Недельная глава «Тецаве». Контрапункт лидерства
В издательстве «Книжники» вышла в свет книга известного религиозного деятеля, философа и писателя, раввина Джонатана Сакса. Предлагаем вниманию читателей фрагменты нового издания.
Важный вклад еврейской традиции в наше понимание лидерства — это существующее с давних пор настоятельное требование того, что в XVIII веке Монтескье называл «разделением властей» . Никакой авторитет и никакую власть не следует вверять какому‑либо одному лицу или органу. Напротив, различные властные функции должны быть распределены между разными инстанциями. Одно из важнейших таких разделений полномочий — еще за несколько тысячелетий до «отделения церкви от государства» — существовало между израильским царем, главой государства, с одной стороны, и первосвященником, религиозным старейшиной — с другой.
Это было революционным новшеством. Цари месопотамских городов‑государств и египетские фараоны считались полубогами или главными посредниками между людьми и богами. Они совершали обряды на важнейших религиозных праздниках. Они считались представителями небесных сил на земле. В иудаизме, напротив, монархия не имела значительных религиозных функций (помимо чтения царем книги Завета каждые семь лет в ходе обряда акгель). Главной претензией мудрецов к хасмонейским царям было то, что те нарушили это древнее правило, объявив самих себя первосвященниками. Талмуд сформулировал это так: «Удовольствуйтесь венцом царства. Оставьте венец священства сынам Аароновым» (Кидушин, 66a). Следствием этого принципа была секуляризация власти .
Не менее важным было выделение в рамках религиозной ветви власти двух отдельных функций: появились роли пророка и священника. Это разделение особенно заметно в главе «Тецаве», где в центре нашего внимания оказывается священник, а пророк остается на заднем плане. «Тецаве» — первая глава книги Шмот, в которой имя Моше не упоминается вовсе. Эта глава посвящена священникам, а не пророкам. Священники и пророки исполняли весьма разные роли, несмотря на то что некоторые пророки (например, Йехезкель) были также и священниками. Основные различия этих ролей таковы:
1. Должность священника была наследственной, пророками становились харизматики. Священники были потомками Аарона. Они рождались для этой роли. Функции пророка по наследству не передавались. Дети Моше пророками не были.
2. Священники носили особые облачения. У пророков не было специальных одежд.
3. Священниками становились исключительно мужчины. Но пророками могли быть и женщины. Как мы отмечали выше, Талмуд упоминает среди пророчиц Сару, Мирьям, Двору, Хану, Авигаиль, Хулду и Эстер (Мегила, 14a).
4. Роль священника долго оставалась неизменной. Существовал строгий ежегодный календарь жертвоприношений, который не менялся год от года. Пророк же, напротив, даже мог не знать о своей миссии, пока Г‑сподь ему на нее прямо не указывал. Пророчества никогда не были обыденным регулярным занятием.
5. В результате пророк и священник обладали разным восприятием времени. Для священника время было тем же, чем для Платона, — «подвижным образом вечности» , феноменом вечного повторения и возвращения. Пророк живет в историческом времени. Его день сегодняшний не таков, каким был день вчерашний, и завтрашний тоже будет иным. Можно так сформулировать это различие: священник слышал слово Г‑спода постоянно. Пророк слышал слово Г‑спода в нужное время.
6. Священник был «святым» и этим отличался от обычных людей. Он должен был вкушать свою пищу в состоянии чистоты и избегал контакта с мертвыми. Пророк же, напротив, часто жил среди людей и говорил на языке, который они понимали. Пороки могли происходить из любого общественного класса.
7. Ключевыми словами для священника были «чистый», «нечистый», «священный» и «светский». Ключевыми словами для пророков были «праведность», «справедливость», «любовь» и «сострадание». Нельзя сказать, что пророки были озабочены вопросами морали, а священники — нет: ряд основных моральных императивов, таких как «возлюби ближнего своего, как самого себя», происходит из священнических разделов Торы. Можно сказать, однако, что священники мыслили в терминах морали, помещенной в контекст так называемой священной онтологии . Пророки же были склонны размышлять не о вещах и действиях как таковых, но с учетом конкретных взаимоотношений между людьми или общественными классами.
8. Задачей священника было поддержание существующих границ. Основными глаголами священника были различать и предписывать: он отделял одни случаи от других и устанавливал для каждого случая свое правило. Священники давали руководящие указания, пророки — предупреждения.
9. Роль священника не была связана с его индивидуальностью. Если какой‑то священник — даже первосвященник — был неспособен проводить религиозный обряд, его мог заменить другой. Пророчество же было сугубо личным делом. Мудрецы говорили, что «не было двух пророков, которые пророчествовали бы в одном стиле» (Сангедрин, 89a). Ошеа не походил на Амоса. Йешаяу не напоминал Ирмеяу. У каждого пророка был свой неповторимый голос.
10. Священники составляли религиозный истеблишмент. Пророки, по крайней мере те, чьи послания обрели бессмертие в Танахе, принадлежали не к элите общества, а, скорее, к числу ее критиков.
Роли священников и пророков менялись с течением времени. Священники всегда проводили обряды жертвоприношения в Храме. Но они были также и судьями. Тора говорит, что если какое‑то дело слишком сложно для разбирательства в местном суде, то следует обратиться к «священникам‑левитам, к судье, который будет в те дни», и спросить у них, и они «скажут, как поступить по закону» (Дварим, 17:9). Моше благословляет колено Леви со словами: «Пусть он учит Твоим законам Яакова, [преподает] Твое учение Израилю» (Дварим, 33:10). Моше считает, что левиты также выполняют роль учителей.
Малахи, пророк эпохи Второго храма, говорит: «Ведь уста священника должны хранить знание, и в устах его ищут закон, потому что он вестник Г‑спода Саваофа» (Малахи, 2:7). Священник был хранителем священного общественного порядка Израиля. Но совершенно недвусмысленно на всем протяжении Танаха говорится о том, что священство склонно к коррупции. Были времена, когда священники брали взятки, а в другие времена они компрометировали религию Израиля, когда исполняли идолопоклоннические ритуалы. Иногда они ввязывались в политические интриги. Кое‑кто, возомнив себя элитой, отрывался от гущи народа, испытывая к нему презрение.
В такие времена голосом Г‑спода и совестью общества становился пророк, напоминающий людям об их духовном и моральном призвании, побуждая их вернуться к Б‑гу и покаяться, говоря им об их долге перед Б‑гом и людьми и предупреждая о суровых последствиях, если они ослушаются.
Священство стало очень политизированным и коррумпированным в эллинистическую эпоху, особенно при Селевкидах, во II веке до н. э. Эллинизированные первосвященники, такие как Ясон и Менелай, вносили идолопоклоннические атрибуты — на какой‑то стадии даже статую Зевса — в Храм. Это спровоцировало мятеж, приведший к событиям, которые мы вспоминаем, отмечая праздник Хануки.
И все же, несмотря на то что зачинщиком мятежа был праведный священник Матитьяу, коррупция вновь расцвела при хасмонейских царях. Кумранская община, известная нам по свиткам Мертвого моря, особенно критически относилась к священникам Иерусалима. Любопытно, что мудрецы считали своими духовными предшественниками пророков, а не священников (Мишна Авот, 1:1). Священники играли важную роль в древнем Израиле. Они обеспечивали порядок и преемственность религиозной жизни, сохраняли ритуалы и нормы повседневной жизни, праздники и торжества. Они стремились к тому, чтобы Израиль оставался святым народом, в чьей жизни центральное место занимает Г‑сподь. Они сформировали истеблишмент, и, как всякий истеблишмент, они в лучшем случае были хранителями высоких ценностей нации, но в худшем — становились коррумпированными, используя свое положение для укрепления власти, и участвовали в политических интригах, ища личной выгоды. Такова участь любой элиты, особенно если причастность к ней достается по праву рождения.
Вот почему столь значительная роль отводилась пророкам. Они были первые в мире оппозиционеры, получившие от Б‑га мандат говорить властителям правду. До сего дня, к добру или к худу, всякий религиозный истеблишмент всегда напоминает священство Израиля. Но кто же тогда израильские пророки сегодняшнего дня?
Главный урок Торы заключается в том, что лидерство никогда не является прерогативой одной социальной группы. Оно всегда должно быть распределено. В Древнем Израиле цари обладали светской властью, священники занимались вопросами святости, а пророки — моральной целостностью и силой веры общества в целом. В иудаизме лидерство не столько функция, сколько поле напряжения между различными ролями, каждая из которых обладает своим голосом.
Лидерство в иудаизме подобно контрапункту — музыкальной форме, которая определяется как «техника соединения двух и более мелодических линий таким образом, что они гармонически взаимосвязаны, сохраняя каждая свою линейную индивидуальность» .
Вот эта внутренняя сложность и придает еврейскому лидерству энергетику, спасая его от энтропии, то есть утраты энергии с течением времени. Таким всегда, полагаю, и должно быть лидерство. Каждую команду следует составлять из людей, исполняющих разные роли, обладающих разной силой, разным темпераментом и мировоззрением. Они должны быть всегда открыты к критике и должны постоянно сохранять бдительность, чтобы не впасть в групповое единомыслие. Сила иудаизма — в его настоятельно утверждаемой мысли, что лишь на небесах имеется единый указующий глас. А здесь, на земле, никто из смертных не может обладать личной монополией на лидерство. При соединении взглядов царя, священника и пророка достигается результат куда больший, чем тот, которого любой из них добьется в отдельности.
Книгу Джонатана Сакса «Уроки лидерства» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»
Уроки лидерства
Почему я еврей?
