Принц потерянных колен
Материал любезно предоставлен Jewish Review of Books
ALAN VERSKIN
Diary of a Black Jewish Messiah: The Sixteenth‑Century Journey of David Reubeni through Africa, the Middle East, and Europe
[Дневник чернокожего еврейского мессии: путешествие Давида Реубени в XVI веке по Африке, Ближнему Востоку и Европе
]Stanford Studies in Jewish History and Culture, 2023. — 212 р.
В 20‑х годах XVI века в Северной Африке объявился чернокожий мужчина с весьма приметной внешностью (итальянский еврейский ученый Гедалья ибн Яхья назвал его «черным, как нубиец (шахор кекуши)»), сообщавший о себе, что он сын некоего покойного царя Соломона и младший брат царя Иосифа, правителя еврейского царства в пустыне Хабор, находящейся где‑то в Аравии. Звали его Давид Реубени, он утверждал, что 300 тыс. евреев, подданные его брата, происходят от библейских колен Гада и Рувима/Реубена (поэтому он и звался Реубени), а также половины колена Манассии. По словам Реубени, его царство беспрерывно воевало с соседями‑мусульманами. Так что царь Иосиф и 70 его старейшин отрядили Реубени встретиться с Папой Римским и заключить альянс с европейскими христианскими государствами, чтобы предпринять новый крестовый поход против мусульман.
Такой еврейско‑христианский крестовый поход не только оказал бы поддержку (возможно, мифическому) царству, которое было родиной Давида Реубени, но и помог бы европейским державам бороться с Османской империей (между прочим, через несколько лет после описываемых событий, в конце 1520‑х, османы осадят Вену). Еврейскую аудиторию больше заинтересовал план Реубени вернуть евреям господство над Палестиной. Документы, подтверждавшие дипломатический статус Реубени, выглядели, наверное, впечатляюще, на них имелись подписи не только его брата, царя Иосифа, но и всех 70 старейшин.
Хотя Реубени никогда не именовал себя Мессией (и, собственно, когда его называли Мессией, отрицал это), характер его дипломатической миссии, а также выражения и описания событий, то и дело встречающиеся в его путевом дневнике, имели явную мессианскую окраску. Некоторые из его сторонников и покровителей определенно принимали его за Мессию или предтечу Мессии. Вдобавок то были времена мессианского и милленаристского пыла среди евреев, христиан и мусульман. Представители всех трех религий — в каждой вере для того были свои, запутанные резоны — ожидали пришествия или повторного пришествия своих спасителей примерно на пороге XVI века.
Сегодня, 500 лет спустя после того, как Давид Реубени внезапно появился в Европе, никто не знает, кем он был на самом деле и откуда прибыл. Историки выдвигают разные версии, называя Реубени то «индийцем», то «абиссинцем», то «сефардом», то «йеменитом», то «говорившим на идише евреем‑ашкеназом» либо утверждая, что он вообще не был евреем. Алан Верскин, выполнивший новый полный перевод дневника Реубени, пишет в одном из многочисленных превосходных примечаний к этому тексту: «На попытки выяснить, из каких мест происходил Реубени, потрачено много бесплодных усилий: ученые называли самые разные уголки Старого Света». (Возможно, что‑то подсказала бы рукопись дневника Реубени, которая хранилась в Бодлианской библиотеке Оксфордского университета, но в конце XIX века ее оттуда украли, и исследователям остается изучать лишь некачественную копию, изготовленную вручную, методом прорисовки на кальке.)
В дневнике Реубени рассказывает историю своего странствия по Африке: в пути он выдавал себя за сеида (потомка Магомета), а в Египте и затем в Палестине посещал еврейские общины, чтобы открыть евреям свою миссию. Затем он добрался морем до Италии, где заручился покровительством влиятельных евреев и познакомился с блистательным кардиналом Эгидио да Витербо — одним из ведущих христианских каббалистов и милленаристов. Эгидио устроил Реубени аудиенцию у папы Климента VII, и папа вежливо выслушал Реубени: тот попросил понтифика склонить недружные европейские державы к примирению, чтобы те подготовились к войне, которую христиане и евреи будут сообща вести в Османской Палестине.
Папа, в то время боровшийся за могущество с императором Священной Римской империи Карлом V, сказал, что не в силах помочь Реубени. Однако снабдил Реубени документом, где письменно заверял свою поддержку, и отправил нанести визит королю Португалии Жуану . Вопреки разным неприятностям, невзирая на помехи, которые чинили им недоброжелатели — как христиане, так и евреи, Реубени и его буйная свита — последователи‑евреи, которыми он обзавелся в странствиях, — все же добрались до Португалии. В Португалии он в конце концов услышал от короля что‑то вроде одобрительного отзыва о своем предложении. Но, к несчастью для Реубени, португальские конверсо (евреи, в 1497 году насильно обращенные в христианство, и их потомки) воодушевленно откликнулись на его приезд. Эти настроения не ускользнули от внимания властей.
Чашу терпения переполнил поступок молодого придворного, конверсо Диогу Пиреша: тот, впав в мессианский раж, сам себе сделал обрезание. Диогу объявил себя евреем, взял имя Соломон Молхо и бежал из Португалии, ища убежище в Османской империи. В Турции он стал знаменитым каббалистом и повлиял в том числе на рабби Йосефа Каро — великого мистика, автора классического кодекса еврейского закона «Шульхан арух».
Между тем Реубени был вынужден покинуть Португалию несолоно хлебавши. На обратном пути судно, на котором он плыл, потерпело кораблекрушение в Испании, Реубени арестовали, все документы у него похитили. В конце концов, добравшись до Мантуи, он предпринял неуклюжую попытку изготовить подложные документы взамен утраченных, солидно выглядевших писем его брата и нескольких видных покровителей. Лидеры еврейских общин скоро обнаружили подделку и осудили поведение Реубени, сочтя его аферистом.
В 1530 году Реубени вновь повстречал своего бывшего последователя — Пиреша, сменившего фамилию на Молхо, — и они объединили усилия, чтобы добиться аудиенции у императора Карла V в Регенсбурге. Встреча окончилась фиаско. Неизвестно, о чем они говорили с императором Священной Римской империи — то ли о военной поддержке нового крестового похода, то ли о своих надеждах на то, что император примет иудаизм, — но Карл отправил их обоих в Мантую в руки инквизиторов. В 1532 году Молхо казнили. Реубени некоторое время спустя перевели в одну из тюрем инквизиции в Испании, где в 1538 году предали казни.
Когда Реубени прибыл со своей необычайной дипломатической миссией, судьба тех еврейских общин, которые все еще существовали в Западной Европе, висела на волоске. В 1492 году евреев Испании, Сардинии и Сицилии изгнали или обратили в христианство. В 1497 году евреев Португалии, в том числе многих изгнанников из Испании, насильно обратили в католичество. Евреев Англии изгнали в 1290 году, евреев Франции изгоняли дважды — в 1306 и 1313 годах, евреев Прованса изгнали в 1498 году; примерно в тот же период евреев выдворили из нескольких немецких и итальянских государств (в 1491 году — из Равенны, в 1485 году — из Перуджи, в 1488 году — из Пармы, в 1489 году — из Милана, в 1493 году — из Галле, в 1498‑м — из Зальцбурга, в 1499‑м — из Нюрнберга и Ульма) и т. д. и т. п. На евреев обрушивались и другие беды: они становились жертвами бунтов, кровавых наветов, клеветнических обвинений в осквернении гостии. И вдруг в этой мрачной атмосфере появляется Реубени и заявляет:
«Мы принадлежим к царской семье, и наши отцы принадлежали к царской семье в пустыне Хабор со времен разрушения Храма. Мы правим коленами Реубена, Гада и половиной колена Манассии в пустыне Хабор. В стране Куш [предположительно в Эфиопии] есть девять с половиной колен, которыми тоже правят цари… Перед Б‑гом я грешен больше, чем любой из (евреев Феса). Я убил много людей. Как‑то я за один день убил сорок врагов. Я не мудрец и не каббалист, “я не пророк и не сын пророка” (Амос, 7:14). Я всего лишь командующий армией. Я сын царя Соломона из рода Давида, сына Иессея». Всего лишь командующий армией? Мудрецов и каббалистов у евреев хватало, но еврей, происходящий от царей Израиля, командующий еврейской армией и ведущий международную политическую игру с позиции силы, вселял грандиозные надежды.
Если говорить о характере самого Реубени, то он был вспыльчив — возможно, оттого, что часто постился, — и без колебаний давал волю рукам, что само по себе примечательно. В Португалии, прекрасно сознавая, что статус еврея ставит его там в опасное положение, он, однако, требовал, чтобы все, даже король, обращались с ним уважительно. Когда один монах оскорбил его, заявив, «что никакого царя Израиля не существует и мы не можем претендовать на царское происхождение», Реубени немедля подверг его дефенестрации :
«Он стоял у большого окна, и я, преисполнившись ревности Б‑жией, вышвырнул его в окно на глазах у всех неевреев, а те посмеялись над ним и побоялись сказать против меня хоть слово».
Бесстрашие Реубени приводит на ум инцидент, произошедший примерно в те же годы в Египте в доме нагида (общинного лидера) Исаака а‑Коэна Солаля (изложу его по книге «Еврейские мессианские движения» Аарона‑Зеэва Эшколи). Когда один африканский еврей, выкупленный из плена, гостил в доме Солаля, туда забрались грабители:
«Однажды к нам на крышу забрались четверо грабителей. Мы [домочадцы] страшно перепугались, но этот гость сказал им: “Отчего вы изменились в лице?” Они объяснили ему, в чем дело. Он тут же схватил меч, в одиночку запрыгнул на крышу и, подобно льву, прогнал грабителей — те бежали, спасая свою жизнь. Он сказал [семье нагида]: “Для меня даже десятеро все равно что один, ведь мы каждый день убиваем кучу [врагов], когда они приходят воевать с нами”».
Образ свирепых и бесстрашных чернокожих евреев, предполагаемых потомков потерянных колен, резко контрастировал с чувством безысходности и бессилия, которое испытывали евреи диаспоры. (Нелишне отметить: по предположениям некоторых историков, гостем Солаля был не кто иной, как Реубени.)
Разумеется, некоторые общинные лидеры встревожились, сочтя Реубени если не шарлатаном, то опасным провокатором. Рабби Авраам бен Шломо Диенна из Мантуи осудил его: «Никто не приходил чинить нам столько препятствий, так гневно порицать нас и так толкать нас (не приведи Г‑сподь) к гибели, как делает этот враг и супостат — этот злой Аман», а также заявил, что Реубени заслуживает казни. Однако позиция Диенны, по‑видимому, оказалась непопулярной. Как часто бывало, надежда оказалась важнее, чем стабильность.
В своей вступительной статье и примечаниях Верскин провел отличную работу, описав маршрут путешествия Реубени и историко‑политическую атмосферу, сделавшую возможными все его приключения в Европе 1520‑х. Верскин разъясняет, как складывались тогда отношения между несколькими королями, императором Священной Римской империи и Папой Римским, на каком уровне были географические знания в ту эпоху великих открытий и как эти знания были связаны с политикой. Все это помогает читателю понять, почему при дворах европейских правителей сомнительный чернокожий еврей‑эмиссар часто встречал радушный прием и удостаивался доверия. Так, Верскин отмечает:
«Реубени — не первый, кто подал христианским правителям идею обзавестись союзником‑нехристианином в борьбе против мусульман… Еще раньше Христофор Колумб, обращаясь к королю и королеве Испании, обосновал необходимость своего знаменитого плавания, предложив наладить контакт» с другой мифической фигурой, так называемым «великим ханом».
Взявшись за работу над текстом Реубени, Верскин мог пойти разными путями. Материал настолько богатый, что Верскин мог бы подготовить осовремененный английский аналог ивритского издания дневника Реубени, осуществленного Аароном‑Зеэвом Эшколи, — вышедшего в 1940 году увесистого тома с множеством комментариев и дополнений. Но эта работа заняла бы несколько десятков лет. Либо Верскин мог бы снабдить нас переводом дневника без комментариев, с минимальным научным аппаратом. Вариант, на котором он остановился, — по‑видимому, самый подходящий для нас: мы получили небольшой изящный томик с информативной вступительной статьей Верскина, занимающей 30 страниц, и дельными, ценными примечаниями и пояснениями в конце книги.
Научные работы о Давиде Реубени публиковались на всем протяжении ХХ века. В 1925 году вышел исторический роман Макса Брода, друга Кафки, где Реубени предстает этаким прото‑Герцлем: человеком, который, не имея своего государства, ведет политическую игру на мировой арене. Но почти все крупные научные работы о Реубени вышли в 1940–1950‑х. Вероятно, фигура спасителя, пришедшего из страны потерянных колен, чтобы отвести беду, была близка поколению, которое тоже ошеломленно пыталось осмыслить свою диалектику бессилия и надежды.
Оригинальная публикация: Prince of the Lost Tribes
Михоэлс и принц Реубейни
Новые евреи Порту: как в португальском городе с нуля построили еврейскую общину
