Евреи и Папа Римский
Материал любезно предоставлен Tablet
Как складывалась еврейская традиция подношения даров папам римским
В 1275 году римские евреи, а их община существовала в Вечном городе примерно с 139 года до н. э., отозвались на коронацию нового папы Бонифация VIII и поднесли ему в дар свиток Торы. Коронация сопровождалась праздничным шествием по улицам Рима: понтифика поздравляли все слои населения города, в том числе и евреи. Но шествие вовсе не было самопроизвольным, и еврейские представители обязаны были участвовать в нем, даже при том, что Ватикан им за это заплатил. В Риме евреи впервые поднесли папе в дар Тору в 1145 году во время коронации папы Евгения III. И после этого поступали так же еще 400 лет, вплоть до середины XVI века. Этот ритуал подношения даров важен для понимания особых неоднозначных отношений между католической церковью и еврейской общиной Рима, сохраняющихся и в наши дни.
Сам ритуал состоял из трех этапов. Вначале евреи встречали папу, совершавшего торжественное шествие от базилики Святого Петра в Ватикане до Латеранской базилики в южной части города внутри крепостных стен. Встреча обычно происходила после того, как папа переходил реку Тибр по мосту Святого Ангела, который связывает исторический центр Рима с замком Св. Ангела — величественной крепостью, воздвигнутой над мавзолеем римского императора Адриана. В 135 году н. э. Адриан подавил еврейское восстание в Иудее, сравнял с землей Иерусалим и запретил евреям проживать в этом городе. Когда папа с торжественной процессией переходил на другую сторону Тибра, оставив замок за спиной, к нему с приветствием приближались представители еврейской общины. На заднем плане при этом маячил мавзолей Адриана — бросающееся в глаза напоминание о покорении евреев.
Второй этап церемонии начинался, когда папе преподносили Тору. Что говорили еврейские представители, вручая Тору, нам неизвестно, но один папский слуга при Иннокентии VIII (1482–1492) так передал дух услышанного.
Святой отец, ради нашей синагоги мы, иудеи, просим, чтобы Ваше Святейшество соизволило подтвердить и одобрить Закон Моисеев, данный Всемогущим Г‑сподом пастырю нашему Моисею на горе Синай, так же как одобряли и утверждали его другие верховные понтифики, предшественники Вашего Святейшества.
И это не было бессмысленной декламацией. Закон, данный Моисею на Синае, был на иврите. Католическая Библия, перевод на латинский св. Иеронима, почитаема Церковью, но это, как известно, перевод. Как отметил французский еврей, толкователь Библии и философ Иосиф Каспи в своем трактате «Шульхан кесеф», папы понимали, что, читая свой Ветхий Завет, они лингвистически находятся на некотором удалении от реальных слов Б‑жьих. Следовательно, этим своим даром евреи преподносили папе Священное Писание на том языке, которым говорил Г‑сподь, с теми же словами. Не исключено, что дарение Торы — протокольный жест, тем не менее дар это невероятно ценный.
Демонстрация Торы на коронации Бонифация VIII в 1295 году вдохновила кардинала Гаэтано Стефанески на следующие стихотворные строки:
Вот папа, на коне,
Проезжает по Мраморному мосту через Тибр,
Оставив за спиною Башню Поля [замок Святого Ангела],
Его встречают евреи, поют, но слепы их сердца.
Ему, Князю, прямо здесь в Парионе [районе Рима, где проходила церемония]
Являют Моисеев Закон, с предвестьем о Христе.
Боготворя Того, кого Закон тот предвосхитил, он затем
Через плечо тот свиток вернул с продуманною речью.
И тут мы видим третью часть ритуала: Папа Римский отказывается принять Тору, обращаясь к дарителям «с продуманною речью». Так случилось в 1295 году, в 1316 году отказался Иоанн XXII, в 1405‑м Григорий XII, в 1417‑м Мартин V и в 1447 году Николай V. «Продуманный» ответ папы Бонифация VIII, а по сути обличение иудеев, также приводит Стефанески:
Господа, которого вы некогда знали, сегодня вы не замечаете. Вы его народ, а стали его врагами. Когда он явился, вы отгородились от него. Хотя вам известно, как его узнать. Теперь, когда он рядом, вы небрежете им. Народы узнали, что он пришел; вы его чураетесь. Вы отказались от него, явившегося среди своего народа, и отдали на смерть. Того, кто пролил за вас свою кровь. Это неведение значимости Писания приведет вас к погибели. Покайтесь, если хотите в день Суда разделить судьбу праведных, кого Господь встретит во славе за их заслуги.
Более прозаично выразился Иннокентий II, вероятно, он пробурчал это, принимая Тору в Париже примерно за сто лет до этого. Приведу его слова:
Мы славим и почитаем святой Закон, ибо вашим отцам дал его Господь Всемогущий через Моисея. Однако ваши религиозные обряды и ваши бесполезные толкования Закона мы осуждаем. Ибо Искупитель, которого вы напрасно ждете, давно уже пришел…
Ценций Камерарий , впоследствии Папа Римский Гонорий III (1216–1227), дает дополнительное пояснение по поводу ритуального дарения: дело в том, что все «школы» Рима — 17 иностранных духовных и мирских объединений — должны были отдать папе дань уважения, когда он входил в Рим. Любопытно, что из всех «школ» евреи здесь упомянуты последними, в их обязанности также входило в дальнейшем поднести папе 3 ½ фунта перца и 2 ½ фунта корицы. Но с другой стороны, пишет Ценций, евреи, как и все «школы», получали от пап вознаграждение. И действительно, они хоть и замыкали список «школ», но получали самый большой пресвитерий, или плату, по сравнению с остальными.
Само действо с вручением папе дара от евреев может служить миниатюрным наброском теологических взаимоотношений между иудеями и христианами в Средние века. Четко расписанный сценарий, включающий папу, Тору и дань перцем и корицей, делился на неравные части — почетную и унизительную, объединяющую и исключающую. С евреями считались как с авторами и главными героями Священного Писания, но в то же время смотрели на них как на людей невежественных. Однако понять смысл этого обряда мы сможем, лишь вчитавшись в богословский сценарий, которого следовало придерживаться, другого способа у нас нет.
Можно начать с простого утверждения: евреи преподносят папе дар. А дар, чаще всего, налагает обязательства. «Скупой всегда боится подарков», — писал французский антрополог Марсель Мосс в знаменитом «Очерке о даре». Мосс полагает, что дар почти всегда взаимен. Дарящий ожидает получить что‑то взамен. Фома Чобэмский в XII веке неплохо сформулировал это правило: «Точно так же, если я дал вам нечто, я могу надеяться на встречный дар, то есть ответ на этот дар; и смею надеяться, что получу его, поскольку я первым дал вам».
Но какое это имеет отношение к папе, Торе и евреям?
Когда евреи приближались к папской процессии со свитком Торы в руках, они предлагали папе очень ценный дар. Они предлагали папе Закон Б‑жий, и папа это понимал. А еще папа, конечно же, понимал, что, прими он этот дар, он тем самым добровольно и принародно наложит на себя обязательства перед римскими евреями. А учитывая, что дар этот — Б‑жье слово, ценность его, как и связанные с ним обязательства, не имеет границ. И даже если Церковь приветствовала такой дар на каждой папской коронации, возникающая при этом ситуация была недопустимой. Едва начиная свою деятельность на папском поприще, папа не мог оказаться в долгу перед евреями. Однако все наблюдавшие за церемонией понимали, что в какой‑то степени именно это и происходит. До этого годами каждый клирик из папской процессии дарил заранее просчитанные подарки кардиналу или аристократу, ставшему теперь папой, в надежде, что они окупятся, если одариваемый в конце концов взойдет на папский престол. А долг надо отдавать, в этом сомнений не было. Как же папа должен был поступить?
Папа вынужден был отказаться от подарка, и именно так папы и делали на протяжении многих поколений. Как Стефанески сказал, говоря о Бонифации VIII, «затем через плечо тот свиток вернул с продуманною речью». Но прямо отказаться от такого подарка папы не могли. Как добавил Стефанески, «ему, Князю [папе Бонифацию VIII], прямо здесь, в Парионе, являют Закон Моисеев, с предвестьем о Христе». Этот дар, который евреи преподносили папе, ни много ни мало «нес предвестье о Христе» — это значит, что Тора, Слово Б‑жье, было пророчеством о жизни, смерти и воскресении Христовом. Именно так католики воспринимали — и до сих пор воспринимают — Ветхий Завет.
Следовательно, Папа Римский, который должен был отвергнуть дар, получал от еврейских представителей предложение, от которого не мог отказаться. Это вовсе не значит, что евреи хитро загоняли пап в угол, предлагая им Тору. Неоднозначные, постоянно напряженные отношения между христианами и евреями сами создавали такую парадоксальную ситуацию. Если у двух сообществ общая история, и Божество (в каком‑то смысле) для более молодого сообщества в то же время принадлежит к более древнему сообществу, они неразрывно связаны между собой, при всех прочих возможных различиях между ними. С учетом этого что папе оставалось делать?
Папа одновременно принимает Тору и отказывается от нее. Добавив немного софистики, католическая традиция изобрела умный ответ на этот еврейский дар. Папа почитает Тору как Закон Моисея, но не признает ее еврейское толкование. Принимая дар и отказываясь от него, папа, возможно, думал, что справился с задачей. Однако, частично принимая дар, он частично оставлял за собой и обязательства. Папы все еще оставались в некотором долгу перед еврейской общиной, и эти обязательства Церковь выполняла, платя еврейской общине за участие в данном processo . После этого евреи отвечали еще большей взаимностью, преподнося папам в дар перец и корицу.
Теоретически этот процесс вручения даров, с обязательствами и встречными дарами, мог продолжаться до бесконечности, и в каком‑то смысле так и было, ведь он повторялся на каждой папской инаугурации на протяжении многих поколений. По сути, вручение Торы папам римским лишний раз напоминало иудеям и католикам о том, что их взаимоотношения все еще остаются непреодолимо неоднозначными, и эта неоднозначность сохраняется и в наши дни, хоть, следует признать, и в других формах.
Ватикано‑иудейские отношения при коронации нового папы в этом столетии
Сейчас, столетия спустя, папа по‑прежнему в Риме, а под боком — еврейская община со своей кипучей жизнью. И средневековая церемония подношения папе иудейских даров на улицах Рима во время инаугурационной процессии не утратила своего значения даже в наши дни. Эта церемония была очевидным символом подчинения, но при этом и знаком признания особой роли евреев в социальном и религиозном бытовании города, и — шире — всего христианского мира. Можно разобрать множество других эпизодов и документов, показательных для сложных отношений между евреями и католиками, особенно между папой и римскими евреями, но то, что происходит сразу же после избрания нового папы, всегда было и остается отличным индикатором состояния иудейско‑католических отношений.
На самом деле иногда за последние 200 лет наблюдалась тенденция ослабить и дискредитировать роль евреев в данной церемонии. Церемония больше не проводилась у моста Святого Ангела. Вместо этого еврейская община встречала папу возле Триумфальной арки Тита, ее барельеф с изображением меноры, захваченной римлянами в 70 году н. э. в качестве трофея, напоминал всем не только о давнем происхождении еврейской общины Рима, но и об уничтожении их святилища. Разрушение Второго храма в Иерусалиме было катастрофой для евреев, но христианами воспринималась как наказание иудеям за то, что они не признали в Иисусе Мессию. В первой половине XIX века было обычным делом уязвлять евреев в ходе папской процессии. Например, в 1829 году после избрания папы Пия VIII по случаю его интронизации публично окрестили еврея.
Инаугурационное папское шествие по улицам Рима перестали проводить с 1870 года, когда итальянская армия захватила Рим и Папское государство уменьшилось до размеров современного Ватикана. Лишь в 1939 году, после избрания Пия XII, шествие возобновилось. Но папа больше не восседал на белом муле и не ехал в карете; он передвигался в автомобиле. В настоящее время новые папы проезжают по Риму, чтобы символически получить во владение базилику Святого Иоанна на Латеранском холме, но на улицах ничего особенного не происходит. Основная часть церемонии — долгие торжества — проходят в Ватикане, в соборе Св. Петра и возле него.
А как же евреи? Я не припомню, чтобы евреи участвовали в церемониях папского избрания в XX веке, хотя, вероятно, передавали добрые пожелания новому понтифику. Давняя традиция приглашать иудейскую общину на инаугурационную церемонию сошла на нет. Но в XXI веке я лично стал свидетелем ряда удивительных событий.
Папа Бенедикт XVI был избран 19 апреля 2005 года. Я направил ему письмо с добрыми пожеланиями. На следующий день от нового папы пришла телеграмма. Он проинформировал меня официально, как главного раввина Рима, о своем избрании и о том, что торжественная инаугурация по случаю его понтификата состоится в следующее воскресенье, 24 апреля, в 10 часов утра. Сообщение заканчивалось так: «Надеюсь на помощь Всевышнего в продолжении диалога и укреплении сотрудничества с сыновьями и дочерьми еврейского народа».
Новость об этом послании подхватили новостные агентства, вызвав любопытство и интерес во всем мире. И это была действительно новость; новый папа нашел время сообщить некоему раввину о своем избрании. Телеграмма выглядела и как приглашение поучаствовать в церемонии, и это подтвердилось, но утро 24 апреля было первым днем Песаха. Я попросил извинить меня и передал в Ватикан, что мои обязанности в синагоге делают для меня невозможным присутствовать на папской инаугурации. (Было у этой истории и любопытное продолжение. Несколько дней спустя после того, как новость дошла до Флориды, некий раввин из Бока‑Ратон на примере этой истории увещевал своих прихожан ходить в синагогу и не пропускать собраний, даже если им предложат что‑то получше или поважнее.) Но что еще существеннее, после долгого перерыва иудеев снова пригласили на папскую инаугурацию и — явно к лучшему — дали понять, что зовут не для того, чтобы наставлять или унижать еврейскую общину, а чтобы наладить диалог.
Но все это вряд ли было бы возможно без революционных улучшений в иудео‑христианских взаимоотношениях после «Nostra Aetate» — декларации Второго Ватиканского собора католической церкви (1962–1965) [об отношении Церкви к нехристианским религиям], в которой утверждалось, что евреи как народ не несут ответственности за смерть Христа и подобные обвинения евреев в богоубийстве безосновательны. Точно так же деятельность понтифика Иоанна Павла II, посещение папой синагоги в Риме и его теплые отношения с рабби Элио Тоафом, — все это дало возможность Бенедикту XVI пригласить меня на свою инаугурацию.
Разница между прошлым и настоящим была неоспоримой. В начале Нового времени и вплоть до 1870 года евреи Рима были гражданами, которых терпели, они подвергались всевозможным унижениям со стороны папы. В первой половине XX века отношения между папой и евреями были прохладными, но принятие фашистских расовых законов привело к конфронтации, и отношения достигли своей драматической кульминации, так как Ватикан возражал против этих законов лишь постольку, поскольку они признавали недействительными браки между католиками и евреями, заключенные по католическому обряду. Ватикан также выступил против расовых законов в других странах, пытаясь защитить евреев, недавно перешедших в католичество. Церковь приветствовала такую смену религии, но расовые законы не делали различий между евреями и иудеями, перешедшими в католичество. Даже после того, как Муссолини был смещен и нацисты оккупировали Рим, папа Пий XII продолжал отмалчиваться; правда, католические учреждения в Риме, например монастыри и сам Ватикан, дали приют примерно трем тысячам евреев. Когда читаешь телеграмму от папы Бенедикта и вспоминаешь не столь давнюю историю, пропасть между прошлым и настоящим кажется особенно разительной.
Похожая история случилась в марте 2013 года, когда избрали папу Франциска. Сразу же после его избрания, 13 марта, я передал ему наилучшие пожелания. Официальный ответ пришел через два дня, там значилась дата инаугурации — вторник, 19 марта — и были такие же слова надежды на прогресс в отношениях между евреями и католиками, «в духе возобновленного сотрудничества». На этот раз собралась целая еврейская делегация, в нее вошли лидеры римских и итальянских еврейских общин, а также главы международных еврейских организаций и делегаты от Главного раввината Израиля. По моей оценке, пространство, отведенное еврейской делегации и занятое ею — почетное место под открытым небом на площади Св. Петра, — было больше, чем у мусульманских представителей, державшихся небольшой тесной группой.
Церемония была долгой, и нам, присутствовавшим, не отводилось иной роли, кроме как гостей и зрителей. Один израильский раввин, просматривая программу мероприятия, был сильно удивлен, обнаружив там цитату из Торы про Мельхиседека, царя Шалема (Иерусалима), который благословил Аврама (Авраама) (Быт., 14:18–20). Это значит, сказал он, что у католиков библейские корни и они их ценят. Я пытался объяснить ему, что этой цитатой с именем древнего библейского священника христиане хотели показать, что священство существовало еще до Израиля и что еврейское священство дома Аарона упразднено священством Христа. Иными словами, христианство пришло на смену иудаизму. Так израильский раввин случайно обнаружил, что у евреев с папством неоднозначные взаимоотношения, так явно выставлявшиеся напоказ в Средние века, а сейчас запрятанные в программке. После Второго Ватиканского собора католическая теология, отказываясь обвинять евреев в богоубийстве, все еще не без труда пытается отказаться от «супрессионизма», который не удалось до конца изжить .
Более того, наша короткая беседа показала, что у этого вопроса две стороны: одна тревожная — выдающийся раввин из Израиля (как и многие другие его коллеги) совершенно не разбирается в тонкостях христианского богословия относительно иудеев; вторая обнадеживающая — у раввина в Израиле больше не было срочной необходимости думать на эту тему.
На следующий день Ватикан организовал более тесную встречу нового папы с представителями других вероисповеданий, так что мы снова были в Ватикане, во дворце, и каждый из нас имел возможность приветствовать папу и пожать ему руку. Когда настала моя очередь, он первым делом сказал, что наводил обо мне справки и знает, что я активен в социальных сетях! Его интерес ко мне и к римским евреям в частности был для меня большим сюрпризом.
Разумеется, на этом история не заканчивается, но она говорит о потрясающей эволюции и о серьезном изменении климата. У ученых‑метеорологов глобальное потепление вызывает озабоченность. В области межрелигиозных контактов другое видение, и потепление — часто добрый знак. Но оглядываться на прошлое всегда необходимо, не только потому, что так заметнее прогресс, это еще и не дает забыть, что противостояние двух миров — дело всегда сложное, независимо от времени.
Оригинальная публикация: The Jews and the Pope
Как слова и действия папы Римского посеяли сомнения в его поддержке евреев
Правда и ложь об артефактах Храма в Ватикане
