Дети «Киндертранспорта» 80 лет спустя: «Мы думали, что мы отправились в некое увлекательное приключение»
9 ноября отмечают 80-летие Хрустальной ночи – Ночи разбитого стекла. Погром 9 ноября 1938 года в нацистской Германии показал еврейскому населению, что их жизнь в опасности и что они должны уехать, если смогут. Но куда ехать? Другие страны не хотели принимать беженцев, и взрослым было все труднее выбраться, поэтому еврейские организации в Германии, Европе и США пытались вывезти детей, убеждая правительства принять детей-беженцев по временным визам. Десять тысяч детей приехали в Великобританию, на поездах и кораблях, подготовленных еврейскими и другими филантропическими организациями.
На этой неделе в Еврейском музее в Лондоне открывается выставка, в которой рассказывается о шести людях из числа тех детей, которые приехали в Великобританию из Германии в рамках этого проекта спасения,, получившего название «Киндертранспорт». Этим шестерым сейчас от 80 до 90 лет, и о них сделали короткие фильмы, рассказывающие об их опыте, для того чтобы сохранить замечательные, трогательные, часто трагические свидетельства. Все страдали от разлуки, многие больше никогда не видели своих родителей; некоторые из них были так травмированы, что не могли говорить о том, что с ними случилось десятилетиями, даже со своими детьми.
Но в каждом из них проявляется неповиновение, юмор и приверженность жизни. И каждый из них сегодня приходит в школы, чтобы рассказать молодым людям о своих родителях, о своем опыте, им важно показать следующему поколению, что нетерпимость, ненависть и назначение меньшинств козлами отпущения являются постоянными угрозами.
Боб Кирк получил свое британское имя от шотландского капитана, когда он присоединился к армии в конце войны. Его настоящее имя – Рудольф Кирххаймер. Осталось ли в нем что-то от Рудольфа Кирххаймера? «Полагаю, что-то должно было сохранится», – говорит он.
Отец Кирка владел текстильным складом в Ганновере, на севере Германии. В 1933 году Кирк наслаждался идиллическими семейными прогулками со своими родителями, братом и сестрой, которые были на 12 лет старше. Его отец получил Железный крест в Первой мировой войне и был гордым немцем. Ему было почти 60, и он не хотел покидать Германию. Сестра Кирка покинула Германию в 1936 году, сначала перебравшись в Южную Африку, чтобы работать. Она вышла там замуж, а затем отправилась в Бразилию, где она и ее муж прожили всю оставшуюся жизнь. Кирк увидел свою сестру только в 1981 году. Его брат, который был на два года старше, отправился в Великобританию в феврале 1939 года по разрешению на обучение. Затем его родители отправили оставшегося ребенка на «Киндертранспорте», и он уехал, незадолго до своего четырнадцатилетия, в мае 1939 года.
«Я действительно не знал, куда еду», – вспоминает он. «В этом транспорте было около 200 детей, и мы все, мягко говоря, немного нервничали. Вы обеспокоены, взволнованы, большинство из нас верило, что мы отправляемся в приключение, и что, конечно, наши родители приедут, как только они получат свои документы». У меня не было ни семейных фотографий, ни памятных вещей. «Мои родители так не хотели, чтобы это выглядело как расставание, что они не положили ничего, что могло бы указать на то, что мы больше не увидимся». Когда они прощались, его родители сказали ему быть хорошим мальчиком и что они скоро увидят его. Но он больше никогда их не видел.
Кирк вернулся в Ганновер в 1949 году и узнал, что они были отправлены в Ригу в декабре 1941 года и так и не вернулись. Он также посетил текстильное предприятие своего отца и нашел двух бывших сотрудников отца, которые теперь управляли им. Он вспоминает, что им было далеко не приятно его видеть. Он бы вернул бизнес своего отца, если бы мог, но, когда он обратился в банк ему сказали, что все старые записи были уничтожены во время бомбардировки союзников. Кирк говорит, что он потерял почти 20 членов семьи в Холокосте.
Как он справился с болью? «С трудом», – говорит он. «Это не то, о чем вы будете рассказывать: «вам нужно это преодолеть. Вы просто живете с этим и, в конце концов, вы принимаете это. Я никогда не чувствовал себя виноватым в том, что выжил. Я чувствовал огромную благодарность родителям за их мужество. Все родители, которые позволили своим детям уехать, проявили огромную храбрость». После того, как он был уволен из армии, Кирк выучился на бухгалтера и преуспел, получив должность секретаря в текстильной компании. В конце 1940-х годов он встретил Ханну Кун (которая стала Энн Кирк после их брака в 1950 году), еще одну еврейскую беженку из Германии, которая приехала в Великобританию на «Киндертрансопрте» в апреле 1939 года.
Кирки говорят, что они нашли большое утешение в том, что они могли говорить друг с другом об их опыте, но они не разговаривали со своими сыновьями о том, что они пережили, желая, чтобы у них «была как можно более нормальная жизнь и не обременяли их нашей историей». Старший сын не слышал их полных историй, пока они не выступили в местной синагоге в 1992 году. Боб ссылается на «40-летний синдром» – время, которое потребовалось выжившим жертвам Холокоста, чтобы начать рассказывать о своей жизни, а другим людям — чтобы быть готовыми слушать их.
Энн, единственный ребенок, выросла в Кельне, также потеряла родителей. Ее отец был музыкантом и играл камерную музыку с друзьями в их большой квартире; даже сейчас она говорит, что музыку для виолончели, инструмента ее отца, трудно слушать, не плача. У ее родителей была лодка, и поездки на выходные по Рейну с ними до сих пор являются ее «заветными воспоминаниями, Кельн был прекрасен».
Ее воспоминания о том, как она прощалась со своими родителями на судне «Киндертранспорта» глубоко трогают. «Все вокруг нас были в слезах, – вспоминает она, – но мой отец пытался шутить об этом. Я отправлялась в большое приключение. Какой прекрасный шанс для маленькой девочки. Затем они, должно быть, запрыгнули в такси, чтобы добраться до следующей станции, и там они махали руками, это последнее, что я о них помню». Она часто получала от них письма до начала войны в сентябре 1939 года, а затем пришло послание Красного Креста от отца ее приемной семье – двум не состоящим в браке еврейским сестрам среднего возраста из Финчли, Северный Лондон, – о том, что его жена была депортирована в декабре 1942 года. В феврале следующего года она получила еще одно письмо, в котором говорилось, что он здоров, и ему было приятно услышать, что она хорошо живет в Великобритании.
Позже она узнала, что он был депортирован через несколько дней после этого сообщения, и много лет спустя она выяснила, что они оба погибли в Аушвице. «Это дополнительное горе, знать, что они даже не пошли на смерть вместе», – говорит она. «Что пережил мой бедный папа; что они оба должны были вынести». Благодаря мужеству и мудрости моих родителей и доброте двух дам, которые заботились обо мне, я здесь. Образовательная работа, которую я сейчас выполняю, частично является памятником моим родителям. Их память живет, и их не забывают.
Выставка «Воспоминания о Киндертранспорте: 80 лет» работает в Еврейском музее, 129-131 Albert Street, London NW1 с 8 ноября по 10 февраля.
