История изобилует примерами, как народ сам приводил к власти деспотов, а потому его поведение не более достойно, нежели действия тех, кто им управляет. Исследуя механизм действия тоталитарного общества, Ханна Арендт пристально рассматривала и отдельного человека, частицу массы, без участия которого не были бы возможными массовые преступления.

Приход французов в Алжир положил начало изменению устоявшегося веками уклада жизни местного населения. Евреи с энтузиазмом встретили новую власть, которая объявила «свободу населению всех категорий, свободу религии, собственности, промыслов и торговли». В 1860 году, во время первого посещения Алжира императором Наполеоном III, ему была вручена петиция 10 тысяч алжирских евреев. Они писали, что испытывают унижение от неопределенности своего статуса. Евреи остаются чужими и отчужденными в стране, где они родились...

Как же европейцы отреагировали на развитие и обогащение притесняемого и угнетенного ими народа? Снедаемые злобой и завистью, они возбуждали ненависть своей черни к евреям, обвиняя их во всех смертных грехах: бандитизме, воровстве, отравлении колодцев, убийстве христианских детей в ритуальных целях и в тысяче других мифических преступлений. Кое-что из таких пережитков средневековья сохранилось до наших дней.

Европейские авторы записок об Османской империи отмечают не только влияние евреев при дворе, но также их впечатляющие богатства. Поскольку на Востоке ни жизнь, ни имущество любого человека не гарантировались, то еврею особенно необходимо было иметь могущественное покровительство. Но и оно не всегда спасало.  Даже те евреи, которые приобрели какое-то значение при дворе, жили под постоянной угрозой интриг и расправ, от которых, впрочем, не были гарантированы и турки, и даже члены султанской семьи.

С одной стороны, образ еврея был символом любви к деньгам, неискренности, подлости, с другой – бедности, надежности, доброжелательности. Образу еврея в Китае в течение двух последних столетий придавалось то религиозное, то секулярное содержание. Он ассоциировался с «безродным рабом» и с «господствующей в мире силой», с националистом и космополитом, с «капиталистом-кровопийцей» и «пламенным коммунистом». Образ еврея мог быть воплощением то индивидуализма, то коллективизма, то традиционализма, то модернизма. Все некитайское, чуждое, враждебное признавалось еврейским, но и все китайское со знаком плюс также могло быть еврейским.

Переселение на Ближний Восток, и в частности в Палестину, евреев из Испании и Португалии явилось для жителей этих земель, находившихся тогда под властью правителей-мамлюков, очень важным событием. Сефарды селились в основном на севере Палестины, но также в Алеппо и Дамаске.

В XVI-XVII в.в. в Измире обосновались французские, голландские, рагузские, венецианские, а позднее английские торговцы. Они не знали ни языка, ни местных обычаев. В качестве посредников они брали на службу евреев, иудео-испанское наречие которых имело латинскую основу и позволяло им объясняться и с французами, и с венецианцами, и пр. Один голландец, посетивший Измир в 1675 г., сообщал, что большинство европейцев, живших в этом городе, были голландцами, а их дела вели евреи.

Первая волна еврейских беженцев из Испании достигла Македонии не ранее 1391 года. Евреи, оказавшиеся в плену и попавшие в руки работорговцев на Крите, выкупались соплеменниками и чаще всего селились в городах Македонии и Болгарии. Евреи стремились жить в городах с развитой торгово-ремесленной инфраструктурой. Некоторые из них, главным образом, беженцы из стран Западной Европы, сохранили часть своего состояния и сумели оживить ремесленное производство и торговлю целого ряда балканских городов: Одрина, Салоник, Софии, Белграда, Скопье, Видина, Адрианополя, Сараева, Пловдива...

В Турции не было черты оседлости, погромов, преследований на этнической и религиозной почве; евреи, в отличие от греков и армян, не подвергались депортациям; в турецких образовательных учреждениях не было процентной нормы, хотя, как уже говорилось, в государственных учреждениях она существовала. В Турции евреи не подвергались судебным репрессиям и расстрелам, как это случилось в СССР с Еврейским антифашистским комитетом, не было гонений на «безродных космополитов». Но, конечно, безоблачным их положение назвать нельзя. В сентябре 1927 года кровавое событие осложнило отношения стамбульских властей с еврейской общиной.

Египет, с которым тесно связана история еврейского народа, упоминается в Библии чаще, чем какая-либо другая страна. Избавление от египетского рабства — важнейший этап в становлении самосознания еврейского народа как целого, как объединения отдельных племен (колен) израилевых.

Движение Саббатая Цви приобрело размах и за пределами Османской империи. В Англии говорили о том, что будто бы к северному побережью Шотландии подошел необычный корабль. Его паруса и снасти были из шелка, экипаж изъяснялся на древнееврейском языке. На том же языке на штандартах были начертаны слова, обозначавшие двенадцать колен израилевых.

Маркс был отнюдь не первым евреем, не столько озабоченным участью своих соплеменников, сколько грандиозной идеей «всеобщего блага». В сравнении с ним Энгельс ближе к сердцу воспринимал жестокость и несправедливость, проявленные к конкретным евреям Германии и других стран.