Материал любезно предоставлен Mosaic
Коммунистические партии всего мира, в том числе в США и Палестине, получали указания из Москвы, а значит, выступали против сионизма. За одним существенным исключением.
Одно из многочисленных достоинств статьи Мартина Крамера «Кто спас Израиль в 1947 году?» состоит в том, что она напоминает о десятилетиях враждебного отношения коммунизма к сионизму как до, так и после того момента, когда, ко всеобщему удивлению, Советский Союз выступил в поддержку образования еврейского государства в Палестине и в ноябре 1947 года проголосовал за план раздела ООН.
Как отмечает Крамер, поддержка сионистских чаяний, прозвучавшая в речи советского министра иностранных дел Андрея Громыко в ООН 14 мая 1947 года, стала неожиданным отказом от традиционной советской политики осуждения сионизма как особенно пагубной формы буржуазного национализма. Действительно, сионистская деятельность была запрещена в СССР с начала 1920‑х годов, Советский Союз приветствовал еврейские погромы, учиненные палестинскими арабами в 1929‑м, а в 1930‑х начал развивать собственную программу «еврейской родины» в Биробиджане.
Но принес ли этот сюрприз пользу? Крамер показал, что в отношении сионизма сталинская политика была обусловлена не внутренним антисемитизмом, а тонким расчетом интересов СССР. При всей антипатии к евреям советский диктатор был вполне в состоянии способствовать реализации их интересов, если это помогало ему добиться реализации собственных, и так же легко мог изменить курс на тех же основаниях, что и стало очевидно довольно быстро.
Ниже я хотел бы обсудить одно из последствий постоянных колебаний советской политики, а именно ее воздействие на коммунистические партии по всему миру. Поскольку эти партии получали указания из Москвы — до 1943 года из Коминтерна (Коммунистического интернационала), а затем из международного отдела ВКП(б)–КПСС, любой поворот советской внешней политики требовал соответствующего поворота в позиции партий‑сателлитов разных стран.
Внезапная поддержка, оказанная Москвой еврейскому государству, напрямую коснулась двух зарубежных партий — крошечной Палестинской коммунистической партии (ПКП) и более многочисленной Коммунистической партии Соединенных Штатов Америки (КП США). В обеих организациях евреи были представлены чрезвычайно широко; обеим изменение советской политики в 1947 году принесло кратковременную пользу.
ПКП прозябала долгие годы. Коминтерн постоянно требовал от нее привлекать в свои ряды арабов, британские мандатные власти подвергали постоянным преследованиям, а сама она все сильнее отдалялась от большинства еврейской общины Палестины. Кроме того, численность партии сокращалась из‑за отъезда тех, кто был предан ее идеологии, в СССР или Западную Европу в поисках более многообещающих мест для строительства коммунизма.
В 1945 году от ПКП откололась небольшая фракция, состоявшая из сторонников идеи образования еврейского национального очага в Палестине и называвшая себя Еврейской коммунистической партией. Однако, когда СССР высказался за раздел Палестины, ПКП подчинилась решению Москвы и объединилась с еврейскими коммунистами (и некоторыми арабами). Так родилась новая организация, Коммунистическая партия Израиля (МАКИ), и после провозглашения в мае 1948 года Государства Израиль четыре депутата‑коммуниста были избраны в первый кнессет.
Это был период наивысшего ее расцвета. К 1949 году, разочаровавшись в надеждах на СССР, где теперь господствовал антисионизм, Элиэзер Премингер, один из самых молодых членов кнессета, вышел из МАКИ и воссоздал Еврейскую коммунистическую партию. Он выступал ее единственным представителем, пока в конце концов не присоединился к МАПАМ — предшественнице нынешней партии «Мерец», которая исповедовала марксистскую идеологию, но формально коммунистической не являлась.
Гораздо более весомым оказалось влияние колебаний советской политики на судьбу КП США, всегда бывшую заложницей советского диктата. Когда в 1932 году Москва, одержимая революционным духом, потребовала выступить против всех прочих радикалов и социалистов, американские коммунисты назвали Франклина Рузвельта фашистом и осудили «новый курс», тем самым отказавшись от потенциально полезного союза с силами, которые готовы были бы им симпатизировать, прежде всего в американском рабочем движении. В 1939‑м, после четырехлетних попыток исправить содеянное и усилий по мобилизации «Народного фронта», руководство которым осуществлялось из Москвы, партия вновь поставила под угрозу все достижения, послушно поддержав пакт Сталина с Гитлером.
Отношения КП США с еврейской общиной являлись еще более напряженными. Хотя представительство евреев в партии было непропорционально высоким (в 1930‑х годах они составляли около 40% членов), ее деятельность противоречила интересам подавляющего большинства американских евреев. В 1920‑х она проводила антирелигиозные демонстрации, на которых молодые евреи‑коммунисты напоказ ели свинину напротив синагог в Йом Кипур. В 1929‑м еврейская коммунистическая газета «Фрайхайт» называла еврейские погромы, учиненные палестинскими арабами, антиимпериалистическим актом. В 1939 году партия защищала пакт между Советским Союзом и нацистами и одобряла убийство лидеров Бунда Виктора Алтера и Хенриха Эрлиха. Еврейские организации многократно выступали против КП США, и большинство евреев старались держаться от нее подальше.
Затем на короткое время колесо повернулось в обратную сторону. КП США возродилась после Второй мировой войны, и американские евреи стали относиться к ней намного более благожелательно. Объяснялось это тем, что во‑первых, Красная армия приняла на себя основной удар в борьбе с Гитлером и спасла остатки европейского еврейства, а во‑вторых, сразу после войны, когда выжившие евреи, которые лишились домов и понесли тяжелейшие потери, отчаянно пытались вырваться из Европы, не Советский Союз, а Британия, великий союзник Америки, держала закрытыми ворота в Палестину.
Правда, к концу 1947 года, по мере того как набирала обороты холодная война, отношение становилось все более прохладным. КП США подвергалась острой критике в конгрессе, где осуждали попавших в «черный список Голливуда» , а заняв еще более воинственную позицию, партия в результате уменьшилась в два раза. Решительно разорвав все связи с Демократической партией, коммунисты усилили давление на Генри Уоллеса, призывая его стать леволиберальным кандидатом на президентских выборах. Во время третьего срока Франклина Д. Рузвельта Уоллес занимал пост вице‑президента; после его смерти остался в правительстве в ранге министра торговли, а в 1946‑м Трумэн снял его с поста за несогласие с твердой политикой в отношении СССР.
И на фоне этих событий Советский Союз внезапно выразил намерение поддержать план раздела ООН и создание еврейского государства в Палестине. КП США немедленно последовала его примеру, а за ней и Уоллес, который искренне хвалил СССР за этот шаг и воспользовался шансом осудить альянс Америки с «империалистической» Великобританией.
Администрация Трумэна тоже поддержала раздел в ноябре 1947 года, несмотря на решительные возражения госсекретаря Джорджа Маршалла и других высокопоставленных лиц. Однако всего через месяц Вашингтон стал выражать опасение: Маршалл объявил, что Соединенные Штаты присоединяются к объявленному ООН призыву ввести эмбарго на экспорт оружия на Ближний Восток, то есть не поставлять оружие зарождающемуся еврейскому государству. При этом Британия продолжала вооружать арабские страны, которые угрожали уничтожить Израиль как только он появится на свет.
На фоне этих волнений коммунисты и некоммунистические левые течения увидели, что перед ними открываются новые возможности. В Нью‑Йорке проходили местные выборы на освободившееся место в конгрессе, и партии представился шанс оценить свои электоральные силы, включив в программу кандидата поддержку еврейского государства. Ушел в отставку депутат от демократов, который представлял в конгрессе населенный преимущественно евреями Бронкс, и на 17 февраля 1948 года были назначены внеочередные выборы.
В Нью‑Йорке Американская рабочая партия (АРП) готовилась поддержать Уоллеса в президентской гонке 1948‑го. Эту партию создали преимущественно профсоюзы еврейских текстильщиков, чтобы позволить тем, кто тяготел к социалистам, поддерживать Рузвельта, не голосуя за демократов Таммани‑холл , но к описываемому времени в партию проникло множество коммунистов, и КП США фактически захватила ее. Несмотря на название, АРП действовала почти исключительно в штате Нью‑Йорк. Теперь АРП выдвинула на освободившееся место в конгрессе Лео Айзексона — молодого адвоката, который в течение одного срока представлял партию в законодательном собрании штата и неудачно баллотировался на пост главы муниципального совета.
Айзексон был близок к КП США, но не состоял в ней. Он являлся пламенным сионистом и одновременно резко критиковал план Маршалла по восстановлению пострадавшей от войны Европы, заявляя, что администрация Трумэна «пытается протащить фашизм через черный ход». Во время нынешней предвыборной кампании Айзексон постоянно говорил, что администрация предала евреев. Он обвинял Трумэна в том, что тот заискивает перед арабскими диктаторами и нефтяным лобби, требовал снять эмбарго на экспорт оружия, полностью поддержать раздел и создание еврейского государства.
Годом ранее, до речи Громыко, американские коммунисты постеснялись бы так открыто одобрять сионизм. Но теперь они шумно поддержали и еврейское государство, и Айзексона. Партийные активисты ходили по квартирам, организовывали предвыборные мероприятия и раздавали агитационную литературу. Уоллес, принимавший участие в кампании Айзексона (о том, что он сам голосовал за эмбарго на продажу оружия, скромно умалчивалось), утверждал, что Трумэн «на словах выступает за евреев, а на деле — за арабов». Союзники партии — певец Поль Робсон, популярный политик и член АРП Вито Маркантонио и профсоюзный лидер Майкл Квилл по прозвищу Красный Майк — призывали голосовать за Айзексона, а не за кандидата от демократов, за которого, в свою очередь, агитировали Элеонора Рузвельт и мэр Нью‑Йорка Уильям О’Дуайер.
Результаты были поразительными. Айзексон одержал блестящую победу, получив 22,7 тыс. голосов, по сравнению с 12,5 тыс., поданными за кандидата от демократов. За ними шел представитель Либеральной партии, состоявшей из профсоюзных лидеров, недовольных ролью коммунистов в АРП, и, разумеется, республиканец. Ошеломленные демократы стали беспокоиться о перспективах Трумэна в ноябре того же года, а приободрившийся Генри Уоллес, которому предстояло выступить на этих выборах от Прогрессивной партии, предсказывал, что его «армия Гидеона» встряхнет политический истеблишмент.
КП США была в восторге. Надеясь, что победа Айзексона обещает широкую поддержку Уоллесу, она проигнорировала предупреждения собственных сторонников из числа лейбористов, считавших, что поддержка Уоллеса не остановит и не ослабит растущие в стране антикоммунистические настроения, а наоборот, усилит их. Они оказались правы. В мае вопреки рекомендациям госсекретаря Маршалла президент Трумэн быстро признал молодое Государство Израиль де‑факто, разрушив надежды КП США на то, что американские евреи массами отвернутся от Демократической партии и станут голосовать за Уоллеса.
Конечно, решение Трумэна о признании Израиля вряд ли было единственным или даже самым важным фактором неудачи Уоллеса в ноябре. Повлияли и собственная некомпетентность этого кандидата, и очевидные признаки того, что коммунисты держат Прогрессивную партию под своим контролем, и развитие холодной войны. Уоллес получил всего 1,1 млн голосов, то есть 2,37% из поданных бюллетеней, сильно отстав от диксикрата Строма Термонда. Что до Айзексона, и его пребывание в конгрессе оказалось недолгим: республиканцы, демократы и либералы объединились и выставили общего кандидата, который обошел его на всеобщих выборах 1948 года, набрав 74 тыс. голосов против 44 тыс. за Айзексона.
Прогрессивная партия 1948 года стала последней попыткой КП США и ее союзников добиться успеха в американской политической жизни. Вскоре после выборов конгресс производственных профсоюзов начал активные действия по вытеснению из своих рядов коммунистических профсоюзов, тем самым разрушив один из последних бастионов партийного влияния. Даже Айзексон и Уоллес вскоре отказались от коммунистов — оба из‑за просоветской позиции КП США по вопросу о войне в Корее.
Поддержка сионизма Советским Союзом тоже продлилась совсем недолго. Как отмечает Мартин Крамер, Сталина, по‑видимому, напугало огромное количество советских евреев, которые в сентябре 1948 года вышли поприветствовать Голду Меир, первого посла Израиля в СССР, в московской синагоге. Гонения на идишскую культуру, аресты видных еврейских интеллектуалов, связанных с Еврейским антифашистским комитетом, действовавшим во время Второй мировой войны, и борьба с «безродными космополитами» 1949‑го стали прелюдией к агрессивной и полномасштабной антисемитской кампании, завершившейся только после смерти Сталина в 1953 году.
И МАКИ, и КП США продолжали терять еврейских сторонников. Ни одна из этих партий так и не стала существенной политической силой. 
Оригинальная публикация: Communism, Zionism, and the Jews: A Brief Romance
Кто спас Израиль в 1947 году?
The New York Times: Евреи, которые мечтали об утопии
