Примаков был уполномочен заявить, что Москва готова обсудить возможность восстановления дипотношений между Израилем и СССР. Услышав это, Бегин, сразу загоревшись и явно опережая события, вдруг попросил: «Пусть Брежнев пригласит меня в Москву. Это должна быть не конфиденциальная поездка, а официальный визит в СССР премьер‑министра Израиля».

Врач Боткинской больницы Мануил Гершенович Соловей вполне мог бы назвать себя баловнем судьбы. Доктор Соловей был знаком с выдающимся еврейским артистом и председателем Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Соломоном Михоэлсом. Преемником Михоэлса на посту председателя ЕАК стал поэт Ицик Фефер, и именно его следственные показания привели к преследованию врачей, подняв волну, которая чуть было не накрыла Мануила Соловья.

Проблема антисемитизма для Солженицына, который лично многократно и часто несправедливо обвинялся в этом пороке, – наверное, самая болезненная и потому наиболее трудная для исследования. Во всяком случае, чувствуется, что он подходит к ее рассмотрению с явным предубеждением, считая, что та во многом надуманна, спекулятивно раздута некими заинтересованными силами, превратившись в циничных руках в инструмент дискредитации и шельмования неугодных лиц.

10 февраля 1953 года министерство государственной безопасности СССР арестовало Марию Евзоровну Вейцман. Эта обремененная болезнями и прожитыми годами женщина не представляла особого интереса для Лубянки, но она была сестрой первого президента Израиля Хаима Вейцмана.

Лубянка дала указание украинским чекистам выявить по синагогальным книгам и другим архивным документам все факты, связанные с жизнью в Российской империи семьи и родственников будущего израильского посланника. Однако поиски в киевских архивах данных о «Мейерсон Голде Мойшевне» закончились безрезультатно.

Расстрел тринадцати осужденных по «делу ЕАК» не был последним. Спустя чуть более месяца казнили еще четырех «еврейских националистов», на сей раз тех, что были арестованы в Кузбассе.

Главной причиной и тайной расправы над Михоэлсом, и последовавших спустя год арестов деятелей ЕАК, и уничтожения еврейской культуры, а также развернувшихся следом чисток (по «пятому пункту») управленческого аппарата, стало послевоенное усиление государственного антисемитизма в стране, вызванное обострением холодной войны и личной юдофобией Сталина.