О судьбе сестры первого президента Израиля

Чудеса иногда случаются,
но над этим приходится
очень много работать.

Хаим Вейцман

10 февраля 1953 г. Министерство государственной безопасности СССР арестовало Марию Евзоровну Вейцман. Эта обремененная болезнями и прожитыми годами женщина (в тот год ей исполнялось шестьдесят), работавшая скромным врачом Госстраха в Коминтерновском районе Москвы, сама по себе, думается, не представляла особого интереса для Лубянки, но она была сестрой первого президента Израиля Хаима Вейцмана. Еще задолго до образования в мае 1948 г. Государства Израиль этот бывший подданный Российской империи (родился в Гродненской губернии в 1874 г. в семье конторщика фирмы, занимавшейся лесосплавом), приобретший в университетах Европы специальность химика и как ученый нашедший потом себе применение в Англии, считался крупным мировым политиком. В 1920–1931 и в 1935–1946 гг. он избирался президентом Всемирной сионистской организации и вплоть до своей смерти в ноябре 1952 г. исполнял обязанности I главы молодого еврейского государства. «Не повезло» Марии Вейцман и с другим братом, Самуилом (Шмуэлем). Тот, не разделяя право-сионистских убеждений старшего брата Хаима, был социалистом (в семье его прозвали «революционером») и состоял в Бунде (Всеобщий еврейский рабочий союз). После революции поддержал советскую власть, что, впрочем, не уберегло его от репрессии в 1930 г., когда он был объявлен «вредителем». Правда, вскоре это обвинение с него сняли и ему доверили даже пост заместителя председателя Общества по землеустройству еврейских трудящихся (ОЗЕТ). Но в годы «большого террора» его вновь арестовали и в 1939 г. расстреляли как английского и немецкого шпиона.

Так случилось, что арест Марии Вейцман совпал с разрывом советско-израильских дипломатических отношений, произошедшим после того, как 9 февраля 1953 г. в Тель-Авиве на территорию миссии СССР была брошена бомба, взрывом которой ранило троих советских граждан, в том числе жену советского посланника П.И. Ершова. За то, что это было случайное стечение обстоятельств, говорит тот факт, что санкции на арест М. Вейцман министр госбезопасности С.Д. Игнатьев стал добиваться от секретаря ЦК Г.М. Маленкова еще 7 февраля. А активная «разработка» органами сестры президента Израиля началась в июне 1948 г., когда тогдашний министр госбезопасности В.С. Абакумов поставил в известность И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова и А.А. Кузнецова, что Мария Вейцман в свое время очень лестно отзываясь о Л.Д. Троцком и К.Б. Радеке, заявляла, что «умнее их в СССР нет людей», а в «последнее время стала выражать стремление выехать в Палестину». За все это она попала «под чекистское наблюдение», в «процессе которого были установлены частые посещения ее квартиры евреями, приносившими ей поздравления в связи с назначением ее брата временным президентом Израиля». В начале 1949 г. за «антисоветскую деятельность» был арестован ее муж В.М. Савицкий, работавший инженером в конторе «Союзшахтоосушение» Министерства угольной промышленности.

Марию Вейцман арестовали в разгар «дела врачей», последней репрессивно-пропагандистской акции Сталина, которую, к счастью для ее жертв, тот, отойдя в мир иной, так и не смог довести до конца. «Дело врачей» носило ярко выраженный антисемитский характер, ибо к концу жизни диктатора его возникшая еще ранее подозрительность в отношении евреев достигла апогея и приняла в прямом смысле параноический характер. Тогда повсюду ему стали мерещиться сионистские заговоры, организуемые главным образом американскими спецслужбами и имевшие целью руками якобы завербованных ими «кремлевских врачей» физически устранить советское руководство. Собрав 1 декабря 1952 г. членов Бюро Президиума ЦК, Сталин заявил, что «среди врачей много евреев-националистов», а «любой еврей-националист это агент американской разведки». Следом он разразился критикой в адрес чекистов, у которых-де «притупилась бдительность», да и вообще они «сидят в навозе». Завершая свое выступление, Сталин принялся запугивать членов Бюро, говоря, что если бы не он, то, помимо секретарей ЦК А.С. Щербакова и А.А. Жданова, многие из тех, кто слушает его сейчас, должны были быть уничтожены «убийцами в белых халатах». Войдя в роль спасителя беспечных и неразумных соратников, диктатор с чувством торжествующего превосходства подытожил: «Вы слепцы, котята, что же будет без меня — погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов». В подтверждение этого откровения Сталин направил потом признательные показания арестованных к тому времени врачей Г.М. Маленкову, Н.С. Хрущеву и другим несостоявшимся «жертвам медицинского террора».

Наиболее вероятный вариант финала «дела врачей» Сталин продемонстрировал советскому номенклатурному истеблишменту 3 декабря, когда в Чехословакии были казнены 11 бывших руководителей этой страны во главе с бывшим генеральным секретарем КПЧ Р. Сланским, который, как было сказано в приговоре, «предпринимал активные шаги к сокращению жизни президента республики Клемента Готвальда», подобрав «для этого лечащих врачей из враждебной среды, с темным прошлым, установив с ними тесную связь и рассчитывая использовать их в своих вражеских планах». Подводя итог этого страшного аутодафе, тот же Готвальд, выступая на общегосударственной конференции, заявил: «В ходе следствия и во время процесса антигосударственного заговорщицкого центра был вскрыт новый канал, по которому предательство и шпионаж проникают в коммунистическую партию. Это — сионизм».

4 декабря, т.е. сразу же после пражской кровавой акции, которой суждено было стать последней крупной победой злого гения Сталина, тот, нагнав страху на ближайших соратников, вынес на рассмотрение Президиума ЦК вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле», по которому выступил заместитель министра госбезопасности СССР С.А. Гоглидзе. Основную вину за якобы многолетнюю и безнаказанную деятельность «врачей-вредителей» тот возложил на «потакавших» им бывших министра госбезопасности В.С. Абакумова (арестован в июле 1951 г.) и начальника главного управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика (будет взят под стражу 16 декабря 1952 г.). Досталось и министру здравоохранения СССР Е.И. Смирнову, назначенному на этот пост в феврале 1947 г. с подачи Жданова. Он обвинялся в том, что якобы «неудовлетворительным руководством и политической беспечностью» невольно потворствовал преступлениям своих коллег, с которыми «сросся на почве пьянства». В наказание его отправили в отставку.

В принятом по докладу Гоглидзе постановлении ЦК «О положении в МГБ» предусматривалось решительными действиями «…покончить с бесконтрольностью в деятельности органов Министерства государственной безопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии…» Самому же руководству госбезопасности вменялось в обязанность: «…Поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников террористической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний. В короткий срок закончить следствие по делу о вредительской работе Абакумова–Шварцмана. Обновить состав следователей по особо важным делам, исключить из него негодных и заменить их новыми, свежими следовательскими силами».

Резкой критике подверглось также руководство разведслужбы, которое обвинялось в либерализме, в «гнилых и вредных рассуждениях» о ненужности такого важного, с точки зрения Сталина, средства разведывательной работы, как террор, а также в том, что не арестовало за последний год ни одного иностранного шпиона.

В результате была предпринята реорганизация МГБ СССР, в составе которого образовали Главное разведывательное управление (ГРУ). Уникальность этой пертурбации состояла в том, что ГРУ вобрало в себя все службы госбезопасности, имевшие отношение как к разведывательной, так и контрразведывательной деятельности. Это косвенно свидетельствовало о том, что страхи, испытываемые Сталиным в связи с «происками» спецслужб Запада (прежде всего американских), достигли к концу 1952 г. (один из кульминационных пунктов холодной войны) апогея. Руководителем ГРУ 30 декабря был назначен первый заместитель министра госбезопасности С.И. Огольцов, один из главных организаторов операции по тайному устранению еврейского театрального режиссера и артиста С.М. Михоэлса в начале 1948 г. Это зловещее совпадение отнюдь не было случайным. Впрочем, для воспринимавших всерьез расхожие суеверия имели место и зловещие случайности: тогда же в структуре 2-го управления ГРУ был сформирован 13-й («антисионистский») отдел, на который была возложена задача по борьбе с еврейской «пятой колонной» внутри страны. Если «дело кремлевских врачей», по которому наряду с профессурой еврейского происхождения были арестованы в значительном числе и их коллеги неевреи, находилось в компетенции следственной части по особо важным делам МГБ СССР, то параллельно осуществлявшимся широким уголовным преследованием других медиков, причем исключительно еврейской национальности, на которых навешивался ярлык «буржуазный националист», занималось ГРУ. Именно оно и вело расследование «дела» Марии Вейцман, что свидетельствовало о высокой степени важности, придававшейся ему властями. 

Уже после смерти Сталина, 20 марта 1953 г. Марию Вейцман заставили признать, что «в своей озлобленности на советскую власть и ее вождей она дошла до того, что злорадствовала по поводу смерти Жданова… и высказывала пожелания смерти Сталина». Однако 12 августа того же года узницу все же выпустили на свободу, амнистировав по указу президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г.

По некоторым данным, М. Вейцман в 1956 г. эмигрировала в Израиль, где до конца жизни ни с кем особо не делилась воспоминаниями о пребывании на Лубянке. В годы горбачевской перестройки М. Вейцман в соответствии с заключением Генеральной прокуратуры СССР от 14 марта 1989 г. была реабилитирована на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».

Перед следователем Мария Вейцман впервые предстала 11 февраля 1953 г. Потом ее допрашивали неоднократно, и в результате возникло «дело», хранящееся в Центральном архиве ФСБ РФ, документы которого вобрали в себя массу интересных сведений по истории семьи одного из основателей еврейского государства в новейшее время. Благодаря предлагаемой документальной публикации приобщиться к этой истории теперь могут читатели, увлеченные постижением тайн прошлого.

* * *

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА АРЕСТОВАННОЙ ВЕЙЦМАН МАРИИ ЕВЗОРОВНЫ

от 11 февраля 1953 года

ВЕЙЦМАН М.Е., 1893 года рождения, уроженка гор. Пинска, еврейка, гр[аждан]ка СССР, с высшим образованием, беспартийная, врач Госстраха Коминтерновского района гор. Москвы.

Проживала: Воротниковский пер. 7/9 кв. 52.

Допрос начат в 23 час. 50 мин.

Вопрос: Где вы проживали и чем занимались до 1908 года?

Ответ: Постоянно проживала в гор. Пинске, со своими родителями. После окончания подготовительного 4-классного училища я поступила на экстернат в киевскую фундуклеевскую женскую гимназию, куда выезжала два раза в год.

В 1907 году я окончила экстерном гимназию и в 1908 году выехала для продолжения учебы в гор. Цюрих (Швейцария).

Вопрос: В течение какого времени вы находились в Швейцарии?

Ответ: В Швейцарии я проживала начиная с 1908 г[ода] и кончая 1912 годом. Училась в университете совместно со своей сестрой ВЕЙЦМАН Анной.                                                                                                                                                                                                       

По окончании университета возвратилась в Россию, где в том же 1912 году в Петрограде сдала экзамены на звание врача-лекаря.  

Вопрос: Получив звание врача-лекаря, чем вы стали заниматься?

Ответ: В момент моего нахождения в Петрограде семья моя, после смерти отца в 1911 году, по материальным обстоятельствам переехала в Варшаву к моей старшей сестре ЛЮБЖИНСКОЙ Марии (Мерьям), которая была замужем за богатым купцом и могла создать более благоприятные условия для жизни нашей семьи.

После окончания учебы в Петрограде я также выехала в Варшаву, где поступила на работу в еврейскую больницу, в которой проработала около одного года.

В 1914 году я со своей семьей возвратилась в город Пинск.

Вопрос: В силу каких обстоятельств?

Ответ: На летний период времени я со своей семьей из Варшавы выехала на дачу в курортное местечко Руцкеники, Гродненской области, где нас застала начавшаяся империалистическая война. Пробраться в Варшаву в связи с этим было невозможно, поэтому мы возвратились в гор. Пинск, где проживали включительно по 1917 год.

Вопрос: В этот период вы работали?

Ответ: Да, прибыв в Пинск, я в том же 1914 году поступила на работу в Красный Крест и обслуживала раненых солдат, поступавших с фронта на станцию Пинск.

В 1915 году я переехала в Москву, где устроилась в качестве врача в эпидемиологический отряд и [была] направлена на юго-западный фронт, и находилась на фронте включительно по 1917 год, а затем в 1918 году возвратилась в Москву. В это время в Москве уже проживала моя семья, переехавшая из Пинска к брату ВЕЙЦМАН Самуилу, работавшему инженером на заводе, ныне «Красный Пролетарий».

Вопрос: Чем вы стали заниматься в Москве?

Ответ: Поступила на работу по своей специальности в поликлинику Снегирева, в которой постоянно работала с 1918 по 1933 г [од]. Одновременно с 1919 по 1921 г[од] работала при комендантском управлении города Москвы.

Должна сказать, что в 1926 году я выезжала к своим родственникам в Палестину, где пробыла около 2 месяцев.

Вопрос: В связи с чем вы прекратили свою работу в поликлинике Снегирева?

Ответ: Прекратить работу в поликлинике Снегирева мне пришлось по независящим от меня причинам, поскольку закрыто было тифозное отделение, в котором я работала.

После этого в том же 1933 году я устроилась на работу в качестве заведующей амбулаторией коопстрахкассы Краснопресненского района города Москвы.

Вопрос: В течение какого времени вы работали в этой должности?

Ответ: Включительно до 1941 года, т. е. до начала эвакуации, в связи с приближением фронта, из Москвы.

Вопрос: Где проживали и чем занимались в период Отечественной войны?                                                                                             

Ответ: Устроилась на работу по своей специальности на авиационный завод N 4, с которым в октябре 1941 г. эвакуировалась в район города Челябинска. В 1943 году меня перевели в Москву, где я продолжала работать по своей специальности на этом же заводе, по 1948 год. Одновременно с 1944 года я (совмещала) по совместительству работала врачом в Госстрахе.

Таким образом и после окончания войны я также продолжала работать на авиационном заводе и в Госстрахе. В 1948 году в связи с переходом на пенсию я стала работать только в одном месте, т. е. в Госстрахе, где проработала по сегодняшний день.

Вопрос: Назовите своих родителей и родственников и их род занятий.

Ответ: Отец мой — ВЕЙЦМАН Евзор Хаймович, уроженец м[естечка] Мотоль, Гродненской губернии. Постоянно впоследствии проживал в гор. Пинске, являлся чиновником конторы по сплаву леса, в 1911 году, когда ему было около 55 лет, умер.

Мать моя — ВЕЙЦМАН Рахиль Михайловна, домохозяйка, умерла в 1935 году — 78 лет.

Старшая сестра — ЛЮБЖИНСКАЯ Мария (Мерьям) Евзоровна (умерла в возрасте 80 лет в 1946–1947 гг. в Лондоне), проживала в Варшаве, в 1914 году в связи с начавшейся войной так же как и мы не могла с дачи пробраться в Варшаву, поэтому вместе с мужем ЛЮБЖИНСКИМ Хаим Георгиевичем прибыла в Ленинград, где он в 1917 году умер. Через некоторое время она выехала к своей дочери, проживавшей в Лондоне, где впоследствии постоянно и проживала.

Подробных данных в отношении ее я не могу сообщить, так как письменной связи или иной с ней не имела.

Насколько мне помнится, дочь ЛЮБЖИНСКОИ, которая проживает в Англии, вышла замуж за какого-то английского писателя, который ее впоследствии бросил.

Брат — ВЕЙЦМАН Хаим Евзорович (умер в возрасте 78 лет в ноябре 1952 года) с 17 лет проживал за границей. Вначале, после окончания университета, в гор. Женеве работал на кафедре органической химии доцентом, затем переехал примерно в 1915 году в Англию, где проживал до 1947 года в Лондоне, являлся профессором биохимии в одном из университетов. Одновременно был почетным ректором Иерусалимского университета, куда периодически выезжал.

После образования государства Израиль был избран президентом этого государства и занимал указанный пост до дня смерти.

Брат — ВЕЙЦМАН Моисей Евзорович, 70 лет, профессор химии Иерусалимского университета. Постоянно, после выезда за границу, проживает в Палестине.

Сестра — ВЕЙЦМАН Фрума Евзоровна работала зубным врачом в гор. Пинске. В 1911 году вместе с семьей выехала в Варшаву, где вышла замуж за польского еврея — ВЕЙЦМАН, с которым в 1913 или 1914 г[оду] выехала в Палестину, где постоянно проживала по день смерти.

Брат — ВЕЙЦМАН Самуил Евзорович, получил политехническое образование в Швейцарии. Возвратившись в Россию, постоянно проживал в Москве, в 1938 году был арестован за контрреволюционную деятельность, находясь в заключении, умер.

Сестра — ДУНЬЕ Гита Евзоровна, лет 65, проживает в гор. Хайфе (Израиль), куда выехала в 1911 году. В последнее время являлась преподавателем консерватории.

Сестра — ВЕЙЦМАН Анна Евзоровна, 58 лет, проживает в Израиле в гор. Реховот, работает преподавателем биохимического института. До 1933 года проживала в Москве, а затем в связи с болезнью выехала в Палестину.

Анна ВЕЙЦМАН — это единственная моя сестра, с которой я имела регулярную переписку, в отличие от остальных моих родственников, с которыми никакой связи я не поддерживала.

Брат — ВЕЙЦМАН Хиель Евзорович, 48 лет, проживает в гор. Хайфе (Израиль) в одном доме с Гитой. За границу Хиель выехал в 1911 году в гор. Берлин, откуда после окончания 3-годичной агрономической школы переехал в Палестину, где постоянно проживает.

Сестра — ВЕЙЦМАН Мина Евзоровна, самая младшая. В 1911 году выехала в Палестину, где умерла в 1925 году.

Вопрос: Но вы ничего не сказали о своем муже.

Ответ: Муж мой — САВИЦКИЙ Василий Михайлович, 1885 года рождения, уроженец гор. Куйбышева, с 1918 года проживал до момента ареста со мной. Арестован он был в 1949 году за антисоветскую деятельность, в данное время отбывает наказание в Иркутской области.

Вопрос: Вы арестованы за вражескую работу, которую проводили против Советского государства.

Рассказывайте о ней.

Ответ: Никакой вражеской работы против Советского государства я не проводила, а поэтому ничего показать в этой части не могу.

Вопрос: Неправда. Известно, что продолжительное время занимались преступной антисоветской деятельностью.

Говорите по существу.

Ответ: Преступной антисоветской работы я не проводила.

ВЕЙЦМАН

Допрос окончен в 06 час. 05 мин. 12 февраля 1953 года

Протокол мною прочитан, ответы на вопросы с моих слов записаны правильно: ВЕЙЦМАН

Допросил: ПОМ[ОЩНИК] НАЧ[АЛЬНИКА] 0ТД[ЕЛА] СЛЕДОТДЕЛА 2-го УПР[АВЛЕНИЯ] ГРУ МГБ СССР майор госбезопасности ИВАНОВ.

Заверенная печатью МГБ СССР копия.

ПИСЬМО МИНИСТРА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР С.Д. ИГНАТЬЕВА СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС Г.М. МАЛЕНКОВУ

7 февраля 1953 г. N 481/И

Совершенно секретно Товарищу МАЛЕНКОВУ Г. М.

Докладываю, что МГБ СССР разрабатывается сестра бывшего президента государства Израиль ВЕИЦМАНА Х.Е. — ВЕЙЦМАН Мария Евзоровна, 1893 года рождения, уроженка города Пинска, еврейка, беспартийная, работает врачом Госстраха.

Через агентуру и путем секретного подслушивания установлено, что ВЕЙЦМАН М.Е. на протяжении ряда лет среди своего окружения проводит сионистскую агитацию, с враждебных позиций критикует советскую действительность, возводит гнусную клевету на руководителей партии и советского правительства и проявляет крайнюю озлобленность к главе советского правительства.

Арестованный МГБ СССР в 1949 году за антисоветскую деятельность муж ВЕЙЦМАН М.Е. САВИЦКИЙ В.М. на следствии показал, что оба они систематически, в злобной форме, возводили гнусную клевету на руководителей партии.

В силу своих убеждений ВЕЙЦМАН М.Е. постоянно вынашивает мысль выехать из Советского Союза в Палестину.

На допросе 7 апреля 1950 года САВИЦКИЙ В.М. по этому вопросу показал: «Моя жена ВЕЙЦМАН Мария в 1927 году выезжала на несколько месяцев в Палестину и по возвращении оттуда восхваляла условия жизни за границей; она неоднократно высказывала намерение выехать на постоянное место жительство в Палестину и склоняла к этому меняя. По агентурным данным, ВЕЙЦМАН М. Е. в прошлом поддерживала близкие отношения с РАДЕКОМ, с которым встречалась у своего брата — Самуила ВЕЙЦМАНА, имевшего связь с ТРОЦКИМ, всячески восхваляет ТРОЦКОГО и РАДЕКА.

В отношении брата ВЕЙЦМАН М.Е. — ВЕИЦМАНА Хаима, бывшего президента государства Израиль, известно, что он во время первой мировой войны руководил лабораторией британского адмиралтейства, с 1929 по 1946 год был председателем реакционной всемирной сионистской организации и лидером общей сионистской партии, с 1929 по 1946 год занимал пост председателя еврейского агентства для Палестины.

С помощью ВЕЙЦМАНА X. английская разведка использовала сионистов в своих целях. В связи с ослаблением Англии он переориентировал сионистов на службу империализма США. Следствием по делу арестованных бывших руководителей еврейского антифашистского комитета установлено, что во время своего пребывания в США МИХОЭЛС и ФЕФЕР встречались с ВЕЙЦМАНОМ X. И передали ему клеветническую информацию о положении евреев в СССР. Другой брат ВЕЙЦМАН Самуил Евзорович, бывший член еврейской объединенной социал-демократической партии, являлся заместителем председателя центрального правления ОЗЕТ (Общество земельного устройства еврейских трудящихся). В 1930 году репрессировался за вредительство, а в 1939 году расстрелян, как английский шпион. Три сестры ВЕЙЦМАН М.Е. в разное время эмигрировали за границу и в настоящее время проживают в Палестине.

Сотрудники миссии государства Израиль в Москве в течение 1949–1952 годов неоднократно предпринимали попытки установить с ВЕЙЦМАН М.Е. конспиративную связь. В последнее время, опасаясь ареста, ВЕЙЦМАН М.Е. высказывает намерение обратиться в израильскую миссию, где надеется найти защиту.

МГБ СССР считает необходимым ВЕЙЦМАН Марию Евзоровну арестовать. 

С. ИГНАТЬЕВ

Пометы: «Сов. секретно. Справка. Тов. Игнатьев С.Д. сказал, что санкция на арест Вейцман М.Е. дана. 9/II-53 г. А. Белоусов»; «Тов. Огольцов С.И. дал указание тов. Патракееву об аресте Вейцман. 9/II. А. Белоусов». 

Экземпляр N 2.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА АРЕСТОВАННОЙ ВЕИЦМАН МАРИИ ЕВЗОРОВНЫ

от 19 февраля 1953 года

ВЕЙЦМАН М. Е., 1893 года рождения, уроженка гор. Пинска, еврейка, гражданка СССР, из семьи чиновника, беспартийная, с высшим образованием, до ареста врач Госстраха.

Допрос начат в 13 час. 00 мин.

Вопрос: Показывая   на   прошлом допросе, каким образом у вас формировались

националистические убеждения, вы умолчали о некоторых деталях, влиявших на ваше

формирование.

Показывайте правду до конца!

Ответ: Насколько я помню, мои показания в этой части правдивы и отражают детально весь путь формирования моих националистических убеждений.

Скрывать что-либо в этом вопросе я намерений не имела и не имею. Мне кажется, что я о

себе показала все подробно.

Вопрос: Далеко не так.

Говорите, какое влияние на вас оказывали ваши братья Хаим и Самуил ВЕИЦМАН?

Ответ: Перед тем, как ответить на этот вопрос по существу, я должна пояснить, что мои

братья Хаим и Самуил ВЕЙЦМАН в вопросе сионизма не имели единой точки зрения. На этой почве между ними иногда во время встреч происходил горячий спор.

Хаим являлся представителем правого реакционного сионистского течения, а Самуил

принадлежал к сторонникам левого не реакционного движения.

Каждый из них старался доказать свою правоту, хотя в общей сложности каждый из них

отстаивал националистические принципы, но с разных позиций.

Могу в подтверждение вышесказанного привести такой случай. Примерно в 1911 году в гор. Базеле (Швейцария) проходил всемирный конгресс сионистов, которым руководил мой брат Хаим ВЕЙЦМАН. В качестве гостя на этот конгресс попал Самуил ВЕЙЦМАН, учившийся в то время в Швейцарии.

Во время выступления на конгрессе лидера сионистского движения в Англии ДРЕЙФУСА, речь которого носила резкий реакционный характер, Самуил, как сторонник левого течения, не выдержал и, обращаясь к Хаиму, на весь зал заявил на русском языке, чтобы он, Хаим, перевел по-английски ДРЕЙФУСУ, что он подлец. Этот эпизод мне рассказал сам Самуил ВЕЙЦМАН.

Кроме того, мне лично самой приходилось присутствовать на дискуссии, которая

проходила в Швейцарии между  бундовцами, которых  возглавлял МЕДЕМ, и правыми

сионистами, идеи которых отстаивал Хаим ВЕЙЦМАН.

Эта дискуссия длилась в течение 3 дней.

Все это в известной степени также оказывало на меня влияние в направлении

формирования моих националистических взглядов. Да иначе и не могло быть, так как все

эти дискуссии в общей своей сложности носили ярко выраженный националистический

характер.

Вопрос: Каким образом вам представилась возможность попасть на дискуссию в Швейцарии?

Ответ: Я сейчас не помню, каким образом попала на указанную дискуссию. Могу только

сказать, что ни в одной из этих партий я не состояла, по всей видимости воспользовалась

свободным доступом на проходившую дискуссию.

Допрос окончен в 17 час. 00 мин.

Протокол мною прочитан, ответы на вопросы с моих слов записаны правильно: ВЕЙЦМАН.

Допросил: ПОМ [ОЩННК ] НАЧ [АЛЬНИКА ] ОТД [ЕЛА ] СЛЕДОТДЕЛА 2-го УПР [АВЛЕНИЯ ] ГРУ МГБ СССР

майор госбезопасности ИВАНОВ.

Заверенная печатью МГБ СССР копия.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА N 31-Б ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ МИНИСТРЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

от 12 августа 1953 г. 

СЛУШАЛИ:

46 . Следственное дело N 103 1-го Главного управления МВД СССР.

ВЕЙЦМАН Мария Евзоровна, 1893 года рождения, уроженка гор. Пинска, еврейка, гражданка СССР, беспартийная.

Обвиняется в проведении антисоветской агитации по ст. 58-10 ч. I УК РСФСР. ПОСТАНОВИЛИ:

ВЕЙЦМАН Марии Евзоровне за антисоветскую агитацию определить ПЯТЬ лет исправительно-трудовых лагерей, считая срок с 10 февраля 1953 года.

На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии» ВЕЙЦМАН Марию Евзоровну от наказания и из-под стражи ОСВОБОДИТЬ. Начальник секретариата Особого совещания.

Подлинник, заверенный печатью Особого совещания при Министре внутренних дел СССР.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №117)