Бронзино — совсем не Айвазовский, и море у него не то что не бурное, а вообще замерзло и покрылось гладкой пластинкой льда, или, в лучшем случае, это тихая бухта в мертвенный штиль. На заднем плане в этой мирной субстанции почему‑то тонут эклектичные египтяне — кто в римском шлеме, кто в арабском тюрбане, а полуобнаженные евреи томно возлежат на скалистом берегу, нежатся на солнце, ведут беседы и умилительно поглядывают на интеллигентного Моисея с махонькими светящимися рожками.