Все писатели стремятся создать хорошую историю, пишет журналист JTA Ли Янгреко. Как далеко они зайдут, чтобы найти ее, зависит от их амбиций, средств и здравомыслия.

Исаак Бабель, русско-еврейский писатель, выходец из относительно привилегированной семьи в Одессе в конце 1910-х он пошел на войну среди казаков, убивавших евреев, подружился с советскими агентами, а затем наставил одному из них рога. По словам другого писателя, причина, по которой Бабель постоянно подвергал себя опасности, могла быть простой. «Я думаю, что он хотел о чем-то написать», — заявил Раджив Джозеф, чья пьеса «Опиши ночь» в театре «Степной волк» в Чикаго сосредоточена на Бабеле. «Это был молодой человек, который хотел стать писателем, но ему не о чем было писать».

«Опиши ночь» объединяет три истории из разных эпох, которые затрагивают вопросы о том, кто владеет правдой. В первой изображены Бабель, глава советской тайной полиции Николай Ежов и жена Ежова Евгения, с которой у Бабеля завязывается роман. Вторая следует за молодым советским агентом, поднимающимся по служебной лестнице незадолго до падения Берлинской стены, а третья погружается в заговор, стоящий за авиакатастрофой 2010 года под Смоленском, Россия. Сам Бабель, возможно, не достиг ранга Толстого или Достоевского с точки зрения немедленного признания имени в Соединенных Штатах, но журналиста, писателя и драматурга помнят как одного из выдающихся российских писателей 20-го века. Его модернистские и кровавые рассказы в «Конармии», сборнике рассказов, вдохновленных его пребыванием на передовой польско-советской войны 1919 года, возвели его в статус русского Хемингуэя. Он однажды выразил свое восхищение, а может быть, даже и зависть, к работам Бабеля, заявив, что стиль Бабеля еще более лаконичен, чем мой.

Как и Хемингуэй, Бабель отправился на войну в поисках хорошей истории. Сами сражения были для него не единственной угрозой: будучи евреем, он был свидетелем антисемитских зверств казачьей конницы. Бабель приглушил свою еврейскую идентичность, освещая войну, хотя он чувствовал себя изолированным в обоих обществах или, как позже скажет его внук, «евреем среди казаков и казаком среди евреев». В своем дневнике Бабель писал: «Разговаривая с евреями, я чувствую себя родным им, они думают, что я русский, и моя душа обнажается».

Джозеф, который не является евреем и является автором номинированной на Пулитцеровскую премию пьесы «Бенгальский тигр в багдадском зоопарке», читал «Конармию» много лет назад, но был вдохновлен на написание «Опиши ночь» после того, как обнаружил дневник, который Бабель вел во время войны. Название пьесы взято непосредственно из дневника, в котором это слово несколько раз повторяется в собственных подсказках Бабеля для описания вещей, начиная от кухонь и заканчивая рынками, женщинами и лошадьми. Иногда Бабель успешно отвечает на собственные подсказки, заставляя себя писать, а иногда нет, рассказал Джозеф.

Исполнитель главной роли Джеймс Винсент Мередит также не еврей признался, что у него были опасения по поводу «выбора чернокожего мужчины на роль еврея, живущего в мире России, Украины и Парижа». Частично он нашел свой путь к этому персонажу, посмотрев документальный фильм 2015 года «В поисках Бабеля», в котором рассказывается о внуке Бабеля, путешествующем по России и Украине в поисках наследия своего знаменитого предка. «Я могу читать работы Бабеля (да), я могу поехать в Израиль (десять лет назад), я могу изучать иврит в качестве факультатива в колледже (не очень хорошо), я могу читать Хаима Потока (у меня есть). Но это в лучшем случае, какими бы благими намерениями это ни было, туристическое занятие для того, кто не еврей», — сказал он. «Я никогда не приближался к тому, чтобы узнать истинную душу еврея. К счастью, Раджив создал этого персонажа, которым по его замыслу может стать каждый». Он добавил, что пьеса не претендует на историческую достоверность. «Персонаж Исаака, как и другие персонажи пьесы, призван стать точкой входа в мир, где скальпель, создающий «правду», редко попадает в руки тех, на кого он оказывает негативное влияние. Как чернокожий мужчина и отец чернокожего мужчины в США, я, безусловно, знаю об этом мире».

Джозеф чувствует, что он и другие писатели разделяют инстинкт Бабеля, который должен был покинуть свою зону комфорта. Он хотел стать писателем, но детство в пригороде Кливленда не вдохновляло его. После колледжа он присоединился к «Корпусу мира» и провел три года в Западной Африке. «Это событие, которое изменило мою жизнь, открыло мне мир и открыло мой разум», — заявил Джозеф. «Не так травматично, как путешествие с кавалерией через Польшу в 1920 году, но такой же порыв вырваться из своих норм». Тем не менее Джозеф считает, что желания Бабеля вышли за рамки раздвигания границ и превратились в глубокую патологическую потребность общаться с опасностью. «Что мне действительно интересно в Бабеле, как в его творчестве, так и в его личной жизни, — это его неумолимая тяга к опасности и грязи», — рассказал Джозеф, добавив, что Бабель пил с советскими солдатами, сотрудниками тайной полиции и палачами вроде Ежова. «Он уже ходил по такому тонкому льду. Так что у него было безрассудство, вы могли бы назвать это желанием смерти, если хотите».

Мередит также был ошеломлен интенсивным флиртом писателя с опасностью. «Зачем подходить так близко к огню? Это для меня одна из вещей, которые действительно понравились мне в этом парне», — рассказал Мередит. «Я стараюсь не рисковать, настолько, насколько это может быть безопасно для актера. Но я вижу этого парня, у которого были подобные желания, у него было стремление создать это удивительное искусство в своих историях. И меня это так привлекает». Джозеф рассказал, что видит некоторые параллели между историей Бабеля и исходом некоторых его творческих сверстников из России, бежавших в Европу. В свое время Бабель считался бунтарем по натуре, существовавшим как еврей в ранней советской России. Ему нравилось писать о проститутках и мафиози, превращая персонажей преступного мира в городские легенды. Его политическая пьеса 1935 года «Мария» была отменена во время репетиций, а в 1939 году НКВД арестовал его и конфисковал его произведения. На протяжении 1940-х годов его произведения исчезали из обихода. Хотя некоторые считали, что Бабель все это десятилетие провел в лагере, он был расстрелян в 1940 году.

«Я думаю, что в 1930-х и 1940-х годах, если вы писатель – еврей, вы автоматически становитесь бунтарем», — сказал Джозеф. Он отметил одну ключевую сцену, где Николай Ежов называет Бабеля таковым, потому что его произведения изображают Россию скорее мрачной, чем вдохновляющей. «Если вы говорите правду, вы ведете подрывную деятельность», — добавил Джозеф. «Поэтому я думаю, что почти любой творческий писатель, достойный его или ее веса, в тот момент будет считаться бунтарем».