Фрагмент предисловия к Мидрашу к пяти свиткам

Дополнения к каноническому тексту свитка Эстер можно увидеть уже в его переводах на  греческий  и арамейский В сущности, как греческий перевод, Септуагинта, так и арамейский таргум — это сборники ранних мидрашей Видимо, это было вызвано тем, что свиток Эстер вызывал многочисленные теологические вопросы, и дополнения к тексту должны были на эти вопросы ответить

В текст Септуагинты входят описание сна, который приснился Мордехаю на втором году царствования Ахашвероша, толкование этого сна, первое письмо Ахашвероша, молитвы Мордехая и Эстер, детальное описание встречи Эстер и Ахашвероша после поста Эстер и второе письмо, предписывающее евреям обороняться от своих врагов Иосиф Флавий приводит отрывки из этих дополнений в “Иудейских древностях” См Иосиф Флавий Иудейские древности / Пер Г Г Генкеля СПб , 1900 Т 1–2 Переизд с пред и прим В А Федосика и Г И Довгяло Минск, 1994 Т 2 11:7 В еврейский канон эти фрагменты не вошли Однако арамейский перевод свитка Эстер, так называемый Таргум шени (“Второй перевод”), содержит многочисленные дополнительные рассказы Уже Ѓай Гаон (939–1038) в одном из своих респонсов свидетельствует: “Здесь, в Вавилонии, есть перевод [свитка] Эстер в нескольких разных версиях, в одном есть многочисленные прибавления и мидраши, а в другом — нет” См Д -К Гинзбург Танах, таргумим (“Танах, переводы на арамейский” // Энциклопедия микраит (“Библейская энциклопедия”) Иерусалим, 1982 Т 8 C 763

В отличие от Таргум Эстер, Таргум Рут почти не содержит агадических отрывков, это самый буквальный из всех арамейских переводов книг Писаний. Однако некоторые любопытные дополнения присутствуют и в нем, например, отрывок о десяти годах голода Ср. Рут раба, 1:4. , рассказ о том, как Боаз боролся со своим злым началом на гумне Ср. там же, 6:4; Санѓедрин, 19б. , а также отсутствующий в Рут раба рассказ о том, как Наоми учила Рут еврейским законам о казнях по суду Таргум Рут, 1:17. .

Многочисленные гомилетические толкования отдельных стихов, а также легенды и предания, связанные с сюжетом библейских книг Эйха и Рут, встречаются и в Талмуде. К примеру, в трактате Мегила, посвященном законам праздника Пурим, мы находим многочисленные  предания  о пире,  устроенном  царем  Ахашверошем для своих подданных; о царице Вашти, которой архангел Гавриэль якобы приделал хвост, чтобы она не могла предстать перед царем; о взаимоотношениях Амана и Мордехая, и т. д. См. Мегила, 12а-16б.  В трактате Йевамот подробно обсуждается обращение Рут, ставшей в еврейской традиции архетипическим прозелитом Йевамот, 47а. . Однако компиляции, получившие впоследствии известность как Эстер раба и Рут раба, — достаточно поздние: по мнению исследователей, составление обеих антологий началось в Земле Израиля не ранее конца V —  начала VI в. н. э., а значительная часть материала вошла в них еще позже. Так, по мнению некоторых исследователей, позднейшие части мидраша Эстер раба вошли в антологию только в XI в См. Strack, G. Stemberger. Introduction to the Talmud and Midrash. Edinburgh, 1991. .

Оба мидраша написаны на мишнаитском иврите, с небольшими вкраплениями арамейского. Как и все остальные палестинские мидраши, тексты Эстер раба и Рут раба изобилуют словами, заимствованными из греческого — официального языка восточных провинций Римской  империи  и lingua  franca  тогдашнего  Ближнего Востока. К примеру, ткацкий станок авторы мидраша называют курьяс — от греческого καῖρος (“планки [ткацкого станка, к которым прикрепляется основа]”). Учитывая достаточно тесные экономические, бытовые и даже культурные контакты между еврейским и “греческим” населением тогдашней Палестины См., напр., Э. Мейерс. “Еврейская культура в греко-римской Палестине” // Еврейские культуры: новый взгляд на историю / Под ред. Д. Биля. М., 2013. См. также: А. Грушевой. Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи. СПб. , удивляться этому не приходится.

Обе антологии были составлены через столетия после того, как Римская империя стала христианской, а в Иудее, в том числе в Иерусалиме, было воздвигнуто множество христианских храмов См., напр., Евсевий Памфил. Жизнь блаженного василевса Константина, 3:25, 32–34, 41–43 / Пер. Санкт-Петербургской духовной академии под ред. А. А. Калинина (“Византийская серия”). М. .

Из разнообразных источников известно об ограниченных контактах еврейских и христианских интеллектуалов Святой земли. К примеру, Иероним Стридонский, создатель канонического латинского перевода Библии, специально изучал мидраши с учителем-евреем См.: Г. Синило. Особенности комментаторского метода Иеронима Блаженного (на примере Комментария на Книгу Экклезиаста) // Скрижали 5, 2013. С. 6–38. .  Однако  в целом  отношения  между  христианами и иудеями оставались напряженными и нередко переходили во взаимное насилие (причем на стороне христиан в этих конфликтах обычно выступало государство) См., напр.: B. Abrahamson and J. Katz, The Persian conquest of Jerusalem in 614CE compared with Islamic conquest of Its Messianic nature and the role of the Jewish Exilarch, 2007. . Кроме того, с первых дней существования христианства иудаизм стал объектом непрерывных пропагандистских атак. Однако еврейские мудрецы предпочитали уклоняться от открытой полемики, ограничившись имплицитными выпадами против христианских догматов и толкований См., напр.: Yuval, Two Nations in Your Womb: Perceptions of Jews and Christians in Late Antiquity and the Middle Ages. University of California Press, 2006. .  Эстер раба и Рут раба не являются в этом смысле исключением. В обеих антологиях мы не найдем прямых выпадов против христианства; буквально считанные места (напр., мидраш Рут раба о судьбе младенцев-неевреев См. Рут раба, 3:2. ) могут быть истолкованы как завуалированная полемика.

Впрочем, в некоторых случаях авторы  мидраша  и отцы  церкви демонстрировали удивительную близость взглядов. К примеру, говоря о театральных и цирковых представлениях, еврейские мудрецы буквально переходят на язык Тертуллиана и Августина.

В 634–638 гг. Земля Израиля была завоевана арабами; мусульманское владычество продолжалось вплоть до эпохи крестовых походов. Начиная, по крайней мере, с IX в. арабская культура оказывала колоссальное влияние на формирование еврейской философии, поэзии и экзегетики. Однако в наших антологиях арабо-исламское влияние практически совершенно не прослеживается ни на уровне идей, ни на уровне языка.

При составлении своих антологий редакторы, естественно, активно заимствовали из более древних источников, нередко буквально их цитируя. Так, для составителей Рут раба источниками послужили Иерусалимский Талмуд, а также антологии мидрашей Берешит  раба,  Ваикра  раба  и Эйха  раба  (вавилонских  преданий в этой компиляции практически нет). Составители более ранних разделов Эстер раба черпали сведения из Иерусалимского Талмуда, таргумов и мидрашей Берешит раба и Ваикра раба. Что же до более поздних  вставок  (сон  Мордехая, молитва Мордехая и Эстер и т. д.), то, по мнению исследователей, источником этих преданий стал Йосифон — популярный среди евреев анонимный  исторический труд об эпохе Второго храма, написанный на иврите в X в. в Южной Италии См. L. Strack, G. Stemberger, Introduction to the Talmud and Midrash. Edinburgh, 1991. .

В свою очередь, и Рут раба, и Эстер раба послужили источником для более поздних компиляций — мидрашей Дварим раба, Псикта рабати и Шмот раба.

Обе антологии построены по одной и той же схеме. Сначала цитируется стих из книги Эстер (или Рут), затем следует один или несколько комментариев, где разъясняется смысл отдельных слов или религиозно-нравственный урок, который следует извлечь из этого отрывка, или же приводятся дополнительные предания о героях библейского повествования (например, о Вашти, жене персидского царя Ахашвероша, нам сообщают, что она приходилась внучкой вавилонскому царю Невухаднецару, разрушившему Иерусалимский храм). Во многих случаях комментарий построен в соответствии с литературным приемом, известным как птихта (или птиха) — “раскрытие”, “начало” (см. Глоссарий).

Птихта обычно начинается стихом, открывающим один из разделов Пятикнижия. Этот стих сопоставляется толкователем с так называемым “удаленным стихом”, чаще всего взятым из книг Пророков или Писаний. “Удаленный стих” приводится для того, чтобы пролить свет на первый стих. На стыке этих текстов толкователь создает новый текст, то есть само толкование.

Другой, не менее распространенной формой толкования, является питра. Это специфический метод толкования, основанный на принципе единства Писания. Толкователь, взяв некий стих, толкует его в свете конкретного события, известного из другого места Писания. В таких случаях процесс толкования обозначается арамейским словом патар: “Рабби N разрешил (патар)”, далее приводится стих из Писания.

Подобно составителям других антологий,  редакторы  Эстер раба и Рут раба нередко прибегают к традиционной литературной форме, известной как машаль (“притча”). В этих случаях мудрец объясняет смысл библейского сюжета примерами из повседневной жизни, хорошо  понятными  потенциальным  читателям  и слушателям. К примеру, говоря о страшном голоде, поразившем Иудею в начале эпохи судей и заставившем будущего мужа Рут бежать в Моав, один из мудрецов воспользовался такой аналогией:

Это похоже на стеклодува, у которого в руках был полный короб кубков из филигранного стекла, и когда он хотел повесить свой короб, то приносил клин, и вбивал его, [и сам повисал на нем], и [только] после этого вешал на него свой короб.

Так и все эти [три года голода] постигли не людей согбенных, но людей крепких Рут раба, 1:4. .

Частое использование этого литературного приема, возможно, связано с тем, что жанр мидраша в определенной мере восходит к устной проповеди, в которой мудрецам приходилось объяснять религиозные концепции простым языком, понятным простолюдинам,  женщинам  и даже  детям. В подобных  случаях  примерами из повседневной жизни пользовались проповедники всех времен и народов См., напр.: А. Гуревич. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., О мудрецах Талмуда в роли популярных проповедников см., напр.: B. Lau, The Sages. V. 3, The Galilean Period. Jerusalem, 2013. .

Хотя в мидрашах говорится о библейских временах, их авторы и редакторы, не будучи ни историками, ни археологами, имели о далеком прошлом весьма  приблизительное  представление. Их толкования полны анахронизмов, подобно картинам эпохи Возрождения, на которых художники изображали библейских героев в костюмах и пейзажах своего времени. Например, жалуясь царю, что иудеи не отмечают местных праздников, Аман называет “календы” и “сатурналии”, о которых в древней Персии никто, естественно, знать не знал и ведать не ведал. Поэтому не стоит, подобно некоторым апологетам, рассматривать Рут раба и Эстер раба как источники исторических сведений о времени судей или об империи Ахеменидов Примером такой апологетики может служить книга: Zlotowitz, The Five Megillos: A new translation with overviews and annotations anthologized from the classical commentators. Brooklyn, NY, 1986, где автор использует мидраши для реконструкции персидской и еврейской истории. . А вот для изучения эпохи их создания эти антологии, при умелом и критичном использовании, могут оказаться весьма полезными.

Эстер  раба  и Рут  раба  стали  чрезвычайно  популярны  уже в средние века — достаточно посчитать, сколько раз на них ссылается Раши, создатель канонических комментариев к Писанию и Талмуду. В наше время к этим антологиям обращается практически каждый еврейский автор, пишущий или рассуждающий о соответствующих книгах Писания.

Мидраш Раба (Великий мидраш). Эстер Раба; Рут Раба можно приобрести на сайте издательства “Книжники”