С 1994 года я занимаюсь историей, культурной и социальной антропологией горских евреев. Написал на эту тему книгу и несколько статей. После некоторого перерыва в 2019-м вернулся к горско-еврейской проблематике и с 2019-го по 2023 год шесть раз участвовал в экспедициях на Северный Кавказ. Обладая специальными знаниями в этой области, полагаю своим профессиональным долгом высказаться о происходящем и в том числе о некоторых штампах, звучащих в общественной дискуссии. 

Если кому-то привидится в моем тексте тень исламофобии, неуважения к народам Кавказа или «любви к начальству», тот может смело сам себе сказать: «привиделось». 

1. На Кавказе нет / никогда не было антисемитизма

В любой стране, в которой исторически существует / существовала еврейская община, есть / был антисемитизм. Здесь не место и не время обсуждать, почему это так. Примем как данность. Утверждение «на Кавказе никогда и т.д.» основано на колониальной оптике, на умилительном мифе о «благородном дикаре», который живет в своем кавказском раю, как Адам до грехопадения. Сказать «на Кавказе никогда и т.д.» – это всё равно что сказать, будто жители Кавказа – не совсем люди. Дальше в ход идут «стыдные» аргументы про кавказское гостеприимство, хлебосольство и дружбу народов… Взгляд советского туриста и курортника – самый, конечно, «подходящий» для оценки межэтнических и межконфессиональных конфликтов! «Чемпионский» довод, увиденный мною в сети: в Дагестане антисемитизма никогда не было, а кто сомневается, пусть посмотрит фильм «Мимино» про дружбу народов. Сам бы я такого выдумать не смог. Кстати, гомерическое гостеприимство – рудимент традиционного общества, а традиционное общество, врастающее в модерн, чревато большими неприятностями, о чем пойдет речь ниже. 

Антисемитизм на Северном Кавказе был всегда. Гонения на горских евреев заставили их когда-то переселиться под защиту азербайджанских (Дербент, Куба) или русских (Нальчик, Кизляр, Грозный и т.д.) крепостей. До революции были и погромы, и кровавые наветы. Царизм тут не при чем: кавказские евреи не подпадали под российское дискриминационное законодательство о евреях. Горские евреи очень сильно пострадали от погромов в Гражданскую войну. Множество сельских поселений были вырезаны полностью. 

А вот и более близкое послевоенное время. В августе 1960 года в Буйнакске (Дагестан) была опубликована газетная статья “Без бога – широкая дорога” некоего Д. Махмудова. В ней утверждалось, что евреи покупают 5-10 граммов мусульманской крови, разбавляют ее в большом ведре воды и продают другим евреям. Содержание этой статьи в тот же день было передано по местному радио. Дело едва не кончилось погромом. Евреи Буйнакска дошли до Политбюро. Чтобы разрядить обстановку, потребовалось вмешательство Москвы…

Во время Шестидневной войны в мечети Дербента прошло собрание, посвященное осуждению Израиля, на нем с речами выступили председатели колхозов, директора заводов и фабрик, которые призвали власти “нанести удар по агрессору”. Народ на улицах понял эти слова как разрешение нападать на евреев, и в городе запахло погромом. Евреи обратились к властям с просьбой о защите, кроме того, организовали отряды самообороны на случай нападений.  В тот раз обошлось.

В Махачкале только что произошло нечто ужасное, но пока, слава богу, локально. 

А в 1993-1994 годах здесь происходило такое, что нынешнее насилие – это даже не цветочки, а бутончики. Евреи Дагестана и Кабарды испытали тогда жесткий силовой прессинг (угрозы, похищения, убийства), в результате чего вынуждены были покинуть свои дома и квартиры, часто бросив всё. Гуманный вариант, когда человеку давали 24 часа на сборы и советовали оставить ключи от квартиры под ковриком. Негуманный – убийство. 

Евреи бежали в Израиль, Москву и Пятигорск. В Дагестане исчезли общины Буйнакска, Кизляра, Хасавюрта. Так, четырехтысячное еврейское население Буйнакска покинуло город меньше чем за полгода. Это очень хорошо видно по синагоге: эдакие помпеи, где на школьной доске в вестибюле (там была воскресная школа) не дописано слово на иврите. Еврейское население Дербента уменьшилось с 17 тысяч до 2 тысяч. За всем этим стоял, конечно, криминал, но обоснования (нельзя же отнимать чужую собственность, а то и жизнь просто так!) были самые что ни на есть антисемитские. 

Знать об этом «специалистам по дружбе народов» не обязательно, тем более что шашлыки такие вкусные, а гостеприимство такое широкое.

2. Что подогревает современный кавказский антисемитизм?

Антисемитизм (как и прочие подобные фобии) – не идеология, а дремлющий элемент сознания. Вроде нормальной микрофлоры, которая становится патогенной, стоит организму-хозяину ослабеть. Никто никого не любит (и не обязан), все про всех знают массу гадостей и гадких мифов, но живут мирно и дружно, ходят друг к другу в гости и на свадьбы. Но вот наступает кризис – социальный, экономический, религиозный, политический, а то и все сразу. Тут-то всё и начинается. 

Самое страшное, если такое обострение случается в обществе с незавершенной модернизацией (а это как раз Северный Кавказ), когда масса сельского населения продолжает переселяться в города. Переселенцы сохраняют традиционные предубеждения, но утрачивают традиционные сдержки и противовесы. Они дезориентированы, они требуют часть городского пирога, но не знают, как эту часть откусить. Они попросту бедны, часто без работы, руководимы радикальными проповедниками, молоды, легко мобилизуемы и т.д. Дагестан это, или Египет, или Бразилия – уже частности. Для старожильческого городского населения сосед-иноверец – одновременно и конкурент, и ресурс, в конце концов у всех есть общая полисная идентичность и полисный патриотизм. А для «понаехавших» горожанин – мишень, горожанин-иноверец – мишень вдвойне. 

Болезнь не вполне модернизированных обществ – быстрый рост столичных городов (Каир, Мехико, Рио, Москва и т.д.), так сказать, демографическое ожирение, потому что только в таких городах можно получить дополнительный ресурс, который до периферии не доходит. Махачкала как раз из таких городов. За последние десять лет численность населения увеличилась в полтора раза – до 600 тысяч. С ближними пригородами там живет сейчас миллион. Треть населения республики. Это плохая ситуация, нездоровая. Множество жителей приехало совсем недавно. В таком городе найти две тысячи агрессивных гопников легче, чем где-либо. 

У всех есть неконтролируемая эмоция, основанная на идентичности. Я переживаю нападение ХАМАСа на Израиль очень тяжело, потому что я еврей, потому что у меня там друзья и родственники. Мусульмане же то, что происходит с мирным населением Газы, переживают еще острей, чем я. Сочувствие единоверцам – понятная эмоция, заслуживающая уважения, но к погромам отношения не имеет. Между прочим, аэропорт Махачкалы был разграблен дотла. И этот грабеж ничем не помог страдающим мусульманам Палестины.

3. Погром устроило / спровоцировало российское начальство

На мой взгляд, это самое неумное из повторяемых в социальных сетях суждений. И оно почти идентично суждению этого самого начальства, не любимого сетевой общественностью. Население постоянно убеждают: народ никакой субъектностью не обладает, без закулисных кукловодов нигде не обходится, любой протест инспирирован вражескими спецслужбами. Президент России В. Путин и губернатор Дагестана С. Меликов утверждают: погром в Махачкалинском аэропорту инспирирован американскими спецслужбами. А им в ответ летит: да это вы сами всё затеяли. Полное равенство по модулю.

Как нужно не уважать людей, неважно каких, плохих или хороших, чтобы считать, что без науськиваний начальства они шага не сделают. Это всё та же колониальная оптика: благородный дикарь в своем природном состоянии извергает водопады гостеприимства и дружбы народов до тех пор, пока злое начальство не научит его плохому. Можно считать, что человек поступает дурно, можно его за это ненавидеть, можно даже убить в целях самообороны, но нельзя перестать видеть в нем человека, который сам принимает решения, дурные или добрые, и сам несет за них ответственность.

Конечно, начальство – центральное и местное – несет политическую ответственность за все, что происходит в стране и регионе. Можно сказать, что Дагестан – бедная республика с массой социальных и экономических проблем, что не справившийся губернатор прислан из Москвы, что жесткое давление на оппозицию на Северном Кавказе началось раньше, чем в целом по России. И тем не менее, прямой вины ни на местной, ни на центральной власти нет. Начальство меньше всех заинтересовано в такого рода эксцессах, потому что оно: а) постоянно говорит о межконфессиональной гармонии, которая царит в РФ б) борется с нацизмом, что делать на фоне погромов не вполне удобно в) тщательно оберегает свою монополию на насилие. 

Вера в то, что власть отвечает за всё дурное, происходящее в стране, это культ личности наоборот. 

P.S. Горские евреи – последняя еврейская этнокультурная группа, которая все еще живет «у себя дома», то есть на Кавказе, и в основной массе продолжает говорить на своем языке. Если горским евреям, не дай бог, под угрозой насилия придется окончательно покинуть Кавказ, это станет не только трагедией для каждого отдельного беженца и для каждой семьи. Это будет окончательным крахом диаспоры как особого типа еврейской традиционной культуры. И это будет огромная потеря для меня как для исследователя.  

P.P.S. Я очень люблю Дагестан, ностальгически покупаю на Васильевском острове чуду, мечтаю снова увидеть горы и Каспийское море и от всей души желаю Дагестану и всему Северному Кавказу мира и процветания.