Материал любезно предоставлен Tablet

Американский поэт и литературный критик Адам Кирш продолжает читать по листу Талмуда в день — и делится размышлениями о прочитанном. В этом отрывке Талмуда мудрецы обсуждают разнообразные нарушения субботы и через них определяют тип нарушителя.

Весь трактат «Шабат» пронизывает тема мелахот — видов работы, запрещенных к исполнению в субботу. Но только лишь на листе 73а Талмуд наконец совершает то, что я ожидал с самого начала трактата: перечисляет все 39 категорий мелахот.

«Основных видов работы — сорок минус один», — наставляет нас Мишна. Эти «сорок минус один» поделены на несколько подкатегорий. Сначала следуют 11 видов работы, необходимых для выпечки хлеба. Сюда входит все: от посева семян и вспахивания поля до просеивания муки, замешивания теста и выпекания. Затем идут 13 работ, связанных с изготовлением одежды: стрижка шерсти, прядение нити, завязывание узлов и шитье. Затем — работы по заготовке съестных припасов: ловля оленя, убой его, снятие шкуры с туши, а также работы, связанные с письмом, например стирание написанного. И в конце перечисляются шесть самых общих категорий: построение и разрушение, зажигание и погашение и тот вид работы, с которого начинался трактат: «перенесение из одного места в другое».

Из Шабат, 49б мы уже знаем, что эти 39 категорий взяты из описания строительства израильтянами ковчега Завета в пустыне. Любой вид работы, связанный с построением ковчега, запрещен в субботу. Гемара обсуждает то, как именно каждая из этих категорий участвует в возведении ковчега. К примеру, выпечка хлеба. Но ведь на строительстве мишкана не пекли хлеб. Так почему же тогда выпечка запрещена? Ответ таков: выпечка — это вид готовки, а строительство ковчега подразумевало готовку, в особенности варку определенных трав для изготовления красителей. Этот пример, изложенный в Шабат, 74б, показывает, что в субботу запрещены не просто те же действия, которые производились при строительстве ковчега, а целые группы действий, отдельные виды из которых упоминаются в описании строительства ковчега.

Как и следовало ожидать, за общим кратким списком следуют разъяснения на предмет того, какие действия попадают в какую категорию. Скажем, если вы колете дрова в субботу, то вы виновны либо в разрезании (если раскалываете чурки на поленья определенного размера), либо в измельчении (если вы просто колете их на лучины для растопки). Другой гипотетический пример: у человека имеется небольшая куча грязи, и в субботу он ее вычищает. Если эта куча была вне дома, то его действия приравниваются к вспахиванию, поскольку производится разрыхление земли. Если же грязь была в доме, то уборку сочтут строительством, ведь он тем самым улучшил свои жилищные условия.

Кстати, работой считается лишь та работа, которая действительно что‑то улучшает. Если, к примеру, вы зачем‑либо решили раскопать пол своего жилища в шабат (что напоминает нам: в талмудические времена пол, как правило, был лишь утоптанной землей), то вас не обвинят в свершении мелахи строительства, ведь вы тем самым не улучшаете, а разрушаете свой дом.

Но первый вопрос, который гемара задает касательно мишнаитского каталога мелахот, довольно неожиданный (хотя после нескольких месяцев чтения даф йоми я уже узнаю здесь знакомую модель талмудической аргументации). «Зачем, — вопрошают мудрецы, — мне нужно это число?» Иными словами, зачем Мишна предваряет свой список утверждением, что там будет 39 пунктов? Читатель мог бы и сам подсчитать. Но принцип, лежащий в основе талмудической интерпретации как Библии, так и Мишны, в том, что каждое слово, каждое предложение в тексте находится на своем месте по какой‑то причине, с какой‑то целью. Итак, с какой же целью Мишна сообщает нам эту на первый взгляд избыточную информацию?

«Это учит нас тому, — говорит рабби Йоханан, — что если кто совершит все 39 мелахот за раз, потеряв бдительность, он обязан принести отдельую искупительную жертву (хатас) за каждую мелаху». Этой репликой рабби Йоханан подхватывает нить долгой и исключительно запутанной дискуссии, которая ведется с начала главы 7. Дискуссия посвящена тому, как подсчитать число искупительных жертв, которые должен принести нарушитель шабата, а это зависит от того, как определять нарушение шабата. Согласно библейскому стиху (Исход, 35:2), «шесть дней совершайте работу, а день седьмой должен быть у вас субботой полного покоя, святой Г‑споду: всякий, кто будет делать в нее работу, предан будет смерти». Как указывается в примечаниях к изданию Шотенштейна, преступления, караемые смертной казнью, рассматриваются в трактате «Сангедрин», где мудрецы обременяют смертную казнь таким количеством ограничений, что по сути запрещают ее. Намеренное нарушение шабата, таким образом, может наказывать смертью лишь сам Всевышний. А в трактате «Шабат» мудрецов заботит лишь неумышленное нарушение субботы, за которое раввинистический закон налагает искупительную жертву — хатас. Таким образом выходит, будто в талмудическую эпоху намеренное нарушение субботы просто не встречалось среди евреев. Мудрецы Талмуда не могли себе представить еврейскую общину, подавляющее большинство которой попросту игнорировало бы законы шабата, как это делает, к примеру, современное американское еврейство.

Мишна методично выясняет, как же человек способен неумышленно нарушать шаббат. Есть три логически допустимые возможности. Во‑первых, еврей может «забыть суть субботы», то есть даже не знать, что суббота — святой день, в который работа запрещена. На самом деле, конечно же, никто из членов еврейских общин талмудической эры не мог быть настолько невежественным, ведь шабат был прочно вплетен в ткань еврейской жизни. Единственное, кого мудрецы могли вообразить в этой категории, — это «[еврейский] ребенок, захваченный и воспитанный неевреями», еврей, не имевший возможности узнать основы иудаизма. Мудрецы расходятся во мнениях по вопросу о том, виновен ли такой ребенок в нарушении субботы, о которой ничего не знает: и Йоханан, и Шимон бен Лакиш утверждают, что такой человек освобожден от приношения хатаса.

Вторая возможность, при которой человек может неумышленно нарушить шабат, это незнание того, в какой день наступает шабат. Такой человек «знает суть субботы», он просто не знает, когда законы субботы вступают в силу. Он должен принести искупительную жертву за каждый нарушенный им шабат. Как такое может произойти? Например, объясняет рав Гуна в Шабат, 69б, «если кто странствовал или был в пустыне и не знал, когда наступает суббота». В таких случаях рав Гуна советует отсчитывать шесть дней и соблюдать седьмой как субботу, чтобы по меньшей мере сохранить принцип дня покоя. (Хия бар Рав, напротив, считает, что такой путник должен провести субботу немедленно, а от нее уже отсчитывать шесть дней работы.)

И наконец, встречается третий тип грешника: это человек, который знает, что такое суббота и когда она наступает, но не знает законов о 39 мелахот. Такой человек должен принести искупительную жертву, но не за каждую работу, совершенную им, а за каждую категорию работ. То есть если он, скажем, трижды сажал и четырежды переносил, ему нужно принести лишь две жертвы, а не семь. Это возвращает нас к объяснению рабби Йохананом причины указания общего числа мелахот в Мишне: 39 — это максимальное количество искупительных жертв, которые придется принести невольному нарушителю субботы, если он умудрился совершить запретные действия из каждой категории.

Однако остается один существенный вопрос касательно третьего типа нарушителей. Как может быть, чтобы человек «знал суть субботы», но не знал о 39 мелахот? Разве суть субботы не в том, что работа запрещена в этот день? И если человек не знает этого основного факта про субботу, нельзя говорить, будто он знает суть субботы. Рабби Акива дает нам ответ на этот вопрос: «Он знает о субботе в отношении законов границ», то есть знает, на какое максимальное расстояние можно перемещаться в субботу. Можно, конечно, сомневаться, действительно ли были такие евреи, которые знали об ограничении расстояния, но не знали о запрете на работу. Но тут, как и в других случаях, Талмуд уделяет столько же внимания самым маловероятным, но логически возможным вариантам, сколько и практически вероятным; только лишь когда все возможности рассмотрены с должной тщательностью, мудрецы решают, что предмет полностью понят. 

Оригинальная публикация: WHY THE SABBATH IS EVERYTHING