Материал любезно предоставлен Mosaic

Ивритский прозаик Хаим Беэр мало известен за пределами Израиля, где он пользуется заслуженной репутацией и как автор романов, и как историк литературы, с восторгом антиквара открывающий неизвестные подробности из жизни писателей и книг. В недавней статье, опубликованной в литературном приложении к газете «А‑Арец», он рассказал о необычной находке — стихотворении на иврите, написанном католическим священником, университетским профессором и переводчиком Библии Йозефом Францем фон Аллиоли, жившим в XIX веке.

Имя Аллиоли (1793–1873) в свое время пользовалось немалой известностью. Этот уроженец немецкого города Зульцбах был специалистом в области семитских и классических языков и больше всего прославился шеститомным переводом, озаглавленным Übersetzung der heiligen Schriften Alten und Neuen Testaments aus der Vulgata, который выходил с 1830 по 1835 год. Этот перевод Ветхого и Нового Завета, основанный на Иеронимовой Вульгате, стал первой немецкоязычной Библией, получившей одобрение католической церкви, по мнению которой невероятно влиятельный перевод, сделанный в XVI веке Мартином Лютером, представлял собой совершенно неприемлемое сочинение еретика‑протестанта. Библию Аллиоли много читали при жизни переводчика и позже, пока ее место не заняли современные переводы, которыми пользуются немецкие католики сейчас.

Хотя Аллиоли изучал и преподавал иврит и пользовался своими познаниями в этом языке, исследуя Библию, перевод он выполнял не с ивритского текста. До недавнего времени никто не подозревал, что он вообще писал на этом языке — для таких предположений не было никаких оснований, поскольку неевреи, изучавшие иврит, редко овладевали им настолько свободно и тем более не имели ни повода, ни мотивации писать на нем. Мне не известно ни одно серьезное сочинение на иврите, написанное христианином — ни во времена Аллиоли, ни в предшествующие столетия.

И все же, посетив Зульцбах и гуляя в сопровождении местного гида по заброшенной синагоге и еврейскому кладбищу, Хаим Беэр с удивлением увидел в маленьком городском музее копию рукописи, где содержалось стихотворение на иврите, написанное Аллиоли в 1821 году. Вероятно, его удивило не столько само существование этого текста — похоже, слухи о нем и привели Беэра в Зульцбах (хотя он напрямую в этом не признается). Впечатление производило мастерство, с которым было написано произведение, и его содержание, демонстрирующие, что его автором был не просто любитель иврита, знакомый с современной литературой на этом языке, а не только с Библией и раввинистическими текстами (как это обычно бывало с христианскими гебраистами), но и незаурядный ивритский поэт сам по себе.

Стихотворение Аллиоли «Хвала еврейскому языку», опубликованное Беэром в «А‑Арец», состоит из одиннадцати строф по шесть нерифмованных строк примерно одинаковой длины в каждой строфе; я постарался перевести три первые и три последние строфы как можно ближе к тексту, сохраняя при этом высокий уровень языка. Первая строфа начинается с упоминания сакрального статуса иврита как языка Творения и Откровения на Синае, Бог которых, окруженный херувимами, обитал в ковчеге Завета и в Святая святых Храма.

Ты, дитя небес, госпожа всех наречий,

Ты превознесена с первозданных времен

Тем, Кто пребывал среди херувимов.

С высот Он сошел на святую гору

Огненным пером высек тебя на скрижалях,

И пламя Его прославило тебя среди них.

Во второй строфе содержится восхваление иврита как языка Пятикнижия Моисеева:

Моисей, избранник Божий, славный законодатель и заступник,

Совершил подвиги, приумножив твой блеск,

И ты воссияла, подобно рассветному солнцу.

Он облек тебя славой, увенчал тебя владычеством

И вручил тебе золотой скипетр Йешуруна,

Дабы ты царствовала и повелевала, облеченная высшей честью.

В третьей строфе Аллиоли обращается к образу царя Давида, чьи Псалмы стали апогеем ивритского стихосложения.

И воссияла звезда в Вифлееме, сын Иессеев,

Сладкопевец Израиль, князь всех поэтов.

Ты и лира утешали его в невзгодах,

И когда он воссел непоколебимо на престоле,

Он вознес тебя великолепными строками псалмов,

И его певцы отточили твою красу.

Четвертая и пятая строфы продолжают рассказ о развитии иврита в книгах пророков, в строфах с шестой по восьмую автор оплакивает упадок языка в постбиблейские времена, когда «сестра твоя арамеянка прижала сынов твоих к своей груди», вытеснив иврит в качестве разговорного языка евреев. Понятно, что Аллиоли никак не упоминает о великих прозаических памятниках постбиблейского иврита, Мишне и мидраше, поскольку его тема — поэзия, а не проза. Трудно поверить, что ему не было известно о таких выдающихся фигурах, как Йеуда Галеви или Шломо Ибн‑Гвироль; нельзя со всей уверенностью утверждать, что, отказывая еврейству в каких бы то ни было достижениях в эпоху после формирования библейского текста, как это происходит в строфах с девятой по одиннадцатую, он руководствовался исключительно христианской теологией замещения. Не исключено, что он просто не хотел удлинять и без того довольно длинное стихотворение или чересчур перегружать его.

В финальных строфах стихотворения, прославляющих возрождение иврита во времена Аллиоли, как указывает Хаим Беэр, особенно отмечены три ивритских поэта раннего периода Хаскалы: Нафтали‑Герц Вейзель, или Вессели (1725–1805), Ицхак Галеви Сатанов (1732–1804) и Шломо, или Соломон, Паппенгейм (1740–1814). Вессели родился в Гамбурге на севере Германии, и отца его звали Иссахар. Он был автором прозаического текста в защиту поэзии и целого ряда поэтических произведений; в числе прочего он написал поэму «Песни славы» («Ширей Тиферет»), где излагается история Моисея и фараона, а также перевел на иврит апокрифическую книгу «Премудрость Соломона». Среди многочисленных сочинений Сатанова был сборник стихотворений под названием «Притчи Асафа» (Асаф — это один из музыкантов‑аккомпаниаторов из книги Теилим). Паппенгейм составил тезаурус иврита под названием «Йериот Шломо» («Полотна Шломо»). Последние строфы стихотворения Аллиоли выглядят следующим образом:

И вот настал век, когда из теснин

Ты возродилась! Мудрецы Израиля

Подняли из глубин твои мудрые слова.

Подобно морякам, спасающим разбросанные штормом

Обломки затонувшего корабля, они собрали твои части

И соединили их, осветив их сиянием мир Запада.

Теперь на севере слышна лютня сына Иссахара.

Его величественные песни воспевают избавление

От жестокости владыки и несут дар

Мудрости Соломона народу его.

Ицхак Галеви соперничает с притчами Асафа,

А Шломо искусно разбивает золотой шатер.

Взгляни с высот твоей небесной славы

На юного слугу своего! Даруй ему милость и знаки ее,

Озари своим светом любящих тебя. Веди их

Под священный мотив в свой славный чертог

И там открой тайну хранящегося там сокровища!

Снизойди из своих высот, и мы возрадуемся твоим щедротам!

Аллюзия Аллиоли на «мир Запада» может быть двойной: с одной стороны, это Западная Европа (к которой он причислял Германию), где началось движение Хаскалы; а с другой — запад, лежащий напротив «рассветного солнца» эпохи восхождения иврита. Трудно сказать, насколько хорошо Аллиоли в действительности был знаком с литературой Хаскалы. Хотя упоминания о Вессели, Сатанове и Паппенгейме совсем не обязательно подразумевают, что он имел более чем поверхностное представление об этих авторах, язык его стихотворения настолько богат и искусен и настолько очевидно находится под влиянием риторики и тропов ивритской поэзии того периода, что это дает основание предположить довольно глубокое знакомство.

Если Аллиоли писал и другие стихи на иврите, а последняя строфа «Хвалы еврейскому языку» намекает, что он лелеял такие надежды, то стихи эти утрачены. И очень жаль, потому что он обладал немалым талантом, и «Хвала еврейскому языку» выгодно отличается от других произведений ивритской поэзии того времени, вовсе не запомнившегося особыми достижениями в этой области. Библейских переводчиков в истории хватает. Зато в зале славы ивритской поэзии Йозеф Франц фон Аллиоли — христианин и даже католический священник — безусловно, уникален.

Оригинальная публикация: An Unusual and Beautiful Hebrew Poem by a 19th‑Century Catholic Priest