Новый голливудский блокбастер «Супермен», вышедший в июле 2025 года, вызвал бурю в соцсетях — и не из-за спецэффектов. Зрители и критики, особенно в арабских и прогрессивных медиа, заявили, что фильм — это завуалированная аллюзия на израильско-палестинский конфликт, причём в явном пропалестинском ключе.

В центре сюжета — вторжение вымышленной поддерживаемой США страны Боравия в бедную восточную страну Джахранпур. Супермен встаёт на защиту жителей Джахранпура, а режиссёр Джеймс Ганн описывает конфликт как столкновение «высокоразвитой военной державы и уязвимого народа без защиты».

В соцсетях это восприняли как прямую отсылку к Израилю и Газе. Политический комментатор Кристал Болл написала, что Израиль тут совершенно недвусмысленно показан как злодей», а один из зрителей на платформе Letterboxd охарактеризовал фильм как «очень антиизраильский, и это круто».

Однако сам Ганн категорически отрицает любые параллели с Ближним Востоком. В интервью Comicbook.com он заявил, что на момент написания сценария конфликта в Газе не было, и что действие фильма — полностью вымышленное. По его словам, вдохновение он черпал скорее из конфликтов вроде вторжения России в Украину, а не из израильско-палестинской повестки.

Тем не менее детали фильма подогревают сомнения. Например, в одной из сцен Джахранпур штурмуют Боравийские танки и войска, ломая забор и сталкиваясь с толпой мирных жителей — сцена, напоминающая протесты на границе Газы в 2018–2019 годах. Супермен в фильме спасает фалафельщика по имени Малик Али и выступает в защиту мигрантов — что также читается как политическое заявление.

Кроме того, известно, что создатели фильма якобы специально искали актёров «с ближневосточной или южноазиатской внешностью» для ролей жителей Джахранпура, усиливая расовую дихотомию: «белая» Боравия против «коричневого» Джахранпура.

Для еврейской аудитории особенно чувствителен тот факт, что Супермен — персонаж, созданный двумя еврейскими авторами, Джерри Сигелом и Джо Шустером, с именем Кал-Эль («Голос Бога» на иврите), вдохновлённый библейским Моисеем. Как отметил один пользователь Reddit, «это болезненно видеть, как персонаж, который был символом еврейского спасения, теперь используется для критики Израиля».

В то же время другие комментаторы подчёркивают, что каждая эпоха переосмысливает героические образы по-своему. В 70-х Супермен боролся бы с Вьетнамской войной, в 90-х — с наркокартелями. Сегодня — с тиранией, которую каждый зритель может интерпретировать в зависимости от своей политической позиции.

Критики фильма отмечают, что, несмотря на явную симпатичность к «маленькому народу» в беде, режиссёр не скатывается в агитацию: злодей Лекс Лютор — скорее образ изолированного миллиардера, чем представитель конкретной страны, а США показаны как часть сложной геополитики, а не марионетка зла.

Фильм получил в целом положительные отзывы, и его коммерческий успех — это факт. А споры, как и всегда в эпоху социальных медиа, остаются частью культурного эффекта.

Возможно, самым точным итогом будет заключение самого автора материала для JTA, Эндрю Силоу-Кэрролла: «Война не решается ни в социальных сетях, ни в фильмах про людей в трико. Она решается действиями солдат, политиков — и народов, за которых они отвечают».