На лекции, организованной в Москве проектом «Эшколот», исследователь средневековых рукописей Илья Динес, сотрудник Национальной библиотеки Израиля, рассказал о картографии Палестины в Средние века и эпоху Ренессанса.

«Круг земель»

Античные карты практически не сохранились, и история картографии начинается со Средневековья. Средневековые карты можно разделить на три основных типа. С V–VI по XIV век преобладали mappae mundi, «карты мира», коих сохранилось несколько сотен. В XIV веке появляются портоланы, или морские карты, а в XV — карты Птолемея, основанные на «Руководстве по географии» Клавдия Птолемея, написанном во II веке, но обнаруженном средневековым миром лишь в XIV.

Mappae mundi можно классифицировать дальше, например, по размеру: от маленьких, в несколько сантиметров, книжных миниатюр до крупных настенных карт: самая большая из известных, Эбсторфская, квадрат со стороной в 3,5 м, была уничтожена во время второй мировой войны, и теперь лидирует Херефордская (158х133 см).

Другой и более важный параметр — структурный. Есть несколько классификаций средневековых карт мира по структуре изображения, базовая включает два вида: карты «Т‑О»

и Макробиевы, или зональные, карты, — а также смешанные варианты. Зональные карты иллюстрируют античную концепцию деления земной поверхности на зоны, или широтные пояса, изложенную в «Комментарии ко Сну Сципиона» Макробия, и признают сферичность Земли. Зональные карты ориентированы на север или на юг и поделены на семь или — чаще — пять зон: две полярные (арктическую и антарктическую), две умеренные (северную и южную) и жаркую экваториальную. Но преобладают в средневековой картографии карты «Т‑О» типа. Они ориентированы на Восток, имеют форму круга и изображают три известных тогда континента: Европу, Азию и Африку. Азия по размеру равна Европе и Африке вместе взятым и составляет верхнюю половину круга, а Европа и Африка — левый и правый нижние сектора. Вокруг материков и между ними проходят вод­ные границы, похожие на букву «Т», вписанную в букву «О». Буква «Т» состоит из вертикальной разделительной линии — Средиземного моря — и горизонтальной, образованной Доном (Танаисом), Кас­пийским морем и Нилом, а буква «О» — омывающий землю по окружности Мировой океан. У названия «Т‑О» есть и вербальная расшифровка: orbis terrarum, «круг земель».

В центре этой схемы удачным образом оказывается Святая земля и Иерусалим — «пуп Земли» (ombilicum mundi).

Иллюстрированный именослов

Средневековые карты при тождестве названия и, казалось бы, содержания по задачам своим и функциям радикально отличались от карт современных. Это был совершенно другой жанр — не навигатор, облегчающий ориентирование, а иллюстрированная энциклопедия, ономастикон в картинках, облегчающий запоминание некоей суммы знаний, данной в авторитетном источнике.

Как правило, средневековые картографы не наносили ландшафт, не думали о масштабе и при этом умещали на карте множество названий городов, зачастую записанных просто в столбик. Им были важны другие вещи, их интересовали другие вопросы. Например, кто заселяет землю, какова генеалогия этих племен, как они связаны с библейскими героями, прежде всего Симом, Хамом и Яфетом. Некоторые карты призваны были показать, как земля поделена между потомками трех братьев (Азия — Сим, Африка — Хам, Европа — Яфет) или даже как сами братья выглядели. На Востоке, в Азии, изображался Земной рай (Paradisus ter­res­t­ris), иногда вместе с истекающими из него четырьмя реками: Геоном, Фисоном, Тигром и Евфратом.

В соответствии с «Естественной историей» Плиния Старшего средневековые картографы усерд­но изображали разно­об­разных монстров: сциоподов, кинокефалов, каннибалов, блемиев, циклопов. Примечательно, что путешественники Высокого и Позднего Средневековья, например Марко Поло или Джон Мандевиль, послушно следуя канону, тоже упоминали в своих итинерариях различных чудовищ, опасаясь перечить авторитетам вроде Плиния и лишиться доверия читателей. Картографы тоже были крайне традиционны, в более поздних списках средневековых сочинений карты перерисовывались в прежнем виде, долго сохранялась структура «Т‑О» и прочие картографические условности.

Для абсолютного большинства средневековых карт главное — текст, а не изображение. Это мнемонические карты, не имевшие практического применения — ими не пользовались купцы или завоеватели, но предназначенные для изучения топонимов, почерпнутых из какого‑либо географического сочинения. Почти каждая карта была построена на одном из известных трактатов такого рода и являлась его визуализацией. В основе легенд большинства карт лежат сочинения Исидора Севильского, Плиния, Элиана, Гонория Августодунского, позднее — Марко Поло, Фомы Кантипратанского, Альберта Великого.

Карта полностью подчинена тексту: крайне редко средневековые картографы осмеливались добавить что‑то от себя; как правило, они ничего не придумывали, а просто следовали тексту описания в меру своих изобразительных возможностей и размера карты. Если в тексте порядок городов нарушен или допущены какие‑то еще ошибки, то так же будет и в карте.

Порядка 85% средневековых карт находятся в рукописях ограниченного списка сочинений, а именно: «Фарсалии» Лукана, «Югуртинской войны» Саллюстия, «Комментария ко Сну Сципиона» Макробия, «Этимологий» Исидора Севильского, «Комментария на Апокалипсис» Беата Льебанского, «Цветистой книги» Ламбера Сен‑Омерского, «Александрии» Готье де Шатийона, «Великой хроники» Матфея Парижского.

Иногда известно, что на основе того или иного авторитетного текста была создана карта, но она не сохранилась. Например, лишь в виде реконструкции существует карта из трактата «О Ноевом ковчеге» знаменитого французского экзегета XII века Гуго Сен‑Викторского. На ней мир изображен в образе Ноева ковчега, в движении от Творения к Страшному суду.

Карты Святой Земли

Авторитетнейшим текстом для средневековой культуры, собственно первым означаемым понятия Auсtoritas, была Библия, и она тоже требовала визуализации. В этой связи возникает целая плеяда карт Святой земли и Иеру­салима. Одна из ранних — карта XII века, основанная на «Ономастиконе» (словаре библейских топонимов) Евсевия Кесарийского, переведенном Бл. Иеронимом на латынь.

Как и mappae mundi, картографы Святой земли стремились уместить на своих произведениях максимум топонимов и дать намек на целый ряд библейских сюжетов, например, на разных картах Святой земли, выполненных голландскими картографами в XVI веке, изображен кит, отсылающий к книге пророка Ионы. На некоторых картах цветом и подписями отмечены земли разных колен, а также города левитов в разных землях. При этом нередки ошибки и варианты: так, Мертвое море изображается в форме полумесяца, Беэр‑Шева оказывается на берегу моря, а Иерусалиму рисуют разное количество ворот.

В отдельную категорию можно выделить карты и схемы Иерусалима. Заметный вклад в дело картографии Святого города внесли крестоносцы. От эпохи Крестовых походов и Иерусалимского королевства осталось 15 карт, 12 из них, так называемые «круглые» карты, — копии друг друга. Самая известная — Уппсальская карта, названная так по библиотеке, в которой хранится, — карта из «Иерусалимской истории» Роберта Монаха. На «круг­лых» картах у Иерусалима пять ворот, одни из них, через которые войдет Мессия, золотые; на Храмовой горе изображается Храм Соломона (Templum Salomonis), давший название ордену тамплиеров; город пересекают две большие улицы, ориентированные с севера на юг и с востока на запад, — элемент всех римских городов: кардо и декуманус. Кроме того, от эпохи крестоносцев сохранилось три прямоугольные карты Иерусалима, например Камбрейская карта.

Другая группа карт Иерусалима — так называемые Псевдофлавиевы карты, созданные на основании текста Иосифа Флавия и содержащие все ошибки, сделанные при копировании рукописей или же проистекающие из неправильного перевода Флавия на другие языки. Как и прочие средневековые картографы, картографы Иерусалима заботились не о пропорциях и географической точности, а о следовании библейскому тексту; так, карта Франса Гогенберга XVI века иллюстрирует стих из Иезе­кииля (5:5): «Се Иерусалим. Я поставил его среди народов, а вокруг него земли»: в окрестностях города изображены горы («земли»), а на переднем плане — люди в тюрбанах («народы»).

В еврейской культуре также присутствуют карты Иеру­салима как иллюстрации авторитетных сочинений. Например, рабби Мордехай бен Авраам Йоффе из Праги (1535–1612) в свой комментарий на комментарий Раши («Лвуш а‑ора», «Одеяние сияния») поместил карту, как и ее христианские аналоги, лишенную пропорций и изобилующую топонимами; на нее нанесены маршруты исхода из Египта и странствий по пустыне.

Существуют карты, иллюстрирующие и другие важные в еврейской традиции тексты — от Пасхальной агады до комментариев Виленского гаона. Некоторые из них были популярны и удостоились множества копий. Созданные уже в Новое время, в XVII–XIX веках, они продолжают жанр средневековых карт, будучи малодостоверны в географическом отношении, зато выполняя мнемоническую задачу — облегчить запоминание библейского текста, содержащихся в нем имен и названий.