Франк Ауэрбах, художник, прибывший в Великобританию как беженец-еврей, спасавшийся от гитлеровской Германии и ставший впоследствии одним из самых значимых художников-фигуративистов послевоенной эпохи, умер в возрасте 93 лет. Об этом пишут журналисты Guardian Тим Йонзе и Надя Хомами.

Его карьера в искусстве охватывала семь десятилетий. Ауэрбах, британско-немецкий художник, известен своими портретами, а также уличными сценами Кэмден-тауна на севере Лондона, где в одной и той же студии он работал в течение 50 лет. 

Он также известен уникальным способом создания своих работ: художник постоянно соскребал краску с тех версий, которыми был недоволен, и начинал сызнова, пока готовая работа не становилась настолько перегруженной краской, что грозила соскользнуть с холста.

Однажды он подсчитал, что 95% его краски оказывалось в мусорном ведре. «Я пытаюсь найти новый способ что-то выразить, — говорил художник. — Поэтому пробую разные способы, пока не удивлю себя чем-то, о чем раньше не догадывался».

Директор галереи Frankie Rossi Art Projects Джеффри Партон, занимающийся работами художника, сообщил: «Франк Ауэрбах, один из величайших художников нашего времени, мирно скончался рано утром в понедельник 11 ноября у себя дома в Лондоне. Мы потеряли дорогого друга и замечательного художника, но утешаемся, зная, что его голос будет звучать в будущих поколениях».

Ауэрбах родился в Берлине в 1931 году и прибыл в Великобританию восемь лет спустя в числе шести детей, приезд которых спонсировали Антонио и Айрис Ориго. Его отец, патентный поверенный в области инженерии, и мать, получившая образование художника, погибли в Аушвице. Благодаря спонсорству он посещал Bunce Court в Кенте – прогрессивную школу-интернат для детей еврейских беженцев, где раскрылся его талант к искусству и драме. 

В 1947 году Ауэрбах стал британским подданным, а год спустя начал обучение в Лондоне — в Школе искусств св. Мартина с дополнительными вечерними занятиями в Borough Polytechnic. 

В это время он сыграл роль в «Доме сожалений» — дебютной пьесе Питера Устинова, которому было тогда 19 лет. Но его подлинным призванием все-таки стала живопись. Ауэрбах продолжил обучение в Королевском колледже искусств.

Он органично влился в художественную среду Сохо, в которую входили Фрэнсис Бэкон и Люсьен Фрейд. Когда последний в 2011 году умер, часть его обширной коллекции Ауэрбаха была передана британскому правительству взамен 16 млн фунтов стерлингов налога на наследство.

В 1956 году Ауэрбах открыл свою первую персональную выставку в лондонской «Галерее изящных искусств». Некоторые посетители не были впечатлены чрезмерным количеством краски на его работах. Однако он нашел поклонника в лице критика Дэвида Сильвестра, который назвал выставку «самой захватывающей и впечатляющей первой персональной выставкой английского художника с 1949 года, со времен Фрэнсиса Бэкона».

Пережитая война оказала на Ауэрбаха ключевое влияние. Он путешествовал по местам бомбардировок и чувствовал потребность запечатлеть эти сцены, каким-то образом задокументировать коллективную травму народа. Ауэрбах также развил особый тип отношений со своими моделями и предпочитал рисовать лишь небольшой круг друзей и членов своей семьи, главными из которых выступали его жена, художница Джулия Уолстенхолм, модель Джульет Ярдли-Миллс и Эстелла Олив-Уэст, романтические отношения с которой способствовали его расставанию с Уолстенхолм. 

Сообщается, что его студия была настолько тесной и холодной, что зимой Ауэрбах включал духовку, чтобы поддерживать в ней жилое состояние. Позировать ему было само по себе испытанием: еженедельные двухчасовые сессии могли длиться целый год, пока Ауэрбах рисовал, скоблил и перекрашивал. «Это как поход к стоматологу», — говорил один из его натурщиков.

После многих лет финансовых затруднений в позднем возрасте дела у Ауэрбаха пошли на лад. В 1978 году он стал героем большой ретроспективы в галерее Hayward в Лондоне. А ее куратор Кэтрин Ламперт после выставки постоянно позировала ему на протяжении нескольких десятилетий. Он представлял Великобританию на Венецианской биеннале в 1986 году, разделив премию «Золотой лев» с немецким художником Зигмаром Польке.

В 2015 году лондонская галерея «Тейт» организовала большую ретроспективу работ Ауэрбаха совместно с Художественным музеем Бонна. В 2022 году его картина «Голова Герды Бём» была продана более чем за 5 млн долларов.

Ауэрбах в своих работах часто делал отсылки к истории искусства и ​​любил обсуждать идеи своих героев: Констебля, Тициана, Тинторетто и Веронезе. 

В подходе Ауэрбаха, безусловно, было что-то старомодное: в эпоху нескончаемых путешествий и громких художественных событий он редко покидал свой уголок северного Лондона. Он был несомненным трудоголиком. 

Во время карантина в пандемию сovid-19, когда ему был 91 год, художник занялся рисованием автопортретов.

У Ауэрбаха с Уолстенхолм есть сын, кинорежиссер Джейк Ауэрбах. После того, как отношения художника с Уэст закончились, он снова по выходным начал жить со своей женой. Однако счастливее всего он был наедине со своим холстом. 

«Иногда я думаю о том, чтобы заняться другими делами, — говорил он в 2015 году, — но на самом деле для меня интереснее всего рисовать».

Ныне опубликован ряд некрологов Ауэрбаху. Лауреат премии Тернера Марк Уоллингер рассказал, что Ауэрбах был «чрезвычайно важной и влиятельной фигурой» в мире искусства и «действительно значительным художником, который следовал своему видению до самого конца».

Американский видеохудожник и оператор Артур Джафа заявил, что Ауэрбах «бесспорно, величайший британский художник последних 75 лет».

Шон Скалли, дважды номинированный на премию Тернера, отметил: «Франк, как и ряд других великих художников, вышел из опасного окружения, имея в виду жестокий антисемитизм. Его преданность своему предмету, которым была сложная человеческая личность и одновременно величественная природа, породила редкостную оригинальность».

Концептуальный художник и живописец Майкл Крейг-Мартин добавляет, что новость о кончине Ауэрбаха была «ужасно печальной»: «Франк был действительно великим человеком, а также великим художником. Он был выдающейся фигурой чести в британском мире искусства: полностью предан своей работе, не интересовался славой и деньгами. Он был человеком без каких-либо притворств или претензий, никогда не был святее тебя. Быть художником было его призванием, и он ничему не позволял отвлекать его от этого пути. Я дорожил этим его уважением к работе».

Крейг-Мартин, чья собственная 60-летняя карьера в искусстве в настоящее время представлена ​​на ретроспективе в Королевской академии, рассказал, что Ауэрбах «писал картины практически каждый день, вплоть до самого конца».

Он вспоминает: «Ауэрбах всегда был очень щедр ко мне, что было огромным комплиментом, ведь я равнялся на него. Есть небольшое количество людей, которые позировали ему регулярно на протяжении десятилетий, и все они становились целиком преданы его творчеству. Они, должно быть, очень сильно скорбят сегодня. Я знаю нескольких из них: они сделали бы все, чтобы не пропустить сеанс. Это необыкновенные отношения, и я не могу вспомнить ни одного другого примера такого долгосрочного взаимодействия художника со своими натурщиками».

Писатель и иллюстратор Эд Вер говорит, что Ауэрбах был «невероятным художником, посвятившим свою жизнь живописи, – к счастью для тех из нас, кто любит его резонансные работы».