После студенческих протестов Эдвард полагал, что от левых следует ждать очередных опасных политических каверз; оно и неудивительно, если вращаешься в университетских кругах. Доживи он до наших дней, полагаю, невежество Трампа ужаснуло бы его, а вот нахрап, пожалуй, позабавил бы. А Барака Обаму он счел бы неоперившимся пустозвоном, по уровню даже не аспирантом‑отличником.

Книгу Гроссмана арестовали вместо ее автора; Гроссман написал, что «Жизнь и судьба» «находится в тюрьме». В СССР этот роман не издавался до конца 1980‑х, и даже сегодня Гроссман, по‑видимому, не так‑то хорошо известен на родине. Вообразите величайшее уныние, повлекшее за собой глубокую депрессию, в которую впал Гроссман, — написать шедевр мировой литературы, но так и не увидеть его напечатанным! 55 лет назад, 14 сентября 1964 года, скончался Василий Гроссман.

Он восхищался Спинозой и Шопенгауэром, которого называл «прекрасным писателем, зорким наблюдателем человеческих дел». Но для Зингера границы философии слишком строго очерчены, а сама философия, как он сказал одному интервьюеру, «это род знания, в которое, на самом деле, требуется верить». И философия не высказывалась обо всех загадках жизни, которые осаждали Зингера и которыми он донимал своих самых интересных персонажей.

Попытки постичь еврейский характер предпринимались как евреями, так и неевреями испокон веков и, наверное, будут предприниматься до скончания века. Может быть, еврейский юмор даст ключ к разгадке? Что есть такого характерно еврейского в анекдотах, которые евреи рассказывают и которые они считают действительно смешными, и в анекдотах про евреев и их чувство юмора?