английское издание «Обращенной» Хертманс снабдил историческим послесловием, в котором указал, что знаком с обеими теориями, и объяснил, почему он предпочел Моньё, а не теорию Энгель и Яхалома.
Его аргументация основана на историческом анализе документа, полученном в ходе переписки с Норманом Голбом, а не на большей литературной и нарративной привлекательности, как могло бы показаться. До знакомства с Хертмансом Голб не знал о новом анализе Энгель и Яхалома (хотя их аргументация приобрела большую популярность в работах на эту тему) и в 2016 году написал ответ, который опубликовал онлайн. Возражение состоит из ряда новых элегантных аргументов в пользу теории о Моньё, анализа теории Энгель и Яхалома и перевода обоих документов . В конечном счете Голб признает логичность и справедливость новых аргументов, но находит их недостаточно убедительными, чтобы категорически исключить существующую интерпретацию: «В связи с этим я бы предположил, что перед нами ситуация, в которой возможны две противоречащие друг другу интерпретации. Идентификация MNYW как Моньё была логична в свете данных, имевшихся в 1966 году; сегодня, в свете новых данных, она может считаться лишь одним из двух различных объяснений, возможно, менее вероятным».
В послесловии Хертманс указывает, что Голб продолжает придерживаться первоначальной интерпретации, и предполагает, что Эдна Энгель «пришла к неверному выводу» (Hertmans 2019: 272). Он считает Моньё «куда более логичным маршрутом». Он указывает, что такой историк, как Саймон Шама в книге «История евреев» также соглашается с Моньё Голба, а не с Муньо Энгель. Это действительно так: в главе «Женщины Ашкеназа» Шама пишет о «безымянной новообращенной, которая вышла замуж за рабби Давида Тодроса из Нарбонны, ее преследовали разгневанные родственники, и она укрылась в Моньё, пока шайка крестоносцев не убила рабби Давида, не похитила и не крестила двух ее детей и не оставила вдову в одиночестве с младенцем на руках (Schama 2014: 292). Все очень мило, и Шама — большой авторитет, но он не занимается непосредственно историей этого периода, и поэтому здесь он достоверен в той мере, в которой достоверны его источники, а они несколько устарели. Если мы обратимся к работам современных историков, вплотную изучающих историю этого периода и являющихся специалистами в данном вопросе, картина возникает иная.
Крупный специалист по истории женщин Джудит Баскин пишет: «Письмо XI века из Генизы, вероятно происходящее из города Муньо, неподалеку от Бургоса в северной Испании, представляет собой просьбу об экономическом вспомоществовании для новообращенной, покинувшей знатную и богатую христианскую семью, чтобы стать еврейкой. Она вышла замуж за раввина Давида Тодроса из Нарбонны, и вместе они бежали в Муньо от преследований ее родственников. Через шесть лет ее муж был убит во время нападения на общину, двое ее детей были взяты в плен, а она осталась одна с младенцем…» (Baskin 2018: 98). В примечаниях Баскин ссылается на библиографию, в том числе на Голба, и указывает, что «ранее историки полагали, что женщина происходит из провансальского города Моньё». Марк Коэн в подробном исследовании о бедности и благотворительности в мире Генизы пишет на ту же тему: «Главная героиня — новообращенная вдова, беженка из Европы, чью историю прославил исследователь, полагавший (как теперь выясняется, ошибочно), что письмо <…> фиксирует ранее неизвестный эпизод гонений на евреев на юге Франции во время Первого крестового похода… Недавно двое израильских ученых убедительно доказали, что письмо было написано не в Моньё в Южной Франции, а в Муньо в Северной Испании» (Cohen 2005: 128). Один из ведущих историков Крестовых походов, Кристофер Тайерман в подробном исследовании «Мир Крестовых походов» («The World of Crusades», 2019) не включает Моньё в список «Нападений крестоносцев на евреев, 1096–1146 гг.», даже среди «возможных нападений», куда относятся плохо документированные или спорные истории о налетах (Tyerman 2019: 78). Этот городок отсутствует и в подробном описании погромов в работе Томаса Асбриджа, посвященной Первому крестовому походу (2004: 84–88).
Причины, по которым все соглашаются с теорией о Муньо, очевидны: аргументы в пользу того, что события разворачивались в Моньё, слабые, они даже не соответствуют собственным требованиям Голба об «идентификации, основанной на свидетельствах реальной фонетики» и о том, что «само место должно ассоциироваться с регионом, населенным в Средние века евреями». Здесь не место обсуждать все аргументы Голба по очереди, но главный из них — ивритское правописание топонима. Моньё (Monieux) пишется с буквой ‑х в соответствии со старофранцузской адаптацией латинского окончания ‑s. Сейчас название, конечно, произносится без конечной согласной (Monieu), поскольку конечные согласные сохранились только в определенных фонетических условиях (например, в односложном топониме Aix, который и сегодня произносится как «Экс», или в «связывании», например les amis, произносится «ле‑з‑ами»). В период T‑S 16.100 во французском языке произносились все согласные в слове, а изменения ударения, приведшие к утрате конечных согласных, еще не произошли. Голб выражал озабоченность этим фактом в своих ранних публикациях (например, Golb 1969: 72–73), но в конце концов он нашел в Gallia Judaica Гросса (исторический словарь французских топонимов в еврейских источниках, вышедший в 1897 году) достаточно примеров выпадения последнего согласного, чтобы убедить себя, что перед нами ранний пример более позднего произношения Monieu. Более того, он привел примеры из словарей провансальского языка и фонетических карт, где конечного ‑х нет. Но ни один из этих аргументов не может считаться убедительным, потому что словари и карты касаются более позднего периода, а несколько примеров из Gallia Judaica приведены без контекста и без дат, а это значит, что мы не видим, представляют ли они французские лингвистические реалии того периода, не говоря уже о том, что это единичные случаи среди сотен примеров, демонстрирующих как раз противоположное — что евреи во Франции произносили конечные согласные в географических названиях. Например, Бордо могло писаться как בורדאוש, בורדיאוס или בורדוס, Мо как מיוץ и так далее — везде присутствует ивритская согласная, обозначающая латинскую конечную ‑s. В качестве совершенно иного, но параллельного примера можно указать на гобелен из Байё, шедевр англо‑нормандского швейного искусства 1070‑х годов, — не так далеко от предполагаемого времени составления рукописи T‑S 16.100 — там Байё называется «Багиас» (с характерной для англичан приблизительностью в передаче иностранных названий). Все аргументы решительно указывают на то, что еврей, находившийся в XI веке в Моньё, записал бы это название как מוניאס, מוניוס или מונייש — обратите внимание на отсутствие вав в первом слоге T‑S 16.100 (מניו) — и холам там тоже отсутствует. На эту проблему также необходимо обратить внимание . Нам приходится признать, что написание מניו для этого времени было бы очень большим исключением, где выпадение последнего согласного звука будет обозначено раньше, чем оно широко распространится во французском произношении, а к этому добавится еще и редукция или исчезновение гласной о в первом слоге. Что касается второго требования Голба, что нам необходимо место, имеющее отношение к евреям, то и тут возникают большие подозрения. Моньё до этого времени не упоминается ни в одном еврейском источнике, нам неизвестно о существовании там еврейской общины (тот факт, что это название не фигурирует в Gallia Judaica Гросса, не является решающим, но говорит о многом). Этот населенный пункт в Средние века не обладал достаточным размером, географическим или экономическим положением, которое предполагало бы, что там могла существовать еврейская община любого размера. В первой публикации Голб пишет, что, насколько ему известно, в Моньё существует местная традиция, гласящая, что некогда там была еврейская община. В публикации 2016 года он пишет: «На основании местной традиции наличия “еврейского кладбища” (которую, разумеется, нужно будет подтвердить археологически) Моньё получает теперь место на карте еврейской истории средневековой Франции». Конечно, подтвердить археологически можно, но у меня возникают большие сомнения в отношении этого места в еврейской истории Франции.
Я решил написать этот короткий анализ историографии документа только потому, что меня много раз спрашивали о связи между рассказом о Моньё, прославленным теперь Хертмансом, и рукописью T‑S 16.100. Отвечая на одно из писем, я зашел на страницу Моньё в Википедии и прочитал длинный рассказ, якобы основанный строго на фактах, по поводу страшного еврейского погрома, разразившегося в этом древнем провансальском городке. Я прекрасно знаю историю этого письма и вполне уверен в его испанском происхождении, поэтому для меня все это звучит как навет против далекого и в целом мирного уголка Франции. Конечно, крестоносцы учинили чудовищные гонения на евреев Северной Европы, но это происходило в Рейнской области, очень далекой от этого южного региона, — а здесь у нас нет никаких документальных свидетельство об актах насилия со стороны крестоносцев того времени (ни еврейских источников, ни христианских). Если же мы отнесем эти письма к Кастилии, то там действительно есть хорошо документированная история антиеврейских выступлений (и, по‑видимому, особой неприязни к новообращенным) с самого начала XI века и позднее. Кроме того, нельзя игнорировать сугубо сефардские палеографические, языковые и кодикологические характеристики и не надо придумывать объяснений для путешествия в Нахеру, которое очень странно выглядит, если мы помещаем историю в Моньё. Мы не можем сформировать внятный нарратив, основываясь только на фактах, изложенных в существующих документах. Книга Хертманса — удачный исторический роман, «вдохновленный реальными событиями»; но это вовсе не изложение реальных событий, и мне не хотелось бы, чтобы он навеки наложил пятно на репутацию Моньё.
Библиография
Allison, B. (1998). Sibylla.
Asbridge, T. (2004). The First Crusade: A New History.
Ashtor, E. (1964). «Documentos españoles de la Genizah», Sefarad 24: 44–47.
Baskin, J. (2018). «Independent Jewish Women in Medieval Egypt: Enterprise and Ambiguity», in F. Francesconi, S. Mirvis and B. Smollett (eds), From Catalonia to the Caribbean: The Sephardic Orbit from Medieval to Modern Times: Essays in Honor of Jane S. Gerber: 83–99.
Cohen, M. (2005). Poverty and Charity in the Jewish Community of Medieval Egypt.
Engel, E. (1999). גלגוליה של גיורת מפרובנס: תצרף של שלושה קטעים מגניזת קאהיר (‘The Wandering of a Provençal Proselyte: A Puzzle of Three Genizah Fragments’), Sefunot 22: 13–21.
Engel, E. (1999). «Hebrew Letters of Old Castile in the Cairo Genizah», in J. Targarona Borrás and A. Sáenz‑Badillos (eds), Jewish Studies at the Turn of the Twentieth Century: 398–406.
Golb, N. (1966). «New Light on the Persecution of French Jews at the Time of the First Crusade», Proceedings of the American Academy for Jewish Research, 34: 1–63.
Golb, N. (1969). «Monieux», Proceedings of the American Philosophical Society, Feb. 20, 1969: 67–94.
Golb, N. (2016). Monieux OR Muño? (https://oi.uchicago.edu/sites/oi.uchicago.edu/files/uploads/shared/docs/…ño%204‑10‑2016.pdf).
Gross, H. (1897). Gallia Judaica : dictionnaire géographique de la France, d’après les sources rabbiniques. (It is available for download from: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k14109950.image)
Hertmans, S (2019). The Convert. (Translation of De bekeerlinge, 2016.)
Mann, J. (1931). Texts and Studies in Jewish History and Literature, volume 1.
Reif, S. (1999). «More questions than answers», Genizah Fragments 38.
Schama, S. (2014). The Story of the Jews: Finding the Words 1000 BCE–1492 CE.
Soifer Irish, M. (2016). Jews and Christians in Medieval Castile: Tradition, Coexistence, and Change.
Tyerman, C. (2019). The World of the Crusades.
Yahalom, Y. (1999).איגרות מניו: מעשה ידיו של סופר כפרי מצפון ספרד (‘The Muño Letters: The Work of a Village Scribe from Northern Spain’), Sefunot 22: 23–31.
Оригинальная публикация: The letter of ‘The Convert’: T‑S 16.100
University of Cambridge: Собирая жизнь: несколько десятков новых фрагментов о Моше бен Леви а‑Леви
University of Cambridge: «Саада, рабыня»: погружение в микву и забвение, T‑S 12.872
