Видимо, нет лучшего и более полезного способа подвести итог документальному фильму «Крики перед тишиной», чем использовать всего одно слово: «важно», «надо», «потрясающе» и т. д., пишет журналистка «Ynet» Эйнав Шифф.

Леденящие душу свидетельства, собранные режиссером Анат Сталинским и интервьюером Шерил Сэндберг, — это сводка всех самых ужасных вещей, которые мы видели, слышали и воображали с 7 октября, собранные в целый час, предназначенный прежде всего для подонков и невежд, которые все еще позволяют себе говорить, что этого никогда не происходило. Некоторые из них сейчас бродят по кампусам колледжей в Соединенных Штатах с ощущением, что они ужасно праведные и чистые. Удивительно, но даже внутри Государства Израиль раздаются отвратительные голоса, отрицающие масштабы военных преступлений, совершенных ХАМАСом.

Показания Сусанны Амита — это не только кульминация документального фильма, но и, вероятно, один из самых трудных моментов в истории журналистского взаимодействия с жертвой сексуального насилия — тема, которая была в центре работы документалистов с самого начала движения «MeToo». Мужество и героизм Сусанны, как в самой шокирующей ситуации, так и в ее умении рассказать о том, что там произошло, невообразимы. Есть глубокая скорбь, что только из-за ужасной травмы человек знакомится с такой впечатляющей личностью, как она. Но важно сказать ей, что выбор выступать не является самоочевидным, а ее появление — это не что иное, как священный труд. Конечно, это справедливо для всех участников, независимо от того, испытали ли они ужас на своем теле и душе или подверглись ему только в тот черный день.

Но помимо слов «важно» и других оправданных превосходных степеней, «Крики перед тишиной» (сейчас доступны для просмотра на «YouTube») переполнены такими эмоциями, как ярость и беспомощность, и являются не только «документацией», но и призывом к действию. Эмоциональный аспект усиливается, потому что описания и реконструкции – а также мудрый выбор создателей фильма не использовать ужасные образы – создают ощущение кошмарного путешествия на машине времени в тот момент, когда невинные люди были брошены на произвол судьбы.

Помимо ужасного символизма, который существует в сексуальном насилии, оно должно показать еще одну грань огромного провала в системе безопасности, из-за которого террористы позволяли себе не только массовые убийства, но и жестокое обращение, и их никто не останавливал. Призыв к действию тройной: во-первых, как и просили, дать пощечину лжецам. Во-вторых, невозможно смотреть «Крики перед тишиной», не учитывая тот факт, что речь идет не только о том, что уже произошло, но и о том, что, скорее всего, еще происходит с теми заложниками, как мужчинами, так и женщинами, которые еще живы.

Когда компания «Kastina Communications» приступила к работе, мы никогда не могли себе представить, что возникнет обязательство рассмотреть возможность того, что мы будем представлять доказательства еще более ужасающие, чем доказательства Сусаны. И вот прошло уже 202 дня, а голова не перестает думать о нежелательной беременности, насилии самого дьявольского толка и огромных душевных силах, необходимых для того, чтобы продержаться. Во-вторых, каждый правительственный министр должен посмотреть «Крики перед тишиной», чтобы понять, насколько жизненно важно возвращение похищенных заложников, больше, чем любая другая цель, но, возможно, министр Бецалель Смотрич снова пожалуется, что это мешает ему спать.

Третье действие актуально для человека, который ведет фильм. Шерил Сэндберг явно не принадлежит к числу серьезных израильских документалистов, таких как Анат Горен, и ее присутствие, в конечном итоге, призвано подчеркнуть позицию одной из самых успешных женщин в мире, стоящей на стороне истины, справедливости и базовой морали. Но Сэндберг добилась того, чего добилась, благодаря своему вкладу в хорошо отлаженную машину распространения дезинформации, пропаганды и фейковых новостей, которой является «Фейсбук» (управляющая социальной сетью компания «Meta» признана в РФ экстремистской организацией). Ближе к концу фильма Сэндберг переходит от кресла интервьюера к креслу интервьюируемого.

Конечно, сейчас не время и не место для нее говорить о роли «Фейсбука» в формировании дискурса, в котором даже задокументированная резня является предметом попыток отрицания. Но если она честно говорит, что этот фильм — «самое важное, что я сделала в своей жизни» и «все, что я сделала, привело меня к этому моменту», тогда она также должна действовать там, где она действительно оказывает влияние. Внимательно послушайте «Reborn», прекрасную песню Нинет Тайеб, которая завершает фильм душераздирающим эпизодом, — и возродитесь заново.