В 1994 году автор этих строк находился на военной базе поблизости от Рамаллы. Офицер задавал каждому из новобранцев два дежурных вопроса: «Вегетарианец? Религиозный?» Положительный ответ на первый вопрос оборачивался для солдата положенными по закону коррективами в армейском меню — типа соевой колбасы.

Услышав второй вопрос, я утвердительно качнул головой, приподнял запылившуюся пилотку и показал лейтенанту кипу. Он пристально посмотрел в глаза: «Сколько раз в день евреи молятся? Как называется дополнительная молитва, которую читают утром в субботу? А какая глава Торы читается на этой неделе?» Напористость объяснялась очень просто. Религиозный солдат имеет право на время для молитв. На курсах молодого бойца любая минута, проведенная не в ползании по‑пластунски, сборке‑разборке автомата или беге с носилками на плечах, была бесценной. Чтобы не было злоупотреблений, степень религиозности следовало наглядно оценить.

Еще одна льгота, которая полагается религиозному солдату в Армии обороны Израиля (АОИ) — но далеко не автоматически, — разрешение носить бороду. Военные раввины, которые были уполномочены выдавать соответствующие разрешения, задавали кандидату гораздо более каверзные вопросы, а также интересовались его биографией: где учился, к какому направлению принадлежишь. То бишь не пытается ли солдат выдать за религиозный принцип банальное нежелание бриться за пять минут до утреннего построения.

До недавних пор к растительности на лице армейское командование относилось либерально. Все изменилось в 2015 году, когда начальником Генштаба был назначен Гади Айзенкот. Несмотря на фамилию с идишским оттенком, родители Айзенкота — родом из Марокко. Несмотря, опять же, на традиционный уклад, характерный для семей выходцев из восточных стран, генерал‑лейтенант начал неприкрыто конфликтовать с военным раввинатом.

Среди функций раввината Армии обороны Израиля есть и просветительская. Отдел еврейского самосознания отвечает за проведение уроков и выездных симпозиумов. Экскурсия по Иерусалиму, плюс лекция, плюс обед в ресторане — мероприятие, на которое соглашаются поехать и далекие от традиций военнослужащие. Айзенкот внезапно постановил, что отдел еврейского самосознания у раввината надо отобрать и перевести под контроль Общеобразовательной службы.

Следует заметить, что в израильском обществе в целом и в армии в частности наблюдается многолетняя поляризация. Еще лет 30 тому назад отношения между ключевыми фигурами в АОИ и военным раввинатом можно было охарактеризовать знаменитой цитатой из Бен‑Гуриона: «В синагогу я не хожу, но та синагога, в которую я не хожу, — ортодоксальная». Военные раввины пользовались уважением, проводимые ими мероприятия поддерживались на самом высоком уровне. Перефразируя Бен‑Гуриона, нынешние нерелигиозные офицеры в синагогу не ходят, считая религию априори чем‑то подозрительным и вредным.

За порогом музея

Во время контртеррористической операции «Литой свинец» раввинат выпустил брошюру о религиозном аспекте военных действий, включая упоминание «единой Эрец‑Исраэль». Военные чины подвергли произведение критике. Аналогичной критике подвергся командир бригады «Гивати» Офер Винтер, который, о ужас, обратился к солдатам со словами молитвы «Слушай, Израиль».

Не менее бескомпромиссную борьбу Гади Айзенкот повел и с бородачами, распорядившись выпустить новый приказ, согласно которому военные раввины лишаются права на предоставление требуемых справок. Отныне солдатам, желающим сохранять растительность на лице, следует обращаться к главе адъютантской службы на соответствующей военной базе. При этом, как выяснила пресса, было дано негласное указание свести выдачу справок до минимума.

Первыми вскипели ученики национально‑религиозных ешив, в которых учеба совмещается со службой в армии. Они подали иск в Высший суд справедливости, требуя отменить приказ. По соцсетям гуляли архивные фотографии: бывший министр обороны Моше Яалон в юности носил пышную бороду, среди освободителей Иерусалима бородачей тоже хватало, что на боевом духе никак не сказывалось. Градус абсурда нарастал: бородатым солдатам было запрещено участвовать в церемонии, которая проводилась в музее «Яд ва‑Шем». В музее, на стенах которого висят, например, фотографии нацистов, издевающихся над бородатыми религиозными евреями.

Уроженец Туниса верховный судья Мени Мазуз потребовал, чтобы солдаты отозвали иск, и даже сделал заявление: «В религиозном плане не припоминаю, чтобы где‑нибудь было написано, что необходимо отращивать бороду. Может, так принято в каких‑нибудь сектах, но соответствующей нормы нет». Тем временем ведущие раввины национально‑религиозного лагеря выступили в защиту бород. Раввин Шломо Авинер назвал произошедшее «темными днями для израильской армии» и вдребезги разнес аргументацию Айзенкота и Мазуза.

«Они говорят, что, если разрешать религиозным солдатам носить бороды, нерелигиозные тоже захотят это сделать. А где написано, что нерелигиозному еврею запрещено отращивать бороду? В книге Шмуэля рассказывается, как Давид отправил солдат выразить соболезнование Хануну, царю Амона. Тот сбрил им бороды наполовину, и тогда Давид повелел, чтобы они не возвращались, пока борода не вырастет. Если солдату приказывают сбрить бороду, он должен отказаться — даже если получит 100 ударов палками», — написал Авинер.

Бывший главный раввин АОИ Исраэль Вайс тоже призвал военнослужащих отказаться исполнять приказ брить бороды. По его словам, борода — такой же религиозный символ, как и кипа. «Предположим, меня, военного раввина, заставили бы побриться. С чего бы вдруг? Я ношу бороду с юности, она выражает мою сущность. Нельзя вот так брать и за один день выкорчевывать идеалы», — заявил Вайс. Параллельно он призвал бороться с теми, для кого борода — это всего лишь повод уклониться от ежедневного бритья.

Командир должен быть бритым

Вопреки заявлениям командования о том, что просьбы солдат будут продолжать рассматриваться в индивидуальном порядке, в СМИ просачиваются свидетельства совершенно другого рода. Религиозный участник офицерских курсов, заинтересованный в сохранности своей бороды, получил жесткий отказ с припиской: «Будущий командир должен быть бритым».

Общественный активист Барух Марзель обратил внимание на явное противоречие: с одной стороны, АОИ заинтересована в призыве ультраортодоксов, с другой — нынешний приказ вряд ли поспособствует улучшению имиджа армии среди пейсатых и бородатых призывников. Он также напомнил о талмудическом правиле, согласно которому еврей должен быть готов отдать жизнь даже за шнурки ботинок, если нееврейская власть требует завязывать их определенным образом. «Религиозный солдат должен заявить своим командирам, что нынешнее решение противоречит приказу верховного главнокомандующего — Творца», — подытожил Марзель.

Можно предположить, что этническое происхождение Айзенкота и Мазуза сыграло едва ли не основную роль в нынешней буче. Увы, многолетняя статистика доказывает: выходец из религиозных или традиционалистских кругов на ключевой должности во многом похож на советского еврея в госструктуре. Таковой будет делать все возможное, чтобы его, упаси Б‑же, не обвинили в потворстве «своим».

Пару лет тому назад в леволиберальных кругах одним из популярных неологизмов было «адата́» (ивр. «обрелигиозивание»). Журналисты газеты «А‑Арец» рисовали мрачные картины — число религиозных офицеров растет, того гляди родная‑дорогая армия превратится в аналог Корпуса стражей исламской революции. Судя по всему, гиперконформист Айзенкот воспринял ужастик всерьез. Лишение раввината полномочий и крестовый поход против бород — лишь первая ласточка.