Итогом массового еврейского культурного возрождения, которое началось в поздне-перестроечном СССР более 30 лет тому назад стало и появление в постсоветских странах богатой еврейской периодики и книгоиздательств. Этой теме был посвящен аналитический очерк Велвла Чернина, опубликованный в электронном журнале Института Евро-Азиатских еврейских исследований Euro-Asian Jewish Policy Papers, No 34 . Насколько востребованы эти издательские проекты теми, для кого они, в сущности, и предназначены? Некоторый ответ на этот вопрос дает масштабное социологическое исследование еврейского населения четырех европейских стран бывшего СССР, проведенное в 2019 г. под руководством автора этих строк Институтом Евро-Азиатских еврейских исследований. Можно сказать, что, если в нынешней ситуации еврейские книгоиздатели имеют право на осторожный оптимизм, то издателям еврейской периодики следует уже сегодня начинать искать ответ на вызовы, которые могут последовать в недалеком будущем.

Массовое еврейское культурное возрождение, которое началось в поздне-перестроечном СССР более 30 лет тому и продолжалось в постсоветских странах после его распада, было многоплановым процессом, который явно не ограничивался реинкарнацией – или, скорее, новым конструированием религиозной еврейской культуры. Не менее, а временами – и более масштабной была ее «светская» версия, которая сегодня включает театр, эстраду, кинематограф, музеи, образовательные и научные учреждения. И разумеется, многочисленные периодические издания, издательства еврейской литературы и литературы о евреях. Данный комплекс, как и другие культурные атрибуты транснационального сообщества (которое, по мнению многих, можно считать новым еврейским субэтносом) евреев бывшего СССР, развивается преимущественно на русском языке, что отнюдь не лишает его еврейского содержания.

Этой теме был посвящен аналитический очерк Велвла Чернина, опубликованный в электронном журнале Института Евро-Азиатских еврейских исследований, где он рисует масштабную картину итогов последних трех десятилетий развития еврейских СМИ и книгоиздания на русском и иных языках постсоветских государств. Среди них – периодические издания, выходящие в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве и Минске, значение части из которых в той или иной степени выходит за пределы не только своих стран, и в целом бывшего СССР (журнал “Народ книги в мире книг”, ежемесячный журнал “Лехаим”, альманах “Егупец”, журнал “Мишпоха” и еженедельник “Хадашот”). Там же, частично поддерживаемые властями, периодические издания регионов, в которых евреи рассматриваются в качестве титульной национальности (Еврейская автономная область и РФ и Республика Дагестан). А также отмечает феномен влияния на постсоветское пространство современной русско-еврейской литературной периодики, которая выходит в свет в Израиле (среди наиболее известных изданий – “Иерусалимский журнал”).

Столь же впечатляющ объем русско-еврейского книгоиздания, причем, именно на постсоветском пространстве, мнению Чернина, благодаря сравнительно низким ценам и сотрудничеству с русскоязычными израильскими специалистами и осуществляется едва ли не большая часть серьезных издательских проектов. Чья продукция затем поставляется в магазины Израиля и иных стран, в которых имеется заметное русскоязычное еврейское население. (Среди прочих, Чернин упоминает московское издательство “Книжники”, московско-иерусалимские “Мосты культуры/Гешарим”, киевское издательство “Дух i лiтера”, Издательский дом “Биробиджан”, и фундаментальный издательский проект “Полное собрание сочинений Владимира (Зеева) Жаботинского, организованный в Москве и Минске, к сожалению, скончавшимся недавно израильтянином Феликсом Дектором).

Анализ институциональной инфраструктуры всего этого сегмента, несомненно, может многое сказать и о творческих исканиях постсоветского еврейства. И о его попытках заполнить масштабные лакуны в своем культурном наследии, десятилетиями испытывавшего деструктивное внимание коммунистических властей. И, что не менее важно, об особенностях идентичности данного сообщества, переживающего сегодня завершение процесса конструирования, на развалинах идиш-язычного восточноевропейского ашкеназского еврейства, нового русскоязычного еврейского субэтноса, живущего сегодня в десятках стран на пяти континентах. Как представляется, д-ру Чернину это вполне удалось.

И все же, остается вопрос – а насколько востребованы эти издательские проекты теми, для кого они, в сущности, и предназначены? Некоторый ответ на этот вопрос дает масштабное социологическое исследование еврейского населения четырех европейских стран бывшего СССР – Украины, Молдовы, Беларуси и России, проведенное в 2019 г. под руководством автора этих строк Институтом Евро-Азиатских еврейских исследований. Согласно собранным в его ходе данным, ситуация в этом смысле, на первый взгляд, не внушает особых опасений: на регулярной основе книги еврейских авторов и по еврейской тематике читали 17% наших респондентов, и еще почти половина (точнее, 48%) делали это «время от времени». Лишь треть респондентов либо признали, что вообще не интересуются чтением еврейских книг, либо затруднились ответить на этот вопрос – возможно потому, что не вполне понимали, какие именно издания подпадают по определение «еврейская литература». Причем, что характерно, в Украине еврейскую литературу несколько больше читают жители столицы и крупных городов, в Беларуси и Молдове – наоборот, больше в провинциальных общинах, а в России доля читателей в столичных городах (Москве и Питере) примерно равна их доле в провинции.

Если все это так, то экстраполируя эти данные на оценки израильских демографов-минималистов (проф. Серджио Делла Пергола, д-р Марк Тольц) общей численности «расширенной еврейской популяции» постсоветского пространства, рынок еврейского книгоиздательства составляет не менее 500 тыс. человек – разумеется, не считая нееврейское население бывшего СССР, а также русскоязычных евреев и неевреев в дальнем зарубежье. Что показательно, существенной разницы между возрастными категориями респондентов в этом смысле не наблюдалось (лишь старшее поколение читает книги еврейских писателей чуть чаще, чем представители других возрастов, но и тут разница была несущественной). И это явно хорошая новость для издателей еврейской литературы.

Однако, картина не выглядит столь уж оптимистичной, если посмотреть на это вопрос в разрезе идентификации респондентов. Выяснилось, что интерес к еврейской литературе респондентов с устойчивым обще-еврейским самосознанием оказался в полтора раза выше, с «размытой» еврейской идентичностью – примерно равен, а с нееврейской – в полтора раза ниже, чем в среднем по выборке. Остается понять причинно-следственную связь данного феномена: является ли еврейская идентичность триггером интереса к еврейскому печатному слову, или наоборот – люди обретают или укрепляют свое самосознание благодаря чтению текстов на еврейские темы?

В пользу первой версии говорит еще раз установленная нашим исследованием прямая связь между этническим происхождением респондентов и устойчивостью их еврейской идентичности. И как следствие, столь же прямая зависимость между гомогенностью уровнем гомогенности еврейского происхождения опрошенных и их интересом к еврейской литературе. И если дела обстоят таким образом, то будущее еврейского книгоиздания в СНГ выглядит весьма туманным, коль скоро чем моложе члены местной «расширенной еврейской популяции», тем более высока среди них доля потомков смешанных браков во втором, третьем, а кое-где и четвертом поколении. И именно они, а также их нееврейские супруги, сегодня составляют все растущую долю еврейских общин.

С другой стороны, существенной разницы между возрастными группами в контексте интереса к книгам еврейских писателей и/или на еврейскую тему обнаружено не было. За исключением категории 61+, члены которой несколько чаще, чем в среднем по выборке сообщали, что они регулярно читают такие книги – но и тут разница была не столь уж существенной. Напрашивается вывод, что идентичность и интерес к еврейским текстам, как минимум, является дорогой в обоих направлениях. (Не зря почти 13% наших респондентов сообщили в ходе исследования, что свое еврейское чувство они приобрели благодаря знакомству с художественными произведениями на еврейскую тему). И это дает книгоиздателям право на осторожный оптимизм.

Несколько иной выглядит ситуация с еврейской прессой. Постоянно ее читает лишь пятая часть респондентов. Правда, «время от времени» это делает еще почти треть опрошенных. И если в отношении книжной продукции, таких, как отмечалось, можно вполне приплюсовать к ее потребителям, то реальная аудитория периодических изданий – это, как известно, их постоянные читатели. Но главное даже не это: при сохранении, в контексте идентичности и происхождения респондентов, той же зависимости, что и в отношении книг, разница в интересе различных возрастных категорий к еврейским периодическим изданиям была намного более выпуклой. Старшее поколение читает еврейские периодические издания вдвое активнее, чем молодежь и лица раннего среднего возраста до 40 лет, и в полтора раза активнее – чем 41-60 летние. Итак, газеты и журналы – интерес более старших возрастов. Молодые евреи и члены их семей, как и их нееврейские сверстники, уходят в социальные медиа и сети. И этот факт издателям, редакторам и журналистам еврейских изданий следует иметь в виду, думая о том, как можно ответить на этот вызов. Впрочем, резкое падение спроса на еврейскую периодику пока – в ближайшей (и вероятно, даже среднесрочной) перспективе, не предвидится. Так что, время для принятия решений, судя по всему, еще есть.

(Опубликовано в Euro-Asian Jewish Policy Papers, №34, 21 апреля 2020)