Все, кто занимался проблемой антисемитизма, подчеркивают его иррациональный характер. Еврей умный («всегда сумеет обдурить» незадачливого гоя) – и еврей на удивление глуп (как показывает любой «еврейский» анекдот); еврей, надо отдать ему должное, талантлив (берет призы на международных конкурсах) – и еврей рекламной шумихой маскирует свою бездарность (от Мейербера до современных кинорежиссеров); евреи неутомимы в алчности – и евреи невероятно ленивы (каждый седьмой день бездельничают и еще напридумывали себе кучу праздников); евреи богаты (все банкиры и миллионеры – евреи) – но евреев России, которых не выпускали за пределы черты оседлости, постоянно обвиняли в том, что они нищи (и являются обузой для государства); христиане обвиняют евреев в том, что они «убили Б-га» (несмотря на многочисленные опровержения этого навета – даже в буллах Римских Пап), а нацисты обвиняют их в том, что они заразили Европу «еврейской заразой» – христианством; евреи – «средневековые мракобесы», и евреи же – творцы всевозможных «измов», то есть новых «богов», которым поклоняется человечество. Евреи якобы изгнали из своей религии всякое живое чувство, оставив лишь пустую обрядность, евреи – лицемеры, трусы, человеконенавистники; это евреи приохотили русский народ к водке, и это они устроили революцию в России…
Короче говоря, нет ни одного качества, которое антисемиты не выдвигали бы как основание для своей ненависти к нам. Еще короче: в евреях, по их мнению, сконцентрировано все мировое зло. И речь идет не о каких-то отдельно взятых евреях: этот, мол, таков, а тот – иной. Нет, эти качества распространяют на весь народ. Это – второй характерный момент: антисемит ненавидит весь народ в целом, а не отдельных его представителей.
Итак, антисемитизм – чрезвычайно загадочное явление. Но прежде чем попытаться вскрыть его корни, необходимо отметить еще одно удивительное обстоятельство.
В том, что антисемитизм существует, согласны все, но по поводу того, когда впервые он проявился, есть множество противоречивых точек зрения. Представитель «красной профессуры» Иерусалимского университета Ш. Эттингер возводит возникновение антисемитизма ко временам «первичного антагонизма между языческими империями и находившимся в их пределах монотеистическим меньшинством» . Когда же именно этот «антагонизм» проявил себя? Тот же исследователь указывает: «Ненависть к евреям и иудаизму существует со времен первого соприкосновения еврейского народа с эллинским миром в III в. до н. э.» . Л. Поляков, также относя зарождение антисемитизма к античным временам, пишет, что в современной форме он проявился уже во второй половине XIV века . Напротив, С. Лурье считает, что «антисемитизм в древнем мире не только не был менее интенсивен, чем в наше время, но и выражался как раз в таких же формах, как и теперь. Нет ни одного обвинения, бросаемого ныне евреям, которое не предъявлялось бы им уже в древности (выделено мною. – И. В.)» . Однако и он под «древним миром» подразумевает времена не ранее античности.
Но наиболее оригинальная точка зрения заключается в том, что «антисемитизм возник не раньше 1800 года» . Ее высказывает М. Даймонт, стараясь провести границу между собственно антисемитизмом и «антиеврейскими акциями». Антисемитизм, пишет он, а) алогичен, иррационален и продиктован подсознанием; б) обращен против «еврейской расы» как целого; в) избирает своей единственной мишенью евреев и только евреев; г) не предлагает своим жертвам никакой альтернативы и не дает им никакого выхода. В отличие от этого, «антиеврейские акции» а) диктуются вполне рациональными и осознанными причинами; б) направлены против конкретных евреев; в) зачастую являются «побочным продуктом» общей волны насилия; г) направлены, например, на обращение евреев в иную веру. Поэтому он считает, что «когда римляне разрушили Иерусалим и изгнали евреев, ими руководили отнюдь не антисемитские предубеждения»: перед тем евреи трижды восставали против римлян, и «их следовало раз и навсегда отвадить от этой дурной привычки».
Но тогда возникает вопрос: к какому типу отнести действия фараона (глава первая книги Шмот)? Приказ «всякого новорожденного мальчика бросайте в Нил, а всякой девочке – дайте жизнь» (Шмот, 1:22) – это антисемитизм или «антиеврейская акция»? «Народ сынов Израиля» не представлял никакой опасности для страны, бывшей одной из «великих держав» тогдашнего мира, однако фараон обосновал свои действия опасением, что в случае войны «присоединится и он к неприятелям нашим, и будет воевать против нас, и уйдет из страны» (Шмот, 1:10). Это логично? И логично ли то, что фараон решил уничтожать еврейских новорожденных мальчиков, не опасаясь сопротивления народа, который «многочисленнее и сильнее нас»? (Да и мог ли «народ сынов Израиля» быть многочисленнее и сильнее основного населения Египта?!) А как быть с насильственной ассимиляцией еврейских девочек? И была ли какая-нибудь лазейка, позволявшая ускользнуть от фараоновых декретов?
По всей видимости, именно согласно критериям М. Даймонта фараон вел себя как самый настоящий антисемит – за три с лишним тысячи лет до «возникновения антисемитизма»! Но, очевидно, для ученых-историков Тора не является достаточно авторитетным источником…
Обратим внимание на противоречие между вышеприведенными положениями, а именно то, что антисемитизм – явление «иррациональное» и то, что оно не имело места в «в библейские времена». Ибо если оно действительно явление иррациональное, то бессмысленно пытаться найти для него объяснение рациональное (в истории, социологии, экономике, психологии и т. п.); следует обратиться именно к иррациональному – то есть к религии и искать именно в «библейских временах» .
Кто же был первым антисемитом?
Листая Тору, мы скоро находим его. Аман, фаворит персидского царя Ахашвероша, империя которого простиралась тогда «от Индии до Эфиопии», уязвленный недостатком уважения со стороны Мордехая, решает уничтожить весь «народ Мордехая» – всех, поголовно, в один день (Мегилат Эстер, 3:8). Это намерение, без сомнения, а) алогично, б) обращено против всей еврейской расы в целом, в) избрало целью гонения евреев и только евреев, г) не подразумевает никакой альтернативы, позволяющей избежать смерти (Раши на Берешит, 36:12). С кем напрашивается аналогия? Конечно же, с величайшим убийцей евреев – с Гитлером, да сгинет имя его.
Откуда взялся этот антисемит? Намек на это содержится в прозвище, которое сопровождает его имя: а-агаги. Агагом же назывался царь народа Амалека – согласно одной точке зрения, это было его имя собственное, согласно другой – титул (подобно фараону в Египте). Аман был его прямым потомком: оставленный в живых царем Шаулем вопреки приказу Всевышнего и указанию пророка Шмуэля, Агаг успел переспать с некоей женщиной, та зачала от него; наутро явился Шмуэль и собственноручно убил Агага, однако семя его осталось в мире и спустя несколько поколений воплотилось в личности Амана, поставившего перед собой задачу уничтожить народ Израиля .
Следовательно, корень Амана – в Амалеке, и в поисках корней антисемитизма нам необходимо понять, что представляет собой Амалек.
Как сила, враждебная Израилю, он появляется вскоре после исхода из Египта (Шмот, 17:8): нападает на Израиль, но, получив достойный отпор, исчезает и более как действующий персонаж в Пятикнижии не появляется . Почему же Всевышний приказывает «стереть память об Амалеке из поднебесной» (Дварим, 25:19)?
Итак, «Помни, что сделал тебе Амалек…» (Дварим, 25:17–18). Комментирует гаон Мальбим: у Амалека не было таких причин нападать на Израиль, по которым обычно народ воюет с народом. Войну, как правило, начинают по одной из пяти причин: стремятся завоевать другую страну, чтобы расширить свои владения (но Амалек встретил Израиль «В ПУТИ» – ранее, чем тот осел в стране); вражеское войско приближается к границам и может напасть на страну (однако здесь все произошло «КОГДА УХОДИЛИ ВЫ ИЗ ЕГИПТА»); если распря тянется долгое время и в ходе ее нападают друг на друга (но Амалек «ЗАСТАЛ ТЕБЯ В ПУТИ» – между ним и Израилем не было поводов для спора); когда ведут войну, чтобы продемонстрировать свою силу и мужество, сражаются лицом к лицу (однако Амалек «ПЕРЕБИЛ У ТЕБЯ ВСЕХ ОСЛАБЕВШИХ, ЧТО ПОЗАДИ ТЕБЯ, А ТЫ БЫЛ ИЗНУРЕН И УТОМЛЕН»); если воюют из религиозных убеждений, полагая, что обретут благоволение своего бога, уничтожив народ, не верящий в него (однако Амалек «НЕ ПОБОЯЛСЯ ВСЕСИЛЬНОГО»).
Все эти причины вполне соответствуют критериям, которые выдвигает М. Даймонт. Значит, и Амалека с полным правом можно считать антисемитом. Однако, в отличие от ученого-историка, Мальбим не удовлетворяется этим и указывает на истинные – скрытые, глубинные причины нападения Амалека на Израиль.
Во-первых, это отрицание Амалеком Б-га. Все народы, зная, какие чудеса совершил Всевышний в Египте и на море, трепетали от страха пред Всевышним и Его народом. Амалек же ожесточил свое сердце, чтобы не допустить в него страх перед Б-гом, и напал на Израиль, желая доказать всему свету, что Всевышний бессилен спасти Свой народ и что все чудеса – это результат мудрости Моше и его познаний в искусстве колдовства (но Моше-то не устоит перед Амалеком, еще более великим колдуном и чародеем!). Поэтому суть войны Амалека против Израиля в том, что на самом деле она была войной против Всевышнего, утверждает Мальбим. В качестве второй истинной причины Мальбим называет древнюю вражду, которую Амалек унаследовал от своего деда Эсава, – вражду к Яакову и его потомству. Разберем эти причины и начнем со второй из них.
Амалек – сын Элифаза, первенца Эсава, от его наложницы Тимны (Берешит, 36:12). Тимна в то же самое время была и дочерью Элифаза; следовательно, Амалек – брат собственной матери и одновременно внук своего отца (Раши на Берешит, 36:12). Элифаза воспитывал не отец, который все время проводил вне дома, в охотничьих, военных и альковных забавах, а дед Ицхак, и потому он вырос более или менее порядочным человеком (Раши на Берешит, 29:10). Но вот отец его, Эсав, брата своего Яакова ненавидел смертельно (Берешит, 27:41). Спрашивается: можно ли на основании этого считать Эсава антисемитом? Тора, между прочим, ясно называет причины этой ненависти – на первый взгляд она вовсе не носит иррационального характера: «И возненавидел Эсав Яакова за благословение, которым благословил его отец» (Берешит, 27:41).
Достаточная ли это причина для ненависти? Конечно, можно сказать: Эсав ожидал, что благословение отца принесет ему материальное изобилие, а Яакова возненавидел за то, что тот опередил его и «перехватил» предназначенное ему благополучие. Однако в конце концов Ицхак дал благословение и ему тоже – и какое! «Место, в котором будешь ты жить, будет тучнейшим местом земли, орошаемым росой небесной свыше» (Берешит, 27:39).
Давайте сравним это с благословением, полученным Яаковом. На первый взгляд оно начинается теми же словами, что и благословение Эсаву: «И даст тебе Всесильный от росы небес и от туков земли, и обилие хлеба и вина» (Берешит, 27:28). Слова-то те же самые, зато в порядке противоположном! Гаон Мальбим обращает наше внимание на то, что для Яакова Ицхак начинает благословение с «небесной росы», а уж потом переходит к материальному благополучию. Таким образом, первым и определяющим моментом для Яакова становится небесное, то есть духовное. Именно в этом смысле можно понимать обещание, что «будут служить народы тебе и поклонятся тебе племена; будь владыкой братьям твоим и да поклонятся тебе сыны матери твоей» (Берешит, 27:29). Окончание же благословения – «благословлю благословляющих тебя, а хулящего тебя прокляну» (Берешит, 12:3) – это перенесение на Яакова благословения, полученного от Всевышнего Авраамом, что подчеркивает преемственность Яакова, долженствующего продолжить дело своего деда по распространению в мире знаний об истинном Б-ге.
Мальбим делает еще одно важное замечание. Благословение дано было Яакову по ошибке – Ицхак предназначал его Эсаву, – но мы можем понять, каким было первоначальное намерение Ицхака. Зная, что Эсав сын весьма «проблемный», Ицхак желал «прибавить» ему духовности и сделать его родоначальником народа, избранного Б-гом. Что же касается Яакова, то он не вызывал у Ицхака никакого беспокойства, и поэтому он не обращал на него особого внимания; в будущем же потомкам Яакова Ицхак отводил роль коэнов, священнослужителей в народе, объединяющем потомков и Эсава, и Яакова. (Другое дело, что благие намерения Ицхака не соответствовали плану Всевышнего, Который сделал так, чтобы каждый из братьев получил именно то благословение, которое соответствовало его подлинной роли в мире.)
Когда же выяснилось, что благословение, в котором главным фактором является духовное, получил Яаков, Ицхаку оставалось дать Эсаву такое благословение, в котором главным моментом станет материальное, и оно-то будет определять все последующее (отсюда следует, что суть войн, которые Эсав будет вести под какой бы то ни было «вывеской», – только ради увеличения материальных благ, и что свергнет он иго Яакова не для того, чтобы отнять у него духовное благословение, а для того лишь, чтобы отнять у него «туки земли и обилие хлеба и вина»).
Так что на самом-то деле Эсав получил те самые благословения, к которым стремился: те, которые гарантировали ему материальное изобилие и благополучие. А «мечом твоим будешь жить» (Берешит, 27:40) – это ратификация образа жизни Эсава. Более того: он получил от отца разрешение в какой-то момент «возопить и свергнуть иго» своего брата!
Из-за чего же он возненавидел Яакова до такой степени, что решил его убить? Может быть, это все-таки была зависть – ведь Яаков получил духовные благословения? Но для Эсава духовное никогда не представляло ценности. Недаром он очень легко отказался от своего первородства, которое вынуждало его стать коэном (см. Раши на Берешит, 25:32–33). (Тем не менее, обвиняя Яакова, он вспоминает, что тот «первородство мое взял» [Берешит, 27:36] – забыв якобы, что сам продал его Яакову.)
Можно подумать, что Эсав чрезвычайно почитал своего отца Ицхака . Может быть, он рассердился на Яакова за то, что тот обманул Ицхака? Однако именно почитание отца должно было заставить его отказаться от ненависти к Яакову: ведь Ицхак, узнав, что вместо Эсава благословил Яакова, тотчас же признал, что Яаков поступил правильно (см. Берешит, 27:33 и Раши на этот стих).
Да и так ли уж рациональна эта ненависть? Ведь, оказывается, она основана на чисто духовных причинах. Значит, Тора в стихе: «И возненавидел Эсав Яакова за благословение, которым благословил его отец» (Берешит, 27:41) имеет в виду не настоящую причину (это благословение не могло вызвать зависти у Эсава), а ту, которую приводил Эсав для оправдания своей иррациональной ненависти к Яакову (как это делает каждый антисемит). И всю эту ненависть Эсав передал своему незаконнорожденному внуку Амалеку, который старался подражать деду во всем и даже превзошел его в ненависти к Тому, Кто избрал Яакова.
Учение хасидизма объясняет , что суть Амалека – это высокомерие, не имеющее под собой никакого основания, чистейшая наглость, ненависть к тому, кто в чем-либо превосходит его. Эта наглость дает ему уникальную силу противопоставить себя Самому Всевышнему. Творец говорит: «Я – первый, и Я – последний» (Йешаяу, 44:6), а про Амалека сказано в Торе: «Из народов первый Амалек, но конец его – гибель» (Бемидбар, 24:20). При этом он нахально заявляет, что обладает теми же качествами, что и Всевышний, и что якобы он равен Ему – а потому не боится Его. Вот почему все зло мира имеет своим источником Амалека, так как любое зло – это отход от Всевышнего, нарушение Его воли.
Наконец мы добрались до корня антисемитизма: это ревность-зависть к Б-гоизбранному народу и ненависть к Тому, Кто избрал Израиль из всех народов. Это – первая из истинных причин нападения Амалека на Израиль, выделенная Мальбимом. (Вполне естественно, что никто из ученых-историков не упоминает ее, – все они полностью игнорируют тот аспект антисемитизма, который для нас является основным: как это явление выглядит с точки зрения Торы.)
Поэтому вся борьба Эсава с Яаковом (ведение которой взял на себя Амалек) имеет чисто духовную основу – независимо от причин, декларируемых самим Эсавом или видимых глазу историков. Это подчеркивает Тора, описывая первую войну с Амалеком, и тем самым дает нам ключ к пониманию всех дальнейших событий. «И было – как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль, а если опустит руку свою, одолевал Амалек» (Шмот, 17:11). «Разве руки Моше ведут <к победе> в войне или к поражению в войне? – удивляются мудрецы наши и отвечают: – Но <это> чтоб сказать тебе: все время, пока сыны Израиля всматриваются ввысь и покоряют свои сердца Отцу своему в небесах – они побеждают, а если нет – падают» (Рош а-Шана, 29а).
Слово «Тора» – это то же самое, что ораа, «инструкция», и исходя из того, что в ней написано, можно понять смысл происходящего в мире. В свете Торы вся история европейского еврейства – это история войны между Эсавом (Амалеком) и Яаковом. Война эта не на жизнь, а на смерть, как было предсказано Ривке: народы эти никогда не будут в положении равновесия, то один из них, то второй будет побеждать.
Правда, возникает вопрос: победы Эсава над Яаковом вполне очевидны для каждого, кто хотя бы вскользь интересовался историей евреев Европы. А где же победы Яакова над Эсавом? Разве что пассивные – когда евреи предпочитали умереть за свою веру…
Да, следы воздействия Яакова на Эсава менее заметны глазу историка, ведь его интересуют конкретные события материальной жизни, которые можно изобразить и проанализировать, но отнюдь не явления духовные, о которых писать трудно. Войны, погромы, гонения – вот его материал. Но какой вид приобретает тогда еврейская история?! И здесь необходимо задать встречный вопрос: неужели тот же Грец, например, не понимал, что чтение его труда порождает проблему, разрешение которой в нем отсутствует: совершенно непонятно, где же евреи брали силу, чтобы терпеть все эти нечеловеческие страдания, и почему «не разошлись» (как предлагал Пастернак)?
Дело в том, что Яаков и Эсав сражаются различными видами оружия, и оружие Яакова – чисто духовное. Европейские евреи не жили пассивной жизнью в изоляции от христиан (несмотря на все попытки запереть их в гетто) – они постоянно оказывали на них духовное влияние. Реакция же на него выражалась в конкретно-материальных формах, и потому историк, игнорирующий духовные факторы, видит только одну сторону событий. Но обратим внимание: Эсав наносил удары, как правило, в том направлении, где свет Торы светил ярче. Не потому ли, что знал: именно оттуда ему грозит наибольшая опасность?
Поэтому вовсе не следует приуменьшать роль еврейского самопожертвования во имя Торы. Неслучайно оно называется Кидуш Ашем – «освящение Б-жьего Имени»: во все духовные миры и в наш материальный притягивается чрезвычайно яркий и мощный поток Б-жественного света. Воздействие его не так уж трудно обнаружить в нашем мире, если смотреть с позиции Торы: все события в материальном мире имеют духовные корни и являются отражением происходящего в духовных мирах. Заметьте, попытки реформировать ортодоксальное христианство происходят под одним и тем же лозунгом: назад к еврейской Торе.
Но почему же, говоря о преследованиях евреев в Европе, мы вспоминаем Эсава?
«Туки земли» в благословении, полученном Эсавом от Ицхака (см. Берешит раба), – это… Италия. Как же Эсав (или его потомки) попали в Италию?
Рамбан в своем комментарии к Торе (Берешит, 49:30–31) пишет, что во время похорон Яакова Цфо, сын Элифаза и внук Эсава, начал бой с сыновьями Яакова, оспаривая право последнего быть похороненным в Меарат а-Махпела, однако был побежден, взят в плен вместе со своими отборными воинами и заключен в темницу в Египте, где находился до смерти Йосефа. Затем ему удалось бежать, в конце концов он добрался до области Кампанья в Италии, начал отстраивать Рим, воцарился над ним, а затем и над всей Италией. Таким образом, Рим – наследник Эсава, духом Эсава пропитана вся римская культура . Так что с этой точки зрения разрушение Иерусалима – отнюдь не антиеврейская акция (как утверждает Даймонт), но эпизод войны Эсава против Яакова, а еще точнее – против Б-га Яакова.
Вся европейская культура – наследие Рима. Латынь легла в основу ряда европейских языков, система римского права стала основой европейской юрисдикции, римская поэзия признана высочайшим образцом этого вида литературы, а биографии великих римлян определили понятия нравственности. Следовательно, Европа – это мир Эсава, и после признания этого факта уже не столь удивительно, почему именно там преследования евреев достигли небывалого размаха.
«Рабби Шимон, сын Йохая, говорит: “Алаха <т. е. закон, данный Всевышним>: известно, что Эсав ненавидит Яакова”» (Сифри, Беаалотха, 69).
Но почему же все-таки Всевышний дает Эсаву возможность побеждать Яакова и причинять ему ужасные страдания? Где же исполнение обещания: «И поклонятся тебе сыновья матери твоей» (Берешит, 27:29)?
Вспомним: Ицхак действительно дал разрешение Эсаву возмутиться против Яакова. В какой же момент Эсав имеет право радостно «возопить и свергнуть иго Яакова со своей шеи»? Согласно Раши, Ицхак сказал Эсаву: «Когда будет нарушать Израиль Тору – вот тогда будет у тебя право выразить свое горе по поводу благословений, которые он взял, и свергнешь его иго» (Берешит раба, 67:7). В качестве иллюстрации этого стиха в Рош а-Шана (29а) приводится толкование названия того места, где произошло самое первое нападение Амалека на Израиль: Рефидим – рафу ядаим («отдернули руки»). То есть как только сыны Израиля «отдернули руки» от Торы – сразу «пришел Амалек».
В своей «Истории антисемитизма» Л. Поляков показывает, что взрывам антисемитизма всегда предшествовали отход евреев от Торы и активизация ассимиляторского движения. Говоря о периоде, предшествующем изгнанию евреев из Испании, Поляков отмечает ужасающий разврат, проникший в еврейскую среду, откровенное безбожие, идею «двойной морали» и чрезвычайное увеличение количества доносчиков . Двести лет до Крестовых походов для евреев Франции и Германии – эпоха экономического благоденствия, наилучших отношений с властями, тесных контактов с христианским населением и, как следствие, взаимной ассимиляции вплоть до «тесного сожительства между иудеями и христианами» и «настоящего смешения», «эквивалентного тотальному» . Описывая Берлин второй половины XVIII столетия и начала XIX-го (время, напомним, которое Даймонт считает началом эпохи настоящего антисемитизма), Поляков очень точно характеризует процесс ассимиляции и его апологетов . Однако он никак не связывает это с приближавшимся ураганом антиеврейских гонений, в особенности с тем, чем стала для евреев Германия в XX веке. Игнорируя духовный аспект еврейской истории с точки зрения Торы, он не находит разрешения проблем, которые сам прекрасно видит.
Итак, история европейского еврейства – это история борьбы Эсава с Яаковом. Борьба эта, как намекает благословение Ицхака, предсказывают пророки и как раскрывает все эти предсказания Устная Тора, неизбежно закончится победой Яакова. А в духовном плане она будет завершена самим Всевышним, как Он обещает в Торе: «совершенно сотру Я память об Амалеке из поднебесной» (Шмот, 17:14). То есть народ Израиля исполнит в материальном мире то, что на него возложено Всевышним: «сотри память об Амалеке из поднебесной» (Дварим, 25:19) – и тогда Всевышний сделает то, что не под силу никому, кроме Него: Он уничтожит самый дух Амалека – концентрат ненависти Эсава к Яакову и к Тому, Кто избрал Израиль.
Однако во все времена, пока это не произошло, Амалек – извечный бич Б-жий для наказания Израиля за неисполнение задачи, предписанной ему Всевышним (Танхума, 18; Раши на Бемидбар, 21:1).
Что же касается самого термина «антисемитизм», то он был введен в употребление крещеным полуевреем-полунемцем в 1879 году в его антиеврейском памфлете. Поэтому спор о том, когда возник антисемитизм и что в точности этот термин обозначает, на самом деле является не больше чем академической софистикой.
Впрочем, у евреев с древнейших времен есть свой, еврейский термин, обозначающий любые действия против народа Израиля безотносительно того, что выдается в качестве их причины: синъат Исраэль, то есть «ненависть к народу Израиля». Это термин Торы, то есть духовный по сути своей, и указывает он на истинный источник ненависти: на духовные силы, сотворенные Всевышним, а потому априори иррациональные, то есть недоступные для постижения человеческим разумом . Их назначение – служить средством испытания людей, и ради этой цели Творец дал им силу как бы выступать против Него Самого. В каббале и учении хасидизма эти силы называются клипот, и самая мощная из них – клипа Амалек, источник синъат Исраэль и основа всякого бунта против Всевышнего.
Спрашивается, почему же именно теперь, в конце долгого изгнания, Всевышний предоставил свободу этой клипе, и потому на земле свирепствует синъат Исраэль и атеизм достиг размаха, небывалого за всю историю человечества?
Поскольку, как показано выше, враги нападают на Израиль только тогда, когда он отступается от Всевышнего, очевидно, что причина невероятного усиления синъат Исраэль – особые грехи, отличающие именно это изгнание. Они не искуплены до сих пор.
Как объясняет Талмуд (Йома, 9б), причина этого изгнания – синъат хинам, то есть ненависть, не имеющая никаких объективных причин, которая царила между евреями в конце эпохи второго Храма (у предыдущих изгнаний были иные причины). Синъат хинам – это такая ненависть, которая предшествует своим причинам: сначала ненавидят, а потом уже подыскивают для этого основания. Иначе говоря, ненависть иррациональная. Не правда ли, в точности то же, что и антисемитизм?
Как известно, Всевышний обращается с людьми по принципу «мера за меру» – Он, так сказать, платит им той же монетой: образ их наказания подобен совершаемым ими нарушениям Его воли. Тяжелейшие грехи, вызвавшие Вавилонское изгнание – пролитие невинной крови, идолопоклонство и разврат, были искуплены за 70 лет, и именно столько лет продолжалось то изгнание. Галут Эдом, причиной которого была синъат хинам, продолжается уже почти 2000 лет, потому что этот грех еще не искуплен. И поскольку евреи слишком медлят с искуплением синас хинам, Всевышний наслал на них врагов, которые испытывают к ним именно синъат хинам. Таким образом, усиление синъат Исраэль – это проявление нетерпения Всевышнего, Который уже давно послал бы Своего Машиаха, если бы евреи сами не задерживали его приход.
Каким же образом можно искупить грех синъат хинам? Как многократно подчеркивал Любавичский Ребе, глава нашего поколения, преодоление последствий синъат хинам возможно только противопоставлением диаметральной противоположности – аават хинам, то есть априорной, иррациональной любви между евреями.
«Ненавидеть весь народ – это значит ненавидеть каждого его представителя, даже того, о котором ненавидящий ничего не знает» . Это написано об «антисемитизме», то есть синъат хинам. В противоположность этому принцип аават хинам предписывает «любить даже того еврея, которого никогда не встречал и о котором ничего не знаешь». Следовательно, истинная, действенная борьба с «антисемитизмом» – это исправление нас самих, нашего отношения к другим евреям. Чтобы делать это постоянно, мы каждый день после утренней молитвы прочитываем напоминание: «Помни, что сделал тебе Амалек» – ведь дух Амалека мешает наступлению полного и окончательного Освобождения. Оно настанет, когда мы сделаем все от нас зависящее, чтобы уничтожить клипат Амалек здесь, в материальном мире. Тогда Всевышний в духовном плане исполнит Свое обещание: «И дух скверны Я уничтожу с земли» (Зхарья, 13:2).
(Опубликовано в №191, март 2008)
