В «Насо» 176 стихов — это самая длинная из недельных глав. Но тот отрывок из «Насо», который находит горячий отклик в наших сердцах и больше всего повлиял на ход истории, весьма краток и известен чуть ли не каждому еврею. Это священнические благословения: «Г‑сподь сказал Моше: “Передай Аарону и его сыновьям:

‘Благословляйте сынов Израиля так:

Да благословит тебя Г‑сподь и сохранит тебя!

Да озарит тебя Г‑сподь [сиянием] Своего лица и помилует тебя!

Да обратит к тебе Г‑сподь Свое лицо и даст тебе мир!’

Пусть они возложат Мое имя на сынов Израиля, и Я благословлю их”» (Бемидбар, 6:23–27).

Среди всех текстов молитв этот один из древнейших. Его произносили священники в Храме. В наше время его произносят коэны при повторении чтецом молитвы амида, в Израиле — ежедневно, а в большей части диаспоры — только по праздникам. Его произносят родители, благословляя своих детей в пятницу вечером. Его часто произносят, обращаясь к жениху и невесте под хупой. Это самое простое и самое прекрасное из всех благословений.

Оно есть и в самом древнем из библейских текстов, сохранившемся до наших времен в материальной форме.

В 1979 году археолог Габриэль Баркай исследовал древние пещеры‑усыпальницы в Кетеф‑Хиноме, расположенные снаружи городских стен Иерусалима, в районе, где сейчас располагается Центр наследия Менахема Бегина. Тринадцатилетний мальчик, помогавший Баркаю, обнаружил под полом одной из пещер потайную комнату. Там экспедиция нашла чуть ли не тысячу древних артефактов, в том числе два крошечных серебряных свитка длиной не более дюйма.

Свитки были настолько хрупкими, что специалисты три года изобретали способ развернуть их так, чтобы они не рассыпались. В итоге выяснилось, что эти свитки представляют собой кемайот — амулеты, содержащие в том числе священнические благословения. Ученые датировали их VI веком до н. э. — эпохой Ирмеяу и последним периодом существования Первого храма, так что свитки эти на четыре столетия старше свитков Мертвого моря, самых древних из ранее найденных библейских текстов. Сегодня эти амулеты можно увидеть в Музее Израиля, они наглядно свидетельствуют о древней связи евреев с этой землей и о преемственности еврейской веры.

Священнические благословения поразительно просты и красивы. Ритмический рисунок четкий. Строки состоят из трех, пяти и семи слов соответственно. Второе слово каждой строки — «Г‑сподь». В первой части каждого из трех стихов описывается то или иное действие Б‑га — «да благословит», «да озарит [сиянием] Своего лица», да «обратит <…> Свое лицо». А во второй части — воздействие благословения на нас: оно дарует нам защиту, милость и мир.

Кроме того, благословения постепенно «углубляются» во внутреннюю жизнь человека. Первый стих — «Да благословит тебя Г‑сподь и сохранит тебя!» — относится, как отмечают комментаторы, к материальным благам: пропитанию, физическому здоровью и т. п. Второй стих — «Да озарит тебя Г‑сподь [сиянием] Своего лица и помилует тебя!» — относится к благословению нравственной жизни. «Хен» («милость») — то, что мы оказываем другим людям, а они — нам. Это касается межличностных отношений. В этом стихе мы просим Б‑га оказать милость нам и другим людям, чтобы мы могли жить вместе без раздоров и зависти, столь пагубных для наших взаимоотношений.

Третий стих в наибольшей степени обращен к внутреннему миру человека. Есть замечательная притча: на холме у моря целая толпа собралась посмотреть на огромный корабль, плывущий мимо. Маленький мальчик энергично машет. Взрослый мужчина спрашивает: «Зачем ты это делаешь?» Мальчик отвечает: «Я машу, чтобы капитан корабля увидел меня и помахал в ответ». «Но корабль далеко, — говорит взрослый, — а нас здесь целая толпа. Отчего ты думаешь, что капитан тебя видит?» «Оттого, что капитан корабля мой отец, — отвечает мальчик. — Он будет высматривать меня в толпе».

Примерно это мы имеем в виду, когда говорим: «Да обратит к тебе Г‑сподь Свое лицо». Сейчас на планете живет восемь миллиардов человек. Что делает каждого из нас не просто одним из лиц в толпе, одной из волн в океане, одной из песчинок на берегу моря? Тот факт, что все мы — дети Божьи. Он наш родитель. Он обращает к нам Свое лицо. Он за нас переживает.

Б‑г Авраама — не просто сила природы и даже не просто все силы природы вместе взятые. Цунами не притормаживает, чтобы спросить себя, кого именно погубить. Землетрясения и торнадо ни к кому не питают личной неприязни. Слово «Элоким» значит что‑то наподобие «сила сил, причина причин, совокупность всех законов, которые способна открыть наука». Оно обозначает безличные аспекты Б‑га. Также оно обозначает Б‑га в смысле правосудия как Его неотъемлемого свойства, поскольку правосудие по сути безлично.

Но имя Ашем, используемое в священнических благословениях и почти во всех священнических текстах, — это Б‑г в смысле Его отношения к нам как личностям, как индивидам: каждый из нас носит в себе уникальный набор надежд и страхов, талантов и возможностей. Ашем — аспект Б‑га, позволяющий нам обращаться к Нему на «Ты». Ашем — Б‑г, который говорит с нами и слушает, когда мы говорим с Ним. Мы не знаем, как это происходит, но тот факт, что это происходит, — ядро еврейской веры.

То, что мы называем Б‑га «Ашем», подтверждает свыше нашу значимость для великого замысла Б‑га. Каждый из нас значим как индивидуальность, потому что Б‑г переживает за нас, совсем как родитель за ребенка. Кстати, еще и поэтому во всех священнических благословениях употребляются формы единственного числа: это подчеркивает, что Б‑г благословляет нас не только коллективно, но и каждого в отдельности.

Жизнь одного человека, говорили мудрецы, подобна вселенной. Из этого вытекает смысл последнего из священнических благословений. Сознание того, что Б‑г обращает к нам Свое Лицо, что мы не просто неразличимые лица в толпе, — нет, Б‑г относится к нам, принимая во внимание уникальность и неповторимость каждого из нас, — глубочайший источник душевного умиротворения. Соперничество, раздоры, беззаконие и насилие порождаются психологической потребностью доказать, что ты что‑то значишь. Ты что‑то проделываешь с целью доказать: «Я сильнее, богаче или успешнее вас. Я могу внушить вам страх передо мной. Могу подчинить вас своей воле. Могу превратить вас в своих жертв, подданных, рабов». Все это признак не веры, а глубокого краха веры.

Вера в том, что я верю: Б‑г переживает за меня. Я нахожусь здесь, потому что так пожелал Он. Душа, которую Он дал мне, чиста. Хотя я словно ребенок на холме: стою и смотрю, а корабль проплывает мимо, — я знаю, что Б‑г ищет меня глазами в толпе и машет мне, совсем как я машу Ему.

Таков внутренний источник умиротворения. Чтобы получить благословение от Б‑га, нам не нужно доказывать свою значимость. Нам достаточно знать, что Его лицо обращено к нам. Когда человек в мире с самим собой, он может приступить к попыткам примириться с остальным миром.

Итак, благословения становятся длиннее, а их смысл — глубже: от внешнего благословения материальных благ к межличностному благословению милости в наших отношениях с другими людьми, а от него — к благословению, обращенному к недрам внутренней жизни, к душевному умиротворению, возникающему, когда мы чувствуем, что Б‑г видит нас, слышит нас, что руки Б‑га вечного нас поддерживают.

У священнических благословений есть еще одна уникальная деталь — благословение, которое ввели мудрецы, чтобы коэны произносили его на исполнение мицвы: «Благословен Ты <…> освятивший нас святостью Аарона и повелевший нам благословлять Его Так в английском переводе. — Примеч. перев.
народ, Израиль, с любовью».

Тут необычно последнее слово — «бе‑аава». Оно не встречается ни в каком ином благословении на выполнение заповедей. А в этой фразе кажется нелогичным. В идеале нам следует выполнять с любовью все заповеди. Но отсутствие любви не аннулирует выполнение ни одной другой заповеди. В любом случае благословение на выполнение заповеди — способ продемонстрировать, что действуешь сознательно. Мудрецы спорили, требуют ли мицвот, чтобы человек имел намерение (кавану) их выполнить. Так или иначе, предварительное благословение демонстрирует, что мы действительно намерены выполнить заповедь. Однако намерение и эмоции — разные вещи. Не правда ли, главное, чтобы коаним просто произнесли благословение — ведь все остальное сделает Б‑г? Какая разница, с любовью они произносят благословение или нет?

Комментаторы ломают голову над этим вопросом. Некоторые говорят: тот факт, что коэны при благословении стоят лицом к людям, уподобляет их керувам Святилища, чьи лица «обращены друг к другу» Шмот, 25:20. — Примеч. перев. в знак любви. Другие меняют порядок слов. Они говорят, что в действительности благословение означает «освятивший нас святостью Аарона и с любовью повелевший нам благословлять Его народ Израиль». Под «любовью» здесь подразумевается любовь Б‑га к Израилю, а не любовь, с которой действуют коэны.

Однако, на мой взгляд, объяснение таково: в Торе открыто сказано, что, хотя слова произносят коэны, благословение ниспосылает Б‑г: «Пусть они возложат Мое имя на сынов Израиля, и Я благословлю их». Обычно, когда мы выполняем некую мицву, мы что‑то делаем. Но когда коаним благословляют людей, они ничего не делают сами по себе и своими силами. Они служат каналами, по которым Б‑жье благословение льется в мир и в нашу жизнь. На такое способна только любовь. Любовь означает, что ты сосредоточиваешься не на себе, а на другом человеке. Любовь — это самоотверженность. И только самоотверженность делает тебя каналом, по которому течет сила, которая выше тебя: течет любовь, которая, как сказал Данте, «движет солнце и светила», любовь, приносящая в мир новую жизнь.

Чтобы благословлять, мы должны любить, а получить благословение — значит знать, что нас любит Тот, Кто, будучи огромнее вселенной, все же обращает Свое лицо к нам, как родитель к любимому ребенку. Знать это — значит обрести подлинную душевную умиротворенность.