Существование большого аристократического «двора» вблизи от — вернее даже, посреди — крупной еврейской общины уже само по себе было необычным феноменом. В XVIII веке эти два мира соприкасались лишь на периферии. В великих столичных городах Европы — Париже, Берлине, Вене, Варшаве и Санкт‑Петербурге — проживание евреев было или запрещено, или жестко ограничено, и только придворные евреи, будучи исключением из правил, каждый день сталкивались с бытом и культурой аристократов.Однако в Шклове два мира встретились лицом к лицу.

В течение нескольких месяцев до российской аннексии евреи Восточной Белоруссии прошли полноценный первый этап хасидско‑митнагедской войны: с провокациями и актами насилия, публичным конфликтом и официальным отлучением хасидов от еврейской общины. Борьба, возникшая на «земле российской», затянула в свой водоворот Виленского Гаона и стала причиной всенародной кампании по подавлению хасидизма.