Генпрокуратура Латвии возобновила дело против «рижского мясника» Цукурса
Генеральная прокуратура Латвии возобновила досудебное расследование по делу Герберта Цукурса, сообщается на сайте прокуратуры.
Старший прокурор отдела расследования особо важных дел Генпрокуратуры Модрис Адлерс отменил решение о прекращении дела против Цукурса, обвинявшегося в геноциде. “По делу возобновлено досудебное расследование”, — говорится в сообщении Генпрокуратуры.
Адлерс при проверке констатировал, что решение о прекращении уголовного процесса было принято преждевременно, до того как были использованы все возможные следственные и процессуальные действия, предусмотренные Уголовным законом, для получения и проверки доказательств.
Досудебное расследование продолжается другим прокурором.
Напомним, дело в отношении Герберта Цукурса было начато еще в 2006 году. Латышский летчик, который во время Второй мировой войны добровольно вступил в созданное нацистским оккупационным режимом подразделение латышской вспомогательной полиции СД под командованием Виктора Арайса, подозревался в том, что принимал участие в уничтожении не менее 30 тысяч евреев во время Холокоста.
Дело было возбуждено по статье 71 Уголовного закона ЛР “Геноцид”, но, спустя почти тринадцать лет, оказалось закрыто из-за отсутствия состава преступления. Представленные следствию доказательства не имеют юридической силы, посчитали в прокуратуре Латвии, а допросить свидетелей не представляется возможным, так как их уже нет в живых.
“В действиях Герберта Цукурса не обнаружен предусмотренный статьей 71 УЗ состав преступного деяния, а также в ходе уголовного процесса не было установлено ни одной конкретной персоны или живого человека, в связи с действиями которого и его возможным участием в какой-либо акции по массовому уничтожению людей еврейской национальности было бы основание или необходимость вести дальнейшее расследование”, — говорилось в заключении прокурора отдела по особо важным делам Генпрокуратуры Монвида Зелча.
В начале мая этого года Совет еврейских общин Латвии и потерпевшие обратились к генпрокурору с просьбой о возобновлении уголовного процесса по преступлениям Цукурса, указывая, что имеются новые существенные обстоятельства, ранее не известные прокуратуре. Речь идет в частности о свидетельствах проживающего в Израиле частного лица, который лично видел Цукурса и наблюдало за его действиями на территории Рижского гетто во время конвоирования узников в Румбулу к месту массовых расстрелов осенью 1941 года, а также о воспоминаниях Абрама Шапиро, которые предоставлены его наследниками.
Семья Шапиро была выселена Цукурсом из их квартиры, а в этой квартире поселился он сам, присвоив их вещи и имущество. 16-летний Абрам Шапиро был направлен Цукурсом на принудительные работы в гараж команды Арайса. Кроме того, его специально приводили и заставляли играть на пианино, развлекая членов команды Арайса.
Отец Шапиро был в начале нацистской оккупации арестован, заключен в Центральную тюрьму и затем убит. Сам Абрам с матерью позднее попали в Рижское гетто, где мать погибла. После II Мировой войны Шапиро поселился в США. Он скончался в 2013 году, и сегодня уже его наследники требуют признать их потерпевшими от преступных действий Цукурса, повлекших моральный и материальный ущерб семье Шапиро.
Совет еврейских общин Латвии при этом отмечает, что “помимо вновь открывшихся фактов и обстоятельств имеются другие многочисленные свидетельства преступных действий Цукурса, собранные и должным образом задокументированные в разных странах в послевоенный период”.
Совет еврейских общин Латвии считает, что, прокуратура отвергла эти свидетельства без рассмотрения их по существу. На эти факты и материалы имеются указания в поданном заявлении.
Напомним, в ходе рассмотрения дела Цукурса прокуратура делала международные запросы о правовой помощи в разные страны. Из старых расследований известно, что в 1969 году КГБ Латвийской ССР возбудил против Цукурса дело, но в 1982 году оно было отправлено на хранение в архив 10-го управления КГБ СССР. Однако эти документы не были приняты в качестве доказательств, в Генпрокуратуре Латвии заявили, что бумаги содержали практически только общие декларативные утверждения, и даже непонятно, рассказывал ли это сам свидетель, не говоря уже об обстоятельствах и причинах, во время которых эти показания были сделаны.
