Реплика

Был ли Перон врагом евреев?

Китти Сандерс 11 декабря 2019
Поделиться

Понемногу работаю над «Демифологизацией» — это русскоязычная книга о Латинской Америке и здешней антикоммунистической политике. Пишу об Аргентине, затрагиваю тему еврейской диаспоры. У меня уже был цикл статей об Израиле, еврейской диаспоре и латиноамериканских правых режимах. Вышли три статьи — о Чили, Гватемале и Гондурасе. С Аргентиной всё намного сложнее, одной статьёй не отделаешься.

Томительно и интересно изучать трактовки перонизма в контексте аргентинского еврейства. Некоторые авторы, не церемонясь, утверждают, что Перон‑де был юдофоб, филонацист и фашист. В доказательство приводят такие факты, как укрывательство беглых нацистов, обширное присутствие усташей в окружении Перона и т.д. Другие утверждают, что никаких проблем с евреями не было, Перон был их другом и старался обустроить жизнь диаспоры в духе любви и великого общенационального политического проекта, так же, как он стремился наладить жизнь любого другого аргентинского этнического и религиозного меньшинства. Эсекиель Саботинский (подозреваю, изначально он был Жаботинским), лидер Organización Israelita Argentina, утверждал, что осознание того, какие возможности Перон дал евреям, изменило его взгляды на аргентинскую политику.

Кузнец новой Аргентины. Плакат Рауля Монтеолы с портретом Хуана Перона.

Аргентинский историк Эмилио Корбьере в своей работе Estaban entre nosotros. Argentina y el nazismo утверждал, что, несмотря на филонацистскую репутацию, Перон предоставил большое количество возможностей и социальных лифтов для местных евреев. Он отдельно отмечал появление евреев в сфере международных отношений, которая всегда была под контролем потомственных олигархических и консервативных семей. Корбьере перечисляет некоторых видных аргентинских чиновников и политиков еврейского происхождения, поднявшихся при Пероне. Среди них — судья Либерто Рабинович, рав Амран Блюм (консультант по вопросам религии при аппарате Президента), депутат Давид Дыскин, интеллектуалы Исаак Либерсон и Энрике Дикман (последний был социалистом, который порвал со своей партией ради Перона), Анхель Перельман, основатель Металлургического рабочего союза (Unión Obrera Metalúrgica, UOM.) Яков Цур, израильский посол в Аргентине в 1950‑х, и пятый президент Государства Израиль Ицхак Навон тоже весьма тепло отзывались о работе перонистов с еврейской диаспорой. По крайней мере, их цитаты приводит автор труда El pacto Perón‑Israel Кристиан Родриго Итурральде. Согласно El pacto Perón‑Israel, Навон отмечал «мощное развитие еврейских институтов», «огромную работу в сфере культуры и образования», которую проделал аргентинский режим.

Симпатии Перона к «нацистскому аспекту» фашизма отрицает также израильский историк, профессор Тель‑Авивского университета Раанан Рейн, автор ряда работ, в том числе содержательного исследования Los muchachos peronistas judíos.

Если обратиться к первоисточнику, можно обнаружить, что аргентинский лидер неоднократно высказывался против расизма и ксенофобии, противопоставляя им националистический солидаристский проект собственного авторства, называемый хустисиализмом. Например, 8 декабря 1945 года Перон прокомментировал «ксенофобский вопрос» следующим образом: «У нас нет расовых предрассудков. В нашем щедром и благом Отечестве всегда рады достойным людям доброй воли» (Doctrina Peronista, 1973.)

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Последние еврейские гаучо Аргентины

На момент прибытия восточноевропейских евреев в пампасах, как и на большей части территории Аргентины, заправляли гаучо — пастухи отчасти индейского, отчасти креольского происхождения. Поначалу гаучо предлагали свою помощь в качестве батраков или по хозяйству, но вскоре стали учить евреев всему: как обрабатывать землю, как пасти скот, как объезжать лошадей и даже как лечить животных. Слияние двух культур произошло уже в следующем поколении, когда гаучо выучили идиш, а многие евреи сбрили бороды и сменили свои ермолки на ковбойские шляпы.

Остров Аргентина

О жизни человека при тоталитарном режиме, о диктаторах третьего мира, о латиноамериканских гротесках много написано авторами куда более значительными, чем Ингландер. Он, конечно, не помянутый Кафка, не Оруэлл, не Грэм Грин. Что не отменяет того факта, что в его романе есть много моментов, которые, говоря языком школьных сочинений, «заставляют задуматься».