Праздник Суккот, о котором в Торе сказано: «…в шалашах поселил Я сынов Израиля…» (Ваикра, 23:43), не отмечен каким-либо событием, связанным с исходом из Египта. В те дни, когда мы празднуем Суккот, с нашими праотцами в пустыне не произошло ничего примечательного. И вообще, их жизнь в шалашах не связана с чудом и сама по себе не была значительным событием, память о котором стоило хранить на протяжении многих поколений.

Что делает еврей в сукке – праздничном шалаше? Только ли ест, пьет, отдыхает, а также учит Тору, молится?.. Нет, все его действия – даже самые обыкновенные – в сукке получают новое, необычное значение: исполнение заповеди «жить в шалаше». А самое главное, что во всем этом выражается безграничная любовь Всевышнего к Своему народу.

С именем книжника Эзры, жившего в начале эпохи Второго храма, связана не только одноименная книга Танаха, но и многочисленные религиозные реформы, определившие дальнейший облик еврейской религии.

Каждый праздник требует своих кулинарных акцентов — но необязательно строгого меню. Если на Рош а-Шана положено подавать яблоки с медом, рыбью голову (чтобы быть в голове, а не в хвосте жизни) и морковные колечки в цимесе, на Хануку принято готовить жареные пончики суфганийот и латкес, напоминающие о чуде ханукального масла, а на Пурим — печь оменташн или озней Аман («уши Амана»), то к Суккоту особых кулинарных привязок нет. Разве только одна: в Суккот едят плоды нового урожая, ну и, конечно, блюда из них.

Каждый праздник требует своих кулинарных акцентов — но необязательно строгого меню. Если на Рош а-Шана положено подавать яблоки с медом, рыбью голову (чтобы быть в голове, а не в хвосте жизни) и морковные колечки в цимесе, на Хануку принято готовить жареные пончики суфганийот и латкес, напоминающие о чуде ханукального масла, а на Пурим — печь оменташн или озней Аман («уши Амана»), то к Суккоту особых кулинарных привязок нет. Разве только одна: в Суккот едят плоды нового урожая, ну и, конечно, блюда из них.