Еврейские кладбища находятся под угрозой. Эти люди их охраняют
Некоторые из забытых надгробий на старом еврейском кладбище выглядят подозрительно свежими. Потребовалась очистка, чтобы избавиться от свастики.
Порча в декабре надгробий на кладбище в Вестхоффене, сонной деревне в Эльзасе, не была единичной. В отсутствие евреев в сельской местности Эльзаса их могилы стали легкой добычей в регионе с непростыми отношениями к неспокойному военному прошлому и склонностью голосовать за правых. В прошлом году было зафиксировано 50 подобных инцидентов с евреями в Эльзасе, исторической колыбели французского иудаизма, где евреи жили со времен средневековья. Кладбища, школы и деревенские стены были разрисованы свастиками или неясными намеками на Третий Рейх. На кладбище Вестхоффена было испорчено 107 надгробий; в деревне Катценхайм, на востоке Эльзаса, – 96.
Восемьдесят лет назад Эльзас был включен в нацистскую Германию, и местные чиновники военного времени выполняли нацистские приказы. Свастика была везде. Евреи были изгнаны, депортированы и убиты. Но сегодняшние местные власти сочли невыносимым зрелище старых еврейских могил в современной Франции, оскверненных нацистской символикой. Поэтому они предприняли необычный шаг: организовали добровольцев для патрулирования 67 находящихся под угрозой исчезновения эльзасских сельских еврейских кладбищ, защищая некоторые из этих забытых пережитков времени, когда евреи, изгнанные из городов, процветали в эльзасских деревнях.
Есть 20 волонтеров — учителя, пенсионеры, фермеры, домохозяйки и студенты. То, что никто из них не еврей, усиливает межконфессиональный символизм. Каждый из них снабжен большим значком с надписью «Стражи памяти». «Перед лицом этих актов для меня важно не просто что-то сказать, но что-то сделать, действовать конкретно, чтобы бороться с этим, попытаться остановить и передать сигнал о том, что эти действия действительно укрепляют гражданское общество», – отметил Аксель Имхоф, 28-летний протестантский пастор, который записался в качестве патрульного в своей деревне Лаутербург.
Даже до официального решения, кое-кто из «Хранителей», некоторые из которых жили рядом с кладбищами, уже присматривали за ними. «У меня были друзья, чьи родители не вернулись» после войны, – говорит 75-летняя Лиз Торнаре, объясняя, почему она и ее муж Роберт посвятили себя защите 200-летнего еврейского кладбища у их порога в Винценхайме, поблизости от города Кольмар.
Патруль – символическое усилие, полное неясностей. Никто не притворяется, что добровольцы предотвратят следующее «осквернение», как местные жители называют эти повторяющиеся эпизоды. Некоторые из этих уязвимых старых кладбищ существуют изолированно в глубине эльзасских лесов. Власти так и не нашли виновных в прошлогодних инцидентах. «В некотором смысле среди окружающего населении царит тишина», – говорит Фредди Рафаэль из Страсбургского университета, глава кафедры истории эльзасского иудаизма. «Невозможно, чтобы что-то подобное произошло в деревне, без ведома кого-либо». «Это молчание, которое я, к сожалению, сравниваю с молчанием, царившим когда евреев изгоняли в 1940 году», – добавил г-н Рафаэль. По крайней мере, поначалу предложений помощи не было.
«Мы думали, что это будет сложно», – говорит Лоран Шилли, который возглавляет правление синагоги в Кольмаре и организовывал привлечение добровольцев совместно с местными властями. «Но у нас очень быстро набралось 20 человек». Тем не менее, г-н Рафаэль отметил, что темпы притока новых добровольцев замедлились, и сеть еще не создана в департаменте Нижний Рейн, где произошло большинство инцидентов; она работает только в Верхнем Рейне, другом эльзасском департаменте. Г-н Шилли обеспокоен тем, что кладбища все еще не в безопасности. «На самом деле вопрос не в том, кто это сделал, а в том, какое из кладбищ будут затронуто следующим нападением», – сказал он. «Лучшее, что мы можем сделать, — это препятствовать этому. Но делать так, чтобы это не повторилось – я не понимаю, как это возможно. «Мы можем замедлить это. Но мы не можем это остановить!» – резюмирует он.
Здешние чиновники говорят, что антисемитизм больше не представляет серьезной угрозы в Эльзасе. Евреи не так уверены. «Конечно, он присутствует в Эльзасе», – говорит Франсин Вейль, чьи родственники похоронены на кладбище в Вестхоффене. Она смотрит на недавно убранные могилы, на ряды надгробий, тянущиеся к виноградникам за деревней. Неухоженные травяные аллеи и заброшенные ряды надгробий, их каменные корпуса, покрытые мхом и лишайником, говорят об исчезнувшем мире здешних евреев. Госпожа Вейль вспоминает, что ее бабушке и дедушке дали один час, чтобы покинуть их дом в июле 1940 года. Морис Даан, президент еврейской общинной организации в Страсбурге, замечает, что отчасти проблема заключается в том, что «после войны наш регион не признал свое прошлое», особенно роль тех, кто сражался за немцев. Кроме того, выжившие евреи, которые вернулись после 1945 года, обнаружили, что бывшие соседи не хотят отказываться от квартир и мебели, которые они захватили с помощью немцев, сказал г-н Рафаэль.
Воспоминания об этой истории делают происходящее в настоящем еще более болезненным. Во время первого тура президентских выборов 2017 года ультраправый «Национальный фронт» охватил сельский Эльзас, в результате чего власти здесь особенно чувствительны к тому, что г-н Рафаэль назвал исторически «трудными отношениями» региона с его евреями. Здесь регулярно появляются экстремистские организации белых супремасистов, а в Страсбурге проводятся ультраправые митинги. Официальные лица, организующие «Стражей памяти», и сами добровольцы «не хотят, чтобы люди думали, что в Эльзасе есть только это», т.е. нападения на кладбища, говорит Филипп Ихтер, региональный чиновник, который помог организовать это мероприятие. «Это акт сопротивления», – подчеркнул г-н Ихтер. «Настал тяжелый час. Но мы можем заняться этим сами».
«Это не дружба с еврейской общиной», – говорит г-жа Торнаре о своем решении неофициально ухаживать за кладбищем задолго до того, как они были приняты в ряды волонтеров. «Знаете, когда вы заботитесь о месте в течение 40 лет, оно становится для вас как сад», – добавляет она. Но прошлые отношения и унижения смешиваются с настоящим.
Не все стереотипы исчезли, и случайное выражение антисемитских клише все еще широко социально приемлемо во Франции. Большой пустой участок среди надгробий на кладбище в Винценхайме свидетельствует о том дне, когда в 1945 году отступающие немцы заставили жителей деревни выкопать надгробия, чтобы использовать их в качестве противотанкового барьера против наступающих американцев. Барьер никогда не использовался. Но жители Винценхейма, где евреи жили с 15-го века, так и не вернули надгробия назад. Вместо этого они использовали их в качестве брусчатки и для других нужд.
На еврейском кладбище в соседнем Грюссенхайме, уединенном месте, затерянном среди овощных полей на окраине города, фермер Сильвен Саттер уже заботился о кладбище по просьбе торговца, чьи родственники похоронены там, еще до того, как началась инициатива «Стражи памяти». «Так что для меня это ничего не меняет», – говорит г-н Саттер.
