Во время президентской кампании во Франции представители еврейской общины так боялись победы Марин Ле Пен, что доходило до серьезных разговоров о возможном исходе евреев из Франции. Главный раввин Франции Хаим Корсиа в эксклюзивном интервью РИА Новости в кулуарах конференции по случаю 60-летия Совета раввинов Европы рассказал о том, почему евреи не очень рады победе Франсуа Макрона, чего община боится больше всего и как приходится уживаться с мусульманами.

– Уважаемый раввин, новость о победе на выборах Макрона наверняка стала хорошей для общины. Но можно ли сказать, что его президентство решит проблемы евреев Франции?

— Я раввин, и я не разговариваю о политике. Вы же из России,так? У нас большая проблема с российскими медиа во Франции, я не знаю, почему так произошло.

Для меня Россия — это друг, потому что я помню, что концлагерь Аушвиц освободили именно русские, а не американские солдаты.

Но я не понимаю, почему многие российские СМИ поддерживали во время выборов Марин Ле Пен. Исходя из этого, после выборов я не говорю о политике.

– Тем не менее, выступая на конференции Совета раввинов Европы, вы заявили следующее: “Мы рады, что на выборах победил господин Макрон. Вместе с тем, мы не в восторге от того, что такое количество голосов было отдано партии “Национальный фронт”. Так почему же, на ваш взгляд, французы голосовали за Марин Ле Пен? И почему евреи недовольны этим?

— Когда вы не можете найти ответ на свои вопросы, вы начинаете думать, что вам может помочь кто угодно, хоть кто-то. Я думаю, что главный вопрос заключается в том, что евреи, христиане и мусульмане должны голосовать прежде всего за Францию и демократию.

– Можете назвать главные проблемы еврейской общины в стране?

— У нас нет каких-либо специфических проблем, так как атака в Батаклане была терактом против французского народа: евреев, мусульман, христиан — независимо от вероисповедания. Я думаю, это одна проблема для всего мира. Каждый — не только во Франции, но и в России, США, Канаде, Израиле, Австрии и т.д. — сегодня живет с риском для жизни.

Но вместе с тем мы хотим жить в свободной, демократической стране. И цена, которую приходится за это платить, порой куда легче.

Я считаю, что у нас демократическая страна. Франция обладает великим свободолюбивым духом. Мы хотим его развивать. Ведь мы способны бороться вместе (против терроризма — ред.). Хотя есть один вопрос:как мы можем это делать вместе? Говоря языком (гимна Франции — ред.) “Марсельезы”, мы думаем про свободу и братство. К сожалению, мы сегодня забыли что такое братство, поэтому мы должны его возродить.

Проблема антисемитизма является не только чисто еврейской. Во Франции в последние три года мы ежегодно вкладываем сотни миллионов евро в борьбу с антисемитизмом.

– А с мусульманами какие отношения у евреев Франции?

— Между нами хорошие отношения. Мы идем рука об руку, а возникающие иногда проблемы — это проблемы не между мусульманами и евреями, а между людьми.

Мы должны бороться с антисемитизмом, исламофобией, христианофобией, дискриминацией темнокожих людей, преследованиями гомосексуалистов. Мы должны бороться против расизма. Это достаточно простая мысль — во Франции нет места расизму! Мы все вместе боремся с ним.

Если ты не противостоишь расизму, то он начнет противостоять тебе.

– Ваши беспокойства находят понимание у властей страны?

— Конечно. Но мы беспокоимся насчет возможного запрета шхиты (ритуальный забор животных — ред.). У нас всегда — еще до начала истории с попыткой запрета — было объяснение тому, почему это не опасно для животных. Еврейская религия говорит об уважении к животным.

Но я не могу забыть, что очень эффективная система защиты животных была создана как раз нацистами. Иногда система может быть хороша для животных, но не для людей. А мы должны прежде всего думать о людях.

– Сколько евреев проживают сейчас во Франции? Хватает ли им синагог?

— Когда создателей автомобиля Rolse-Royse спрашивают о мощности двигателя машины, они отвечают так: “достаточно”. На ваш вопрос я отвечу аналогичным образом: достаточно (улыбается).

РИА Новости