На еврейском Преображенском кладбище Петербурга среди захоронений некогда известных и влиятельных представителей общины можно увидеть простую черную плиту без всяких надписей — могилу Давида Гинцбурга (1857–1910). «Кто захочет, тот и так меня найдет» — таковы слова Гинцбурга согласно преданию. 5 июля исполняется 160 лет со дня рождения востоковеда и писателя барона Давида Горациевича Гинцбурга.

Видный ученый-гебраист, он смог бы сделать на научном поприще, несомненно, гораздо больше, если бы не баронский титул и огромное состояние его семьи, которым он должен был управлять. Начало состоянию было положено еще дедом Давида Евзелем Гинцбургом, который, разбогатев на винных откупах, бывших в то время чрезвычайно прибыльным делом, на снабжении русской армии во время Крымской войны, позднее на финансировании железнодорожного строительства и добыче золота, стал вхож в высшие деловые и аристократические круги империи. Его сыну Горацию обязаны своим возникновением и развитием банки сибирской торговли, Товарищество Сергинско-Уфалинских железнодорожных заводов и целый ряд крупнейших золотопромышленных предприятий. Высочайшим указом императора Александра II от 1879 года всем Гинцбургам был дан потомственный баронский титул. Гинцбурги не изменили вере предков, и в завещании Евзеля сказано, что пользование наследственными правами обусловлено для потомков сохранением российского подданства, а также веры.

Не достигнув больших успехов в коммерции, в отличие от своих предков, Давид зато в полной мере проявил себя в другой сфере — ориенталистике. Он основательно изучил восточные языки под руководством таких ученых, как Шнеур Закс (библиотекарь Гинцбургов) и Адольф Нойбауэр, который позже стал заведующим еврейским отделом Бодлеанской библиотеки в Оксфорде. Давид занимался на восточном факультете Петербургского университета, где в 20-летнем возрасте был удостоен степени кандидата наук, а также прослушал востоковедческие курсы в Париже и Грейфсвальде. Давид был блестящим полиглотом (владел двадцатью языками, из них шестью семитскими), издавал переведенные и откомментированные им средневековые еврейские, арабские и персидские источники, описывал и публиковал греческие, коптские и арабские рукописи. Особенно много сил и средств Давид вкладывал в свою книжную коллекцию.

Титульный лист книги Яакова-Йосефа из Полонного «Толдот Яаков-Йосеф».
Корец. 1780 год

1

В дореволюционной России число частных библиотек, не разместившихся по общественным книгохранилищам, было вообще невелико. И одно из первых мест среди них, по всеобщему мнению тогдашних библиографов, занимала обширная библиотека Гинцбургов. Так, в книге Удо Иваска «Частные библиотеки в России» сказано, что она «заключает в себе около 35 000 томов по языкознанию, истории, искусству и пр. В ней имеется ряд редчайших изданий и рукописей и много священных книг, спасенных от огня во время средневековых аутодафе, а также собрание видов городов, пейзажей и т. п.» Иваск У. Частные библиотеки в России. Ч. 1. СПб., 1911. С. 75. . Она начала создаваться в Каменце-Подольском, где Давид родился, затем часть книг была перевезена в Петербург, а другая, наиболее ценная, — в Париж, где пополнилась наиболее редкими экземплярами. Наряду с книгами имелась также большая коллекция (около 3 тыс.) рукописей на восточных и европейских языках, но особенным богатством отличалась коллекция еврейских рукописей.

После революции и последовавшей за ней национализации коллекция была разделена на «еврейскую» и «нееврейскую» части. Последняя позже растворилась в различных библиотеках Петрограда, еврейская же часть попала в Москву в Румянцевский музей, позже ставший «Ленинкой».

В «еврейской» коллекции Гинцбургов насчитывается 7225 книг, среди которых есть как религиозные книги — Библии, Талмуды, комментарии к ним, каббала, молитвенники и т. д., так и книги вполне светского содержания: художественные произведения, авторы которых сами присылали их Гинцбургам, книги по этике и психологии, различные лексиконы и конкорданции, медицинские трактаты, полемика, книги об обычаях евреев разных стран, подшивки газет.

Титульный лист книги Шломо Альгази «Заав сейва». Константинополь. 1688 год

Титульный лист книги Авраама Закуто «Сефер юхасин». Константинополь. 1566 год

В первую очередь нужно рассказать об инкунабулах — книгах, издававшихся в Европе с момента начала книгопечатания и до 1501 года. Инкунабулы очень редки, так как выходили маленькими тиражами не более 300 экземпляров См. о еврейских инкунабулах в российских библиотеках: Якерсон С. М. Еврейские инкунабулы. Описание экземпляров, хранящихся в библиотеках Москвы и Ленинграда. Л., 1988. . Сейчас в коллекции Гинцбурга их насчитывается 22, и хранятся они в Отделе редких книг РГБ. Среди них есть две инкунабулы, которых нет в других коллекциях: первое издание книги «Йосифон» (Мантуя, 1475) и комментарий Леви бен Гершона к книге Иова (Феррара, 1477). «Йосифон» — компилятивный пересказ на иврите латинских переводов «Иудейских древностей» и «Иудейской войны» Иосифа Флавия, составленный в Х веке на юге Италии. Это сочинение было невероятно популярно в Средние века, переводилось на арабский, на английский, фрагментарно — на церковно-славянский, позже — на идиш и другие языки. Другая инкунабула в коллекции, считающаяся вообще одной из первых еврейских инкунабул, это «Шеэлот у-тшувот» («Вопросы и ответы») Шломо бен Адрета (напечатана в 1469–1472 годах, предположительно в Риме). Влиятельный арагонский раввин XIV века Шломо бен Адрет, один из самых видных борцов с наследием Маймонида, запретивший евреям изучать философию до 25 лет, был автором более чем трех тысяч респонсов — ответов на те или иные алахические вопросы.

В коллекции есть множество изданий Библии, включая даже Новый Завет, и самые ценные среди них так называемые «Библии-полиглоты» с параллельными переводами, как, например, Библия, изданная в Нюрнберге в 1599 году с текстом на древнееврейском и переводом на 10 других языков. Особенно интересны переводы на другие еврейские языки — Библии на идише, на диалектах бухарских и крымских евреев, а также евреев Индии (книга Эсфири, изданная в Бомбее на магаратском языке).

Отдельная группа — комментарии к Библии. Их в коллекции множество, начиная с изданий XV века — как самих комментариев, так и суперкомментариев — комментариев на комментарии средневековых авторов. Жемчужиной и настоящей редкостью является книга Яакова-Йосефа из Полонного «Толдот Яаков-Йосеф» (Корец, 1780) — хасидский комментарий на Пятикнижие и вообще первая печатная хасидская книга. В ней автор полемизирует с митнагдим, противниками хасидизма, иногда в весьма резких выражениях, что, естественно, вызвало у тех крайнее недовольство. Существует предание, что весь ее тираж был сожжен по указанию Виленского гаона и уцелело лишь несколько экземпляров.

В коллекции есть множество изданий Талмуда, как старинных, так и конца XIX века. Все эти книги большого формата, на плотной бумаге, многие из них в добротных кожаных переплетах с золотым тиснением — Гинцбурги покупали всегда книги лучшего издания. Среди них надо указать первое издание Иерусалимского Талмуда без комментариев (Венеция, 1520), послужившее образцом для последующих изданий. На некоторых изданиях Талмуда сохранились многочисленные пометы на полях, сделанные рукой Давида Гинцбурга, который всю жизнь изучал классические книги иудаизма (для чего он приобрел ряд многотомных словарей талмудической лексики).

Далее следует обратить внимание на очень редкую книгу турецкого раввина и одного из первых противников лжемессии Шабтая Цви Шломо Альгази «Заав сейва» («Золото старости» или «Золото возвращения») — толкование агадической части Талмуда (Константинополь, 1688); редкость ее объясняется тем, что почти весь тираж книг, перевезенный в Измир, был уничтожен вследствие землетрясения. В собрании есть и другие книги противников и защитников тех или иных течений и мнений в иудаизме, например, сочинение М. А. Шацкеса «Сефер а-мафтеах» (Варшава, 1866), в котором автор доказывает, что авторитетные комментаторы Талмуда, такие как Маймонид, Нахманид, Авраам Ибн-Эзра, не признавали его агадическую часть, более того, считали, что ее включение в Талмуд снижает его ценность. Книга Шацкеса пользовалась большой популярностью среди просветителей (маскилим), но подвергалась публичному сожжению приверженцами ортодоксальных воззрений. Другой пример: книга М. Бен-Пората «Шекель а-кодеш» (Копысь, 1823) подвергает резкой критике вступление в брак в раннем возрасте, дозволенное положениями Талмуда, а также другие отрицательные стороны уклада еврейской жизни. Идейные противники автора массово сжигали эту книгу, из-за чего сохранились только считанные экземпляры.

Экземпляр первого издания исторической «Книги родословий» («Сефер юхасин») астронома и географа Авраама Закуто (Константинополь, 1566) чрезвычайно редок потому, что весь этот тираж был по непонятным причинам уничтожен. Возможно, причину нужно искать в том, что в этой книге содержится нелицеприятный отзыв о книге «Зоар», так как Закуто был противником каббалы. Тем не менее «Книга родословий» переиздавалась множество раз. Кроме ссылок на еврейских авторов, в книге упоминаются св. Августин и блж. Иероним, а также говорится о важности изучения сочинений нееврейских авторов вообще. Закуто, историограф при португальском дворе, больше известен как астроном, который сконструировал первую металлическую астролябию, как человек, с которым советовался Васко да Гама перед отправлением в Индию, и как автор астрономических таблиц, которыми пользовался Колумб.

Безусловный интерес у Давида Гинцбурга вызывали каббала и философия, в коллекции присутствует немало книг по этой тематике. Среди них первое издание сочинения Ицхака Арамы «Хазут каша» (Сабионетта, 1552), представляющее собой изложение его философских воззрений вперемешку со сведениями из истории евреев Испании. Целью книги было дать евреям оружие против христианских проповедей, которые евреи обязаны были слушать, и против религиозных диспутов с христианами. Такие диспуты всегда устраивались по инициативе христианской стороны, которая была истцом, а ответчиком — евреи и их книги, обычно Талмуд. Поскольку судьи были также христианами, то конец таких диспутов был часто предопределен. Данное издание книги «Хазут каша», что означает «строгое созерцание» либо «строгое (тяжелое) соглашение», замечательно тем, что появилось в одном из ранних центров еврейского книгопечатания — Сабионетте, где типография была основана в 1551 году, а в 1559-м уже закрыта — за печатание антихристианских книг, но все еврейские книги, изданные там, обладают большой ценностью. В коллекции также присутствует второе издание «Сефер а-рокеах» («Книги парфюмера»; Кремона, 1557) Элиэзера бен Йеуды из Вормса, талмудиста и каббалиста, члена известной ашкеназской семьи Калонимидов, представителя мистико-аскетического движения хасидей Ашкеназ.

Один из экслибрисов коллекции Гинцбурга. Сверху написано: «Из книг МГД», снизу: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна на тебе нет» (Песн., 4:7)

2

Как была собрана такая большая и ценная коллекция? Гинцбурги вели дела с рядом книготорговцев, которые присылали списки книг, предложенных на продажу, а также специалистов по старинным книгам и рукописям. Архивные материалы донесли до нас имена некоторых из этих людей. Так, еврейский отдел составлялся по частям путем закупок, преимущественно через книготорговцев: Фишеля Гирша, Э. Аскинази и М. Липшица в Париже, через торговцев антикварными книгами Э. Дайнерда в Одессе и Я. Гинцбурга из Бобруйска, через книжный магазин вдовы Цукерман в Варшаве, Я. Шефтеля из Киева, Я. Кауфмана из Франкфурта-на-Майне, А. Гиршлера из Вены и др. На многих книгах имеется штамп книжного магазина или рукописная заметка, видимо, библиотекаря Гинцбургов, например: «Книга куплена у Я. Гинцбурга из Бобруйска, цена 3 рубля». В одной из книг (Гин 2/2603) лежит открытка книготорговца Х. Вальтера из Парижа от 10.04.1902, в которой он запрашивает Д. Гинцбурга, прислать ли ему книгу «Тиферет Цви». Принадлежность книг к коллекции Гинцбургов подтверждается экслибрисами, которые, за немногими исключениями, наклеены на всех книгах. Это прямоугольная наклейка размером 5 х 7 см с овальным рисунком: лев и олень держат геральдический щит с гербами. Наверху надпись: «Из книг МГД» (пока убедительной расшифровки аббревиатуры не предложено), внизу фраза из Песни Песней: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна на тебе нет». Далее указаны шкаф, ряд и номер. Некоторые книги отмечены собственной печатью Давида Гинцбурга, на других написано: «Книга принадлежит Йосефу-Евзелю Гинцбургу» (Гин. 4/3954, 2/3082 и др.) или встречается надпись «Гораций Гинцбург».

Сами книги тоже могут рассказать историю своей жизни, в первую очередь указать, кому они принадлежали раньше. Так, в коллекцию Гинцбурга вошла коллекция книг по богословию, которую Горацию Гинцбургу подарил В. С. Соловьев, коллекция карт, принадлежавшая графам Воронцовым, и др.

В фонде Гинцбурга имеется около 350–370 книг, владельцем которых был выдающийся специалист по масоре, еврейской литургике и издатель еврейской Библии Ицхак бен Арье-Йосеф (Зелигман) Бэр (1825–1897). Большинство книг Бэра, приобретенных Гинцбургами, содержат большое количество его помет, сделанных четким почерком на полях и между строками книг, а также на вклеенных листочках. В них, опираясь на изученные им рукописи, он дополняет, поправляет и уточняет разных авторов, доказывает их ошибки и т. д. По некоторым книгам («Пасхальная агада», Гин 1/4176) можно проследить за процессом работы над ними Бэра, так как в них каждый типографский лист переплетен с чистым листом, на котором Бэр делал свои пометы. В этом плане особенно выделяется словарь древнееврейского языка Ибн-Пархона «Махберет э-арух» (Гин 3/2745), сплошь испещренный исправлениями Бэра. На обложке книги И. Гейльперина «Эрхей а-кинуим» (словарь синонимов и омонимов, встречающихся в Библии, Талмуде и каббалистических источниках; Дигернфурт, 1806) Бэр пишет: «Эта книга ценнее высокопробного золота», на книге «Пятикнижие и пять свитков» (Рива-ди-Тренто, 1561) он замечает: «Это весьма редкое издание, которого нигде уже нет», на люблинском издании каббалистической книги «Зоар» (Люблин, 1623, Гин 3/2324) имеется запись: «Это исключительно редкая книга», на книге «Тана дибей Элияу» (собрание древних легенд и мидрашей, Венеция; 1598, Гин 2/1250) он написал: «Б-г пожаловал мне и эту ценную книгу».

Книги Бэра в разные периоды его жизни отмечены разными подписями: «Ицхак бен Арье бен Йосеф Дов» или «Ицхак бен Арье бен Йосеф Дов, именуемый Бэр», позже — «доктор З. Бэр, Бибрих-на-Рейне», — и различными печатками.

В библиотеке самого Бэра находились книги, ранее принадлежавшие его дяде и учителю Беньямину-Зеэву-Вольфу Гейденгейму (1757–1832) — известному специалисту по грамматике, комментатору и масорету. В коллекции имеется каталог принадлежавших Гейденгейму книг на иврите (Гин 1/276). В нем Бэр отметил звездочкой те из них, которые он приобрел для своей библиотеки. Гейденгейм, получив в 1799 году разрешение на открытие типографии в Редельгейме, издал, используя средневековые рукописи, махзор и сидур с собственным комментарием и переводом на немецкий язык под названием «Махзор кровот». Эти две книги, а также изданное в 1818 году Пятикнижие, а также издания с примечаниями самого Гейденгейма были приобретены Гинцбургами. Интересно отметить, что некоторые книги Гейденгейма (Гин 2/253) напечатаны так, что типографский текст по вертикали помещается справа, левая же сторона книги чистая, но на ней на десятках листов и на отдельных вклеенных листочках имеются рукописные примечания Гейденгейма, а также Бэра. Притом почерки обоих весьма похожи, так как Бэр, видимо, подражал своему учителю.

В коллекции Гинцбурга немало книг, ранее принадлежавших другим владельцам, о которых, кроме их имен, больше ничего не известно. Например, в архиве Гинцбургов сохранились письма о покупке библиотеки некоего Моисея Израилевича Меерсона у его вдовы, а также каталог его библиотеки в другом фонде — ф. 182 ед. 275); книги из библиотеки Меерсона отмечены фиолетовым штампом. Фонд Гинцбурга укомплектован также книгами, владельцем которых был Рафаэль Таурель (штемпельная краска синего цвета). Сведений о нем тоже нет. На некоторых экземплярах рядом с печаткой имеется надпись на иврите или на арабском (Гин. 2/390).

Несколько десятков книг (Гин. 1/14, 2/907 и др.) имеют экслибрис овальной формы, на котором изображена возвышающаяся над костром птица с поднятыми крыльями и буквы I.N.R.I. Возможно, имеется в виду возрождающаяся из пепла птица Феникс и принятая в различных эзотерических кругах аббревиатура слов Igne Natura Renovatur Intergra — «Огнем обновляется вся природа».

И, наконец, безусловно, приметой книг Гинцбургов являются дарственные надписи авторов книг, часто сопровождаемые, особенно со стороны местечковых раввинов, письмами с просьбой оказания материальной помощи в связи с предстоящим замужеством дочери, продолжительной болезнью, желанием автора издать следующие книги и т. п. Более солидные авторы прямо материальной помощи не просили, но, включая в перечень достоинств Гинцбургов слова «великодушный», «щедрый» и подобные им эпитеты, надеялись, что таковая будет оказана. В фонде Гинцбургов имеется большая коллекция дарственных надписей в прозе и в стихах целого ряда писателей и поэтов на иврите и на идише, известных раввинов, научных работников, переводчиков иностранной литературы, общественных деятелей и др. Это Менделе Мойхер-Сфорим (Гин. 2/2234, 1/3655), Шолом-Алейхем (Гин. 2/2547, где вклеено еще письмо Шолом-Алейхема на русском языке, адресованное Давиду Гинцбургу), Перец Смоленскин, Авраам-Бер Готлобер, Йеуда-Лейб Гордон (Гин. 1/1728), Авраам Мапу, видный историк И. Кланер (Гин. 2/3701), И. Кацнельсон («Буки бен Йогли») и многие другие. Небольшое количество книг принадлежало Шмуэлю Опочинскому (2/808 и др.).

Обложки, суперобложки и защитные листы многих старых книг испещрены владельческими надписями, дающими возможность проследить за их «биографией», за путями их приобретения и путешествия по владельцам разных стран. Немалый интерес представляет стиль и формат этих надписей, эволюция еврейского алфавита и т. д. На некоторых книгах есть подписи христианских цензоров, которые их просматривали (Camillo Jaghel, Laurentius Franquelles и др.). Все помещенные в книгах слова, обозначающие неевреев, или отдельные фразы, которые, по мнению цензоров, непочтительны по отношению к христианам, тщательно замазывались черной краской или выскабливались.

Один из экслибрисов коллекции Гинцбурга с изображением птицы Феникс (?) и буквами I.N.R.I. – «Огнем обновляется вся природа» (?)

3

Перед смертью Гинцбурга посетил известный писатель и переводчик Давид Фришман (1864–1922). В рассказе «Отийот порхот» («Цветущие буквы») он пишет, что, показывая свою библиотеку, Гинцбург сказал: «Это моя душа, все содержание моей жизни. Боюсь только наступления такого момента, когда придут чужие люди, грубыми своими руками возьмут любую из этих книг, заплатят за нее столько-то рублей — и вырвут частицу моей души. Они растерзают на части живой этот цельный организм, в котором каждая книга так дорога сердцу моему. Вот умру — и эти книги превратятся в товар. <…> Но во сколько оценить огромный многолетний труд их коллекционирования и затраченные для этого силы?» Фришман Д. Отийот порхот // Он же. Собрание сочинений. Т. 13.

Давид Гинцбург оказался прав: его вдова, баронесса Матильда Гинцбург, пыталась продать коллекцию, ведя переговоры с Оксфордским университетом и Еврейской теологической семинарией в Нью-Йорке. После цепочки событий, заслуживающих отдельного рассказа, «еврейская» часть коллекции была де-юре продана библиотеке Мидраш Абраванель, будущей Еврейской национальной и университетской библиотеке в Иерусалиме, а де-факто оказалась в Государственном Румянцевском музее, ставшем затем Библиотекой им. Ленина, ныне — Российской государственной библиотекой, где находится и по сегодняшний день. Печатные книги хранятся в Центре восточной литературы и Музее книги, рукописная часть коллекции, насчитывающая 1913 единиц хранения XIV–XIX веков, — в Отделе рукописей РГБ. Что же касается остальных книг, то часть из них (около 8 тыс.) была национализирована и попала в различные библиотеки Ленинграда, судьба же остальных неизвестна.

(Опубликовано в №263, март 2014)