Опера‑оратория «Бабий Яр» Давида Кривицкого (1937–2010) была исполнена на сцене «Филармонии‑2» силами оркестра «Новая Россия», хора Ансамбля песни и пляски имени Александрова, Тульского государственного хора, детского хора «Пионерия», солистов (сопрано Анастасия Белукова, тенор Сергей Радченко, бас Роман Улыбин) и чтеца (Сергей Фролов). Режиссером был Андрей Цветков‑Толбин, за пультом стоял Владислав Лаврик. О непростой судьбе грандиозной партитуры рассказывает организатор проекта — дочь композитора, органистка и музыковед Евгения Кривицкая.

ЕКАТЕРИНА БИРЮКОВА → Первое исполнение оратории состоялось в 1995 году. Почему с тех пор она не звучала?

ЕВГЕНИЯ КРИВИЦКАЯ ← Прежде всего, партитура рассчитана на очень большой состав исполнителей — все это нужно было организовывать, найти деньги. С середины 1990‑х стиль жизни очень изменился. В моем детстве люди на энтузиазме играли очень много современной музыки, в том числе большие вещи. В XXI веке без финансовой поддержки это стало абсолютно невозможно. Тем более что папа ведь очень много писал, и ему каждый раз было интереснее, чтобы прозвучало новое сочинение.

ЕБ → Он просто взял и написал такую масштабную партитуру или это был заказ?

ЕК ← Да, взял и написал. По заказу папа писал мало. У него был тяжелый диагноз — рассеянный склероз, ему трудно было передвигаться, силы в основном уходили на творчество. Исполнение его музыки если и случалось, то по воле удачного стечения обстоятельств или энтузиазма друзей‑музыкантов. Зато он писал то, что хотел. Может быть, в этом и было его счастье: он мог реализовывать на нотной бумаге самые фантастические замыслы. У меня в архиве лежат его партитуры для огромных составов — «Параллельные миры» например. А тема Холокоста была для папы очень важна, он постоянно мыслями возвращался в Киев, в детство и юность. Мой дедушка был концертмейстером Киевской оперы, бабушка преподавала в музыкальной школе.

ЕБ → Кто‑то из семьи пострадал во время оккупации?

ЕК ← Две папины кузины были расстреляны в Бабьем Яре. В память об одной из них меня назвали Женей. В молодые годы папа написал кантату «Голоса Терезина» по текстам и рисункам детей, заключенных в этом концлагере, есть «Военная кантата» на стихи Арсения Тарковского. То есть «Бабий Яр» — не единичное обращение к теме. Я бы сказала, это выстраданная партитура.

ЕБ → Из чего состоит либретто?

ЕК ← Это тонкий коллаж текстов разных авторов: стихи Ахматовой, Бродского, Липкина, строки из книги «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова. Разбираясь с текстами, я даже не все источники идентифицировала. Либретто папа писал сам. Наша квартира — это «филиал библиотеки имени Ленина»: огромное количество книг, альбомов по живописи, архитектуре. Папа легко во всем этом ориентировался и сам составил либретто не только «Бабьего Яра», но и, например, еще не исполненной оперы «Доктор Живаго». Язык «Бабьего Яра» — русский, но есть вкрапления идиша и немецкого. В частности, кульминационная сцена (она очень удалась солистам) — «Эпизод кровавой драмы». Там украинку и еврея ведут к Бабьему Яру, путь им преграждает немец, требует паспорта и выкрикивает: «Nein, verboten!» И хор эти немецкие слова скандирует. А в начале знаменитая фраза Поля Элюара «Если смолкнет эхо их голосов, мы погибли» звучит у хора по‑русски, потом по‑английски, и эта фоническая разноголосица тоже важна.

ЕБ → Создавая «Бабий Яр», имел ли в виду Давид Исаакович какую‑то перекличку с одноименной симфонией Шостаковича?

ЕК ← Думаю, нет, обычно для композитора важнее уйти от каких‑либо сравнений. По стилю у папы нет особых связей с Шостаковичем — в отличие, например, от Вайнберга. У папы, скорее, был интерес к позднеромантическому стилю, хотя он и прошел додекафонию. До сих пор помню тетрадки в клеточку, где он чертил квадрат с серией и ее преобразованиями. Но, как многие его современники, в середине 1970‑х годов он ушел от жесткой додекафонии и нашел себя в музыке, основанной все‑таки на мелодии.