Польская Gazeta Wyborcza опубликовала коллективное письмо польских гуманитариев и деятелей искусства, резко осуждающее поправки к закону об Институте национальной памяти. Среди подписавших: Агнешка Холланд, Энн Эппельбаум, Александр Квасьневский, Адам Загаевский, Анджей Стасюк, Ольга Токарчук, Кристина Захватович-Вайда, Кристина Янда, Витольд Береш, Миколай Гринберг, Ян Томаш Гросс.

«Мы, нижеподписавшиеся, обеспокоены состоянием польско-еврейских и польско-израильских отношений. Мы обращаемся к общественному мнению и призываем снизить накал эмоций – во имя общего блага, каковым являются правда и диалог, строящийся последнюю четверть века.
В соответствии с законом об Институте национальной памяти, принятым 26 января на заседании сейма и проходящем дальнейшую процедуру утверждения, наказание до трех лет тюремного заключения ждет каждого, кто «публично и в противоречии с фактами приписывает польскому народу или польскому государству ответственность или частичную ответственность за нацистские преступления, совершенные Третьим рейхом».
Эта малоудачная формулировка уже отозвалась широким эхом в Польше и в мире и вызвала многочисленные критические отклики – логические, моральные, юридические. Почему в дискуссии об исторических фактах должны ассистировать прокуратуры и суды? Почему жертвы и свидетели Уничтожения должны взвешивать слова, чтобы не привлечь внимание обвинительных органов, и станет ли с этих пор наказуемым свидетельство спасенного еврея, когда он говорит, что «боялся поляков»? Почему мы должны оперировать не аргументами, а параграфами? Было ли бы это, скажем, симметричным запретом по отношению к запрету врать об Освенциме? И откуда этот льготный тариф для отдельных профессий – почему за «антипольское» мнение не будут преследовать только ученых и людей искусства? А журналисты? А учителя? Где должна пройти граница между допустимыми наукой и искусством и преследуемой публицистикой и кто стал бы определять «факты», которым запрещено противоречить?
Намерением законодателя была защита доброго имени поляков. Это понятно. Когда поляки слышат о «польских лагерях», подозревают – часто опережая события, – что их обвиняют в организации «Аушвиц» (Ян Карский писал о «польских лагерях», имея в виду «лагеря на территории Польши»). Однако закон идет дальше – он подразумевает невиновность поляков, превращая их в единственный европейский народ, не имеющий никаких пятен.
Не туда ведет дорога для тех, кто ищет коллективного достоинства. И не все еще потеряно.
Законодатель еще может сделать шаг назад, к чему мы горячо призываем»

Пер. Елены Рыбаковой