Двадцатого октября 1941 года, 80 лет назад, в поселке Агробаза неподалеку от Мариуполя начались массовые расстрелы евреев. По разным данным, в те дни погибло от 8 до 15 тыс. человек. Спаслись единицы. Среди них посчастливилось оказаться нашим родственникам — Борису Авцену, его сестре Рахили и брату Исааку, которые в ту пору были совсем молодыми людьми.

В начале октября 1941 года 1‑я танковая армия Клейста, прорвав фронт, окружила в Запорожской области 9‑ю и 18‑ю советские армии, всего около полумиллиона человек. Стало понятно, что Донбасс не удержать. Была объявлена эвакуация. В первую очередь вывозились госпитали, промышленные предприятия, семьи руководящих работников. Евреи были предоставлены своей судьбе. Кто‑то, бросив всё, поспешил уехать любыми путями. А кто‑то остался, не веря советской пропаганде, описывавшей зверства фашистов. Многие еще помнили немецкую армию образца 1918 года, которая вела себя вполне цивилизованно. Мысль о том, что в середине ХХ века людей будут убивать по национальному признаку, не укладывалась в голове.

Но выбирать, и то недолго, могли лишь евреи Сталино (как тогда назывался Донецк), Горловки, Краматорска. У мариупольских евреев времени не оказалось. Немцы захватили город 8 октября, когда в исполкоме шло совещание по планам эвакуации. Дальше все развивалось стремительно. Уже 15 октября евреям приказано было явиться к казармам 238‑го полка в центре города для регистрации. Предписывалось взять запас продуктов на четыре дня и ценные вещи. Пустили слух, что евреев отправляют в Палестину, в Иерусалим. Многие, видя начавшиеся притеснения и грабежи, восприняли приказ с облегчением, считая, что хуже уже не будет.

Евреев продержали в здании полка несколько дней — говорили, что надо дождаться окончания выходных. На самом деле немцы ждали приезда из Бердянска зондеркоманды 10‑а.

20 октября, в понедельник, евреев собрали у выхода из казармы. Пожилым и женщинам с детьми предоставили грузовики. Остальные пошли пешком. Идти предстояло около восьми километров на восток, к поселку Агробаза. Там, для обороны от немцев, красноармейцами были выкопаны противотанковые рвы глубиной около шести метров. Благодаря машинам, старики и дети оказались на месте раньше остальных. Их расстреляли первыми. Остальных убивали по мере того, как подходили колонны. Евреев заставляли раздеваться, забирали ценные вещи и подводили к краю рва.

Для зондеркоманды 10‑а это была крупнейшая на тот момент «акция»: убивать за один день столько людей им еще не доводилось. Под вечер немцы устали, а колонны евреев всё продолжали подходить. Поэтому решено было отложить окончание «акции» на следующий день. Уцелевших евреев, среди которых были Борис, Исаак и Рахиль, загнали в большой колхозный сарай, ворота заперли, ко входу подкатили тяжелую телегу. На улице выставили охрану из местных полицаев, которые почти сразу перепились.

Ночью запертым в сарае людям удалось отодвинуть приставленную к воротам телегу — немцы по недосмотру поставили ее не поперек, а вдоль ворот. Образовалась щель, в которую мог протиснуться человек. Удивительно, но большинство приговоренных к смерти остались в сарае. Борис, Исаак и Рахиль оказались в числе тех, кто отважился на побег.

Рано утром Борис успел зайти домой, взять немного еды и вещей. Брат с сестрой ждали его на кладбище, возле могилы родителей. Там, на кладбище, они поклялись друг другу, что, если спасутся, всегда будут вместе.

Оставаться в Мариуполе было нельзя. Решили идти на север, в Ворошиловград (нынешний Луганск), где тогда стояли наши войска. Шли днем, ночевали в стогах или прямо под открытым небом. Проситься на ночлег в дома боялись — за пойманных евреев немцы обещали награду, а за укрывательство полагался расстрел. Еда быстро кончилась. Спасались тем, что выменивали вещи и взятые с собой ценности на продукты.

В дороге дважды смерть прошла совсем близко. Один раз мимо них на машине проехал немецкий офицер. Он высунулся из окна, закричал: «Юдэ‑юдэ!», махнул рукой и поехал дальше. Второй раз местный мальчишка подвел к ним здоровенного полицая с винтовкой. Мальчик заподозрил, что оборванные странники — евреи, и захотел положенной награды. Но полицай не признал в них евреев и отпустил. А скорее всего пожалел: характерная внешность всех троих оставляла мало шансов на ошибку.

Когда линия фронта была уже совсем рядом, Борис, Исаак и Рахиль все‑таки решились попроситься на ночевку в дом на окраине деревни. Здесь им по‑настоящему повезло: хозяева оказались связаны с партизанским подпольем и помогли переправиться через линию фронта. Но там всех троих едва не расстреляли свои: армейская контрразведка приняла их за немецких шпионов. Никаких документов при них не было, а рассказ о спасении звучал фантастично. Оперативник показал Борису последний номер «Правды», где сообщалось, что все евреи Мариуполя расстреляны фашистами. После всего пережитого погибнуть от рук своих казалось горькой насмешкой судьбы… Но в последний момент их узнал сосед по Мариуполю, который служил в военной части кашеваром: он сумел убедить начальство, что беженцы — свои.

Борис, Исаак и Рахиль сдержали клятву: всю жизнь они прожили вместе, в Мариуполе, в одном доме. Никто из них так и не создал семью. У каждого на то вроде были свои причины. Но, возможно, именно произошедшее с ними в первые месяцы войны оказалось настолько страшным, что жить дальше нормальной жизнью — жениться, воспитывать детей — они уже просто не смогли.