Кто
сейчас
оплакал бы
мою смертишку
в трауре
вот этой
безграничной смерти?
В. Маяковский. «Владимир Ильич Ленин»
Вот история о левитах, что отправились в Цоар, город пальм, и один из них заболел. Его отнесли в гостиницу, а на обратном пути спросили хозяйку: «Где наш товарищ?» И та ответила: «Он умер, и я похоронила его» (Мишна, Йевамот, 16:7).
Эта история — аргумент в юридическом споре. Если есть свидетель, признают человека умершим, а вдове разрешают замужество. Если же кто пропал без вести, то жена его — соломенная вдовушка, повторный брак — прелюбодеяние, а дети от такого брака — незаконнорожденные. Какому же свидетелю можно верить? По мнению рабби Акивы, нельзя верить женщине. Ему возразили другие мудрецы: «Ведь был случай с левитами, что отправились в Цоар, город пальм, и один из них заболел. Его отнесли в гостиницу, а на обратном пути спросили хозяйку: “Где наш товарищ?” И та ответила: “Он умер, и я похоронила его”. И было разрешено вдове левита выйти замуж. А разве не следует верить женщине из сословия священников еще больше, чем хозяйке гостиницы?» Рабби Акива ответил им так: «Когда женщина из сословия священников будет как хозяйка гостиницы, ей поверят. Ведь хозяйка гостиницы показала левитам посох умершего, его котомку и свиток Торы, что был у него в руках».
В этой истории — все видимость и иллюзия, все намек и немая речь. Намек на женщину из сословия священников, которая оделась, как блудница, и села у дороги, как блудница, а от нее произошло колено Иудино. Из этого колена вышел царь Давид и выйдет мессия, помазанник, царь Израилев. Звали женщину Тамар, и свекром ее был сам патриарх Йеуда. Когда его первый сын умер, Йеуда отдал Тамар своего второго сына, но умер и второй. Третьего же сына он не хотел отдавать. Вот тут‑то Тамар оделась блудницей и села у дороги, чтобы соблазнить собственного свекра. Рабби Йоханан учил, что Йеуда хотел пройти мимо, но Святой, благословен Он, послал к нему ангела вожделения, и тот сказал: «Йеуда, куда ты идешь? Не туда ли, откуда выйдут цари и избавители?» Так в Берешит раба, 85:8.
Через три месяца, когда увидели, что Тамар беременна, хотели ее сжечь. Но она показала три знака, которые Йеуда оставил ей в залог. Что за знаки? Печать, шнур и посох, что был у него в руках (Берешит, 38:18). Шнур — это мудрецы Синедриона, ведь они удлиняют бахрому на одежде своей. Посох — царь‑помазанник, мессия. Ведь сказано в псалме (110:2): «Жезл силы твоей пошлет Г‑сподь из Сиона!» А о печати сказано в Песни Песней (8:6): «Положи меня печатью на сердце твое, печатью на руку твою, ибо сильна, как смерть, любовь…» Из трех этих знаков один показала также хозяйка гостиницы — пастушеский посох, символ царя‑помазанника.А откуда мы знаем, что Тамар — из сословия священников? Мидраш говорит, что она — дочь Шема (Сима), одного из трех сыновей Ноаха (Ноя). Этот праведник родился обрезанным, служил священником Б‑га Всевышнего в Иерусалиме и звался также Малки‑Цедек («мой царь — истина»), или Мельхиседек. Ему отдал Авраам десятину из своей добычи, когда победил четырех царей (Берешит, 14:18‑20). И из законов Торы мы заключаем, что Тамар была дочерью священника. Ведь в Торе сказано: «И если дочь священника осквернит себя блудом, то отца своего бесчестит она, на огне да будет сожжена» (Ваикра, 21:9). Тамар собирались сжечь за блуд, значит, она — дочь священника. Так в Берешит раба, 26:3 и 85:10.
Брак Тамар с Йеудой мы вспомнили не напрасно. Историей о мертвом левите кончается трактат Мишны «Йевамот», посвященный ибуму. По этому обычаю брат женился на вдове брата, если тот не оставил детей. А в мидраше сказано: «С Йеуды начался ибум» (Берешит раба, 85:5). Когда умер первый муж Тамар, Йеуда отдал ей своего второго сына, но умер и второй, а третьего сына он не хотел отдавать. И еще одно совпадение. Куда отправились левиты? В Цоар, город пальм. Пальма на иврите — тамар. В город Тамар отправились левиты, и один из них по дороге умер.
Словно в волшебной сказке, праматерь наша Тамар вдруг стала хозяйкой придорожной гостиницы, а праотец наш Йеуда — мертвым левитом. И еще на одно превращение намекает Талмуд, толкуя историю о левите (Йевамот, 122б). Вот история об одном человеке, который пришел к рабби Тарфону свидетельствовать, что муж некоей женщины умер. Спросил рабби Тарфон: «Сын мой, на чем основано твое свидетельство?» Тот ответил: «В дороге напал на нас легионер. И муж этой женщины схватил оливковую ветвь, отломал ее от дерева и этой ветвью побил и прогнал легионера. Сказал я ему: “Лев! Ну и храбрец же ты!” Сказал он мне: “Откуда ты знаешь, что меня кличут львом в моем городе? Ведь зовут меня Йоханан, сын рабби Йоханана, лев из деревни Шихайя”. А потом заболел этот человек и умер». Рабби Тарфон поверил свидетельству и разрешил вдове того человека выйти замуж. А мы вспомним благословение, которым праотец Яаков благословил своего сына Йеуду (Берешит, 49:9): «Молодой лев Йеуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» О чьей же смерти мы учим в конце трактата «Йевамот»: о смерти льва из деревни Шихайя, о смерти левита, что отправился в Цоар, город пальм, или о смерти Йеуды, свекра Тамар?Талмудический трактат «Йевамот» завершается изречением: «Ученики мудрецов умножают в мире мир. Ибо сказано (Йешаяу, 54:13): “И все сыновья твои — ученики Г‑спода, и велик мир у сыновей твоих”» (122б). А чем же заняты ученики мудрецов, чем они умножают мир? Тем, что разрешают вдовам вступать в повторный брак и рожать сыновей. В трауре безграничной смерти они принимают свидетельства, чтобы ни одна смертишка не пропала из виду. И те, кого сожгли в печах, и те, кого засыпали в ямах, и те, кто просто умер в безвестности, — о них ученики мудрецов принимают свидетельства. Ученики мудрецов слабы и аполитичны. Их пацифизм — признак бессилия. Они не остановят смерть и войну, надвигающуюся подобно раскатам весеннего грома. Разве что в конце времен Г‑сподь отменит смерть. Как сказано: «Поглощена будет смерть навеки» (Йешаяу, 25:8). Но пока не наступил конец времен, есть смерть и нужны ее доказательства: посох, торба и свиток Торы.