Проект «Идеи без границ» культурного центра «Бейт Ави Хай» на страницах «Лехаима» представляет свой новый сериал «Б‑г в деталях», каждый эпизод которого рассказывает о еврейской теме в мировом искусстве через одну мелкую, но важную деталь.

Кто это? Скорее всего, дьявол. По крайней мере, с XII века в католических изображениях его главным опознавательным знаком стали рога. Они были похожи на козлиные, бычьи, реже бараньи.

А это кто? Пророк Моисей. Но как же на голове пророка, выведшего еврейский народ из Египта, появились рога, уподоблявшие его золотому тельцу или, того хуже, самому дьяволу? За ответом следует отправиться в позднюю античность.

По распространенной версии, рога на голове Моисея появились в христианском искусстве в результате ошибки, которую допустил один из отцов церкви, Иероним Стридонский (342–419/420), когда переводил Танах (Ветхий Завет) с древнееврейского на латынь.

Как сказано в книге Исход, Моисей дважды поднимался на гору Синай, где говорил с Б‑гом. В первый раз Г‑сподь вручил ему две скрижали с заповедями, которым должен был следовать народ Израиля. Однако по возвращении пророк обнаружил, что евреи впали в идолопоклонство и стали почитать золотого тельца. После этого он «воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою». Тогда, по велению Г‑спода, он сам изготовил две каменные таблички и с ними во второй раз поднялся на гору. Г‑сподь вновь продиктовал ему свои десять заповедей. После 40 дней и 40 ночей на вершине горы Моисей, осененный Б‑жественной благодатью, вновь спустился к народу. В латинском переводе, который сделал Иероним, говорится, что, спустившись с Синая, Моисей «не знал, что лицо его стало рогато».

В древнегреческом переводе Ветхого Завета, известном как Септуагинта («Перевод семидесяти толковников», III–I века до н. э.), никаких рогов в этом месте не было. Потому их нет ни в церковнославянском тексте книги Исход, который был переведен с греческого, ни в синодальном переводе, осуществленном в XIX веке. Там говорится о свете, исходившем от лица Моисея: он «не знал, что лице его стало сиять лучами от того, что Б‑г говорил с ним».

Но что было сказано в древнееврейском тексте и действительно ли «рога» — ошибка перевода?

В оригинале в книге Исход употреблен крайне редкий глагол «каран», образованный от существительного «керен» («рог»). Что означало слово «каран» изначально, не вполне понятно, но позже его стали толковать как «сияние».

Однако существует и такой перевод на греческий, осуществленный во II веке н. э. Аквилой Синопским, где сказано, что у Моисея выросли рога. Мог ли Иероним воспользоваться этим текстом? Почему бы и нет. А возможно, он опирался на еврейскую устную традицию толкования «каран», общаясь с евреями Вифлеема, которые помогали ему с транслитерацией имен.

Так что не исключено, что Иероним, изучавший иврит и желавший быть максимально близким к тексту, не допустил ошибку, спутав два похожих слова, а выбрал одно из возможных значений.

Латинский перевод, созданный Иеронимом, в католическом мире стал базовым и пользовался колоссальным авторитетом. Однако первые изображения, в которых пророк Моисей представал бы с рогами, появились лишь в XI веке. Древнейшими их примерами служат одна англосаксонская и одна немецкая рукописи.

В «Изложении Шестикнижия», составленном англосаксонским монахом‑бенедиктинцем Эльфриком Грамматиком, на голове Моисея появляются громадные рога, напоминающие козлиные или бычьи.

В немецком «Евангелиарии» аббатисы Уты есть крошечная сцена преображения Господня: Христос вместе с учениками взошел на гору, «просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие» (Мф., 17:2–3). На миниатюре по правую руку от Спасителя выглядывает Моисей, у которого посреди лба торчит один длинный рог.

Если следовать тексту Ветхого Завета в переводе Иеронима, рога появились у Моисея лишь после того, как он поднялся на гору Синай. Тем не менее постепенно его стали изображать рогатым даже в тех сценах, которые хронологически предшествуют этому эпизоду. В «Изложении Шестикнижия» рога на голове Моисея появляются в нужный момент, но некто, дабы устранить непорядок, дорисовал ему небольшие черные рожки и в нескольких более ранних сценах.

Со временем рога превратились в главный или второй по значимости после скрижалей опознавательный знак Моисея — свидетельство его избранности, отпечаток Б‑жественной благодати. Конечно, не все Моисеи в католических изображениях были рогаты. Но все же рога на голове библейского персонажа (не дьявола) с 99‑процентной вероятностью свидетельствуют о том, что перед нами Моисей.

Репутация рогов была чрезвычайно высока. В некоторых средневековых текстах рогам пророка уподобляли раздвоенные митры, какие носили католические епископы.

Рога плотно «вросли» в голову пророка. И тем не менее этот редкий символ, визуально сближавший пророка с дьяволом, не мог не будить сомнений. Что означают эти рога? Почему Моисей единственный, кого Г‑сподь отметил таким образом? И что в точности сказано в древнееврейском тексте?

Около 1170 года парижский теолог Петр Коместор составил емкое переложение библейской истории под названием Historia scholastica: схоластическая, или, точнее даже, школьная история.

Этот текст стал пособием для поколений клириков, которым требовалось усвоить смысл сюжетов, описанных в Ветхом и Новом Завете. Петр процитировал текст Вульгаты и добавил краткий комментарий, который уводил от буквального толкования сказанного: упоминание о рогах говорит, дескать, о том, что от лица пророка расходились сияющие лучи — слава, которой осенил его Г‑сподь.

Другой влиятельный богослов, Николай де Лира, в XIV веке предполагал, что «рогатое сияние» было ниспослано Моисею для устрашения евреев, которые в его отсутствие стали поклоняться идолам.

Говорим «рога» — подразумеваем «лучи». Потому на некоторых изображениях Моисей предстает то с рогами, то с лучами, образующими венец вокруг его головы одновременно с короной лучей и двумя рогами, а либо (что еще интереснее) — с двумя острыми потоками лучей, которые формой напоминают два рога. Не рога с сиянием, а сияние как рога.

Как оставить рога и в то же время от них избавиться, как визуально отделить Моисея от дьявола?

Создатели некоторых изображений пошли любопытным путем. Они представили пророка не с рогами, растущими из головы, а в раздвоенной, словно двурогой, шапке. В одной французской рукописи XIV века Моисей, держащий скрижали с заповедями, одет в невысокий головной убор с двумя красными лентами, поднимающимися вверх, словно рога. Как сказано в тексте, сопровождающем эту миниатюру, пророк вернулся к евреям «рогатым» и не знал, что лицо его сияет настолько ярко, что никто из людей не способен на него взглянуть.

На исходе Средневековья в «портретах» Моисея появилось еще одно изобразительное решение. Вместо рогов художники стали изображать два острых, словно поднятых ветром или закрученных вихра волос. Тем самым они сохраняли привычный символ, позволявший опознать Моисея среди других пророков или святых, но придавали ему некое реалистичное обоснование. И, возможно, это делало Моисея не столь похожим на дьявола.

Во второй половине XVI века перед лицом протестантской иконофобии и иконоборчества католическая церковь принялась за «чистку» своего культа образов от догматически или морально сомнительных сюжетов и практик. В 1570 году профессор Лувенского университета Ян ван дер Мелен (в латинском варианте Иоанн Моланус) опубликовал трактат под названием «О священных картинах и образах». Среди множества разных сюжетов он кратко упомянул и об изображениях рогатого Моисея:

Хотя критики (в том числе иудеи) смеются над тем, что католики изображают в своих церквах пророка похожим на дьявола, в этом образе нет ничего лживого или вредного. Конечно, у пророка на голове не было никаких рогов — это лишь иносказание. Когда Моисей спустился с Синая, его лик сиял, и лучи, которые от него расходились, напоминали по форме рога.

Но не все были столь благосклонны к средневековой традиции. В раннее Новое время среди образованных клириков все шире распространялось представление о том, что рога Моисея — это плод переводческой ошибки Иеронима, а сходство рогов пророка и рогов дьявола вызывало все больше сомнений.

Многие скульпторы и художники еще следовали старой визуальной традиции. Так, в знаменитой статуе, которую Микеланджело Буонарроти создал для собора святого Петра в Риме около 1513–1515 годов, на голове пророка видны две вытянутые «шишки» — рога, маленькие и закругленные на концах.

Но другие мастера все чаще уходили от средневековой буквальности и применяли разные комбинации рогов, лучей и волос: два пучка лучей, напоминающих два огромных или, напротив, крошечных рога; два вихра, похожих одновременно на рога и на языки пламени. Зрителю сразу было понятно, что перед ним Моисей — но без демонизма. Рога — да не рога. Привычный символ есть, но при этом его нет.

Потом он и вовсе исчез. Ни волосам, ни лучам под рога мимикрировать больше не требовалось.