«Песнь Песней» — это красота, пишет журналистка «Guardian» Сара Кромптон о глубокой взаимосвязи, которая, без какого-либо очевидного проявления эмоций, наполняет сцену любовью.

Премьера танцевального шоу состоялась в США в 2022 году, но для британской премьеры оно было сильно переработано; хореограф Пэм Тановиц начала заниматься этим в 2018 году, после смерти ее отца Херба. Способ, которым она решила почтить его, заключался в изучении еврейских танцевальных традиций и их внесении в свой собственный сдержанный и тонкий стиль движений.

Ничто в часовом ходе этой великой работы не кажется необдуманным; смотреть на это все равно, что видеть расплавленную мысль. Во многом его яркое воздействие проистекает из сочетания движений Тановиц и партитуры Дэвида Ланга, который берет изображения и текст из библейской «Песни Песней» и сплетает их в чистый звуковой гобелен для трех певцов, альта, виолончели и ударных. Он начинается с перечисления качеств возлюбленного, предваряемых словом «только»: «Только твой рот», «Только твой взгляд» – смешанным с ответным списком «и». «И мой любимый», «И мой собственный уксус», «И сыновья моей матери».

Когда слова пронзают воздух, Мэйл Окамура танцует нежное, интроспективное соло, полное пауз, с вытянутыми в резких линиях руками, легкими бегами на пятках, покачивающимися бегами и шагами. К ней присоединяется Мелисса Тугуд, ее длинная юбка сверкает переливающейся зеленью, формируя пространство быстрыми шагами и тонкими движениями заостренной ноги. Когда остальные танцоры идут дальше, они приветствуют Окамуру перевернутыми вверх ладонями, согнутыми в локтях руками и едва соприкасаясь. Это одно из движений, повторяющихся на протяжении всего произведения; в другом случае, танцоры скрещивают руки на груди в мягких объятиях.

Они танцуют в пространстве, спроектированном Харриет Юнг, Клифтоном Тейлором, Ридом Бартелми и Тановиц, которое одновременно современное – приподнятые синие платформы, подвесные жалюзи – и вневременное, одновременно очерченное и пористое. Когда танцоры выгибают руки сквозь белые полосы или задумчиво танцуют в темноте в задней части пространства, возникает сильное ощущение геометрии. Тановиц все время создает невидимые клубки движений, которые простираются по сцене, создавая связь между танцорами, даже когда они находятся далеко друг от друга. Они кружат друг вокруг друга, образуя длинные линии, сбалансированные группы.

В совершенно чудесной части Тугуд и Закари Гондер танцуют длинный дуэт, а сопрано Сара Брейли поет. Движения в основном направлены вверх, растянутые арабески, резкие, быстрые прыжки, разве что тело Тугуд иногда, кажется, будто проваливается само в себя. Они едва соприкасаются, но постоянно наблюдают друг за другом, озаренные взглядами друг друга. В конце она бьет себя рукой по груди, словно пробуждая какое-то глубоко скрытое чувство. Вся пьеса такая: она создает мистическую атмосферу, крепко сдерживает эмоции, окутывает вас ощущением себя. Это чудо. Мастерство Тановиц, взращенное во время ее пребывания в центре Фишера при Бард-колледже, является результатом долгих лет работы.