Гилель Цейтлин (1871–1942) — один из важнейших еврейских мыслителей первой половины XX века, философ и мистик, погиб по дороге в лагерь смерти Треблинка, в канун Рош а‑Шана 5703 (1942) года. Именно в его эссе «Безмолвие и глас», в 1936 году, впервые пророчески прозвучало слово «Шоа», предрекая надвигающийся крах мироустройства и уничтожение большей части европейских евреев. Цейтлин при жизни имел огромный авторитет в еврейском мире, а после смерти труды его надолго оказались в забвении.
Сегодня издательство «Книжники» предприняло перевод его трудов и комментирование на русском языке. Читатели «Лехаима» прочтут большую работу Цейтлина о хасидизме, публикацию которой мы продолжаем в этом выпуске.
Продолжение. Начало
Сила Деятеля — в содеянном
Хасиды не истолковывают цимцум буквально: Б‑г не устранял Свой свет полностью — Он лишь насыщал его Б‑жественностью в той степени, в какой творения способны были его воспринять, так что речь идет не об ограничении Б‑жественного, но об особом способе Его раскрытия.
И именно это позволяет хасидам самым буквальным образом толковать стих: «Вся земля полна славы Его» (Йешаяу, 6:3).
В то время как Виленский Гаон и его предшественники полагали, что здесь говорится о Б‑жественном провидении, хасиды понимают «славу» как прямое указание на присутствие Б‑жественного: все пронизано и полно Им, все, что мы видим и слышим, чувствуем и ощущаем, осознаем и понимаем, — все это Б‑г.
И одно связано с другим: именно благодаря относительно свободному толкованию цимцума хасидизм может настаивать на буквальном понимании, когда заходит речь о Б‑жественном, «наполняющем все миры» (Зоар, 3, 225а). Если сокрытие света не было абсолютным, если сокрыт он только от наших глаз, значит, Б‑жественное пребывает равно и на нижайшей, и на высочайшей ступенях мироздания. Земля или Небо, до Творения или после — для Б‑га все едино, ибо сказано: «Я, Г‑сподь, не изменился» (Малахи, 3:6); «Ты предшествуешь сотворению мира, и Ты существуешь после творения мира…»
«Славой Создателя, благословен Он, полны все миры, “и нет места, свободного от Него”, и когда ты смотришь на мир — созерцаешь Создателя, благословен Он; и когда ты разговариваешь с человеком — с душой его говоришь» .
«Премного возвышен тот, кто постоянно мыслит себя рядом с Создателем, благословен Он, и Творец осеняет его со всех сторон, ибо он (человек) — посреди небес, а Г‑сподь Благословенный — место мира, ведь Он предшествовал сотворению мира, а мир пребывает внутри Создателя, благословен Он» .
«На что бы ни смотрел человек — видит он лишь благодаря жизненной силе, проистекающей от Создателя, благословен Он. Так, если видит он людей, зрит облик их, слышит голоса и слова их, внемлет их мудрости, все это — лишь жизненная сила, пребывающая в них. И так с каждой вещью, которую он видит или слышит: ибо у каждой вещи есть форма, и назначение, и облик, и запах, и все это — жизненная сила Создателя, благословен Он, пребывающая во всем, ибо все проистекает от Него, благословен Он; Он лишь наполняет Собой различные сосуды» . «Шхина присутствие») — женская ипостась Б‑жества, в отличие от мужской ипостаси — Святого, благословен Он, неразрывно связанная с Общиной Израиля. Шхина — своего рода коллективная душа еврейского народа, вместе с ним она отправляется в изгнание — галут, но вечно стремится к возвращению в Святую землю и к воссоединению со своим Возлюбленным — Б‑гом. В каббалистической литературе Шхина, называемая также дочерью Царя, — княгиня мира Б‑жественных принципов, соответствует десятой, т. е. последней, сфире Малхут в Б‑жественной иерархии. Ее наперсником является Малый лик (мужская Б‑жественная эманация, объединяющая в себе шесть сфирот: Хесед, Гвуру, Тиферет, Нецах, Год и Йесод). В Шхине представлены все элементы и характеристики других сфирот. Предназначение духовных миров и ступеней состоит в восстановлении единства Б‑га, мужского и женского принципов, посредством религиозных деяний народа Израиля. Шхина — Б‑жественная сила, ближе всего предстоящая к сотворенному миру, источником которого она служит, а также Б‑жественный прообраз духовной общины Израиля. В материальном мире Шхина связана со Святой землей, но, хотя ее состояние зависит от судьбы народа Израиля, вместе с ним она отправляется в изгнание и вместе с ним ей суждено вернуться в Грядущем, ее изгнание — результат космической катастрофы «разбиения сосудов» и грехопадения Адама. Воссоединение Шхины со Святым Благословенным — главная цель процесса исправления. Для хасидов участие в воссоединении Шхины с ее Возлюбленным является главенствующей целью человеческого служения. Одним из нововведений хасидизма в области литургии явилось обязательное произнесение формулы «Ради единства Cвятого, благословен Он, и Шхины Его» перед исполнением конкретных заповедей.”] зовется “отображением всего”, ибо все образы отражаются в ней, как в отшлифованном зеркале отражается стоящий перед ним человек» .
«“И призвал там имя Г‑спода, Б‑га вечного” (Берешит, 21:33); “Б‑га вечного” , то есть Б‑жественное — это мирское, а мирское — Б‑жественное» .
«“Навечно слово Твое пребывает в небесах” — слово, изреченное Тобой: “Да будет свод небесный посреди вод” (там же, 1:6). Буквы и слова этого речения навеки установлены в небесах, облачены во все миры и дают им жизнь. Ибо если бы хоть на мгновение исчезли буквы эти и вернулись к истоку своему, обратились бы небеса в прах и исчезли без следа. И так все творения, в мирах верхних и нижних, вплоть до земли и камней: если бы покинули их буквы десяти речений, коими создан был мир в шесть дней Творения, все они обратились бы в “ничто”» .
«Действенная сила Его и дыхание уст Его пребывают во всем содеянном и поддерживают его существование, превращая “ничто” в “нечто”, и пред ними все сотворенное и сущее — ничто и прах. И мнится нам сотворенное и созданное реальным и сущим лишь оттого, что не постигаем мы и не видим плотскими глазами нашими силу Б‑жью и дыхание уст Его, пребывающие во всем сотворенном. Однако, если бы позволено было глазу увидеть и постичь силу жизненную и дух, проистекающие из уст Б‑жьих и наполняющие все творение, перестали бы мы вовсе различать сотворенную материю и ее присутствие» .
«Вопрошают ангелы: “Где место славы Его?” , ибо все миры относятся к категории места; каждый из миров получает откровение от мира, что над ним, и полностью зависит от него, поэтому относятся миры к категории места. Однако ангелы возвышаются до постижения всеединства — и нельзя уже говорить о месте, ибо сказано: “Я, Г‑сподь, не изменился”, и пред ликом Его, Благословенного, все едино и равно — большое и малое. Поэтому вопрошают ангелы: “Где место славы Его?” — ибо постигают, что к Нему неприменима категория места» .