200 лет назад родился русский император Александр II. В еврейской истории он остался Романовым, наиболее лояльно относившимся к евреям. В частности, именно Александр отменил институт кантонистов, уравняв евреев в правах с остальными подданными империи в вопросах рекрутского набора.

Царствование Николая I, как замечает еврейский мемуарист А. С. Кацнельсон, «оставило о себе глубокий и печальный след в жизни русского еврейства». И действительно, из более чем 600 дискриминационных по отношению к евреям законодательных актов, изданных с 1649 по 1881 год, не менее половины появилось в годы николаевского царствования.

Одним из самых драматических моментов стало введение для евреев рекрутской повинности в 1827 году. На еврейские общины была возложена самая тяжкая в государстве повинность, а взамен они не получили никаких прав или привилегий.

Указ разрешал забирать евреев в рекруты с 12 лет и направлять их в школы кантонистов. А так как подавляющее большинство еврейских детей не имело документов, удостоверявших год их рождения, то в кантонисты нередко забирали детей 8–9 лет.

Обратимся к известному описанию кантонистов-евреев в «Былом и думах». На пути в ссылку, около Вятки, А. И. Герцен встретил группу детей, которых везли в Казань. Он спросил у конвойного, кто эти дети и куда их везут. Между ними случился следующий разговор:

«…И не спрашивайте, индо сердце надрывается; ну, да про то знают першие, наше дело исполнять приказания, не мы в ответе; а по-человеческому некрасиво.

— Да в чем дело-то?

— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.

— Повальные болезни, что ли? — спросил я, потрясенный до внутренности.

— Нет, не то, чтоб повальные, а так, мрут, как мухи; жиденок, знаете, эдакой чахлый, тщедушный, словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь да есть сухари — опять чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет да и в Могилев. И скажите, сделайте милость, что это им далось, что можно с ребятишками делать?

Я молчал».

Однако, несмотря на невыносимые обстоятельства, многие несчастные сохранили приверженность отцовской вере. Возвратившись со службы, они, совершенно обрусевшие и невежественные, открывали свои синагоги, создав целый пласт еврейского фольклора на русском языке.

Одним из ярких примеров служит песня «Эх ты, земляк..» — русский вариант пасхальной считалочки «Эхад ми йодеа».

«Эх ты, земляк, зачем ты дурак!
Я тебе рассказываю,
Я тебе рассчитываю:
Один, один у нас Б-г.
Что на небе, что на земле,
Один у нас Б-г.
Служба наша — наша дружба, наша еврейская.

2 наших таблички,
3 наших батюшки,
4 наших матушки,
5 книжек Торы,
6 книжек Мишны,
7 дней недели,
8 дней обрезания,
9 месяцев рождения,
10 у нас заповедей,
11 у нас звёздочек,
12 наших колен,
13 свойств Б-га,
14 книжек РАМБАМа…»

Песня эта прочно вошла в традицию любавичских хасидов. Сегодня вы можете услышать, как ее поют в Нью-Йорке на хасидском застолье у Любавичского Ребе в 1972 году.