В романе Агаты Кристи не евреи убивают христианского младенца, а взявшие в свои руки правосудие друзья и близкие семьи Армстронг — преступника и убийцу. Но такова природа этого удивительного жанра, названного Умберто Эко самым метафизическим жанром прозы: убитый — всегда жертва, убийца — всегда преступник. Каковы бы ни были мотивы преступления. И Агата Кристи действительно описывает не суд, даже не суд Линча — инсценировку суда, — а именно ритуальное убийство. Жертвоприношение.

Ицхок‑Лейбуш Перец — один из столпов идишской литературы. По словам Рут Вайс, статей и монографий о одном Переце написано больше, чем о любых двух других идишских писателях, в том числе о двух классиках, Менделе Мойхер‑Сфориме и Шолом‑Алейхеме. В честь Переца называют школы, улицы, достопримечательности, издательства, детские дома; в Нижнем Манхэттене есть даже площадь Переца. Его имя носят различные еврейские культурные организации в Европе, Северной Америке и Израиле

Не волновало великого барда положение евреев в современной ему Англии (тем более, считалось, что их и нет в Англии уже несколько веков). И никакого скрытого смысла в монологе Шейлока не было. Его вычитали те, кому хотелось, чтобы он, этот второй, «юдофильский», смысл, был. Но, увы…

Для Казановы евреи были прежде всего хозяевами ломбардов, ростовщиками, торговцами мебелью и одеждой. Они также появляются в его мемуарах как богатые соперники за внимание молодых христианок. Сложные, парадоксальные отношения Казановы с евреями и еврейской историей были таковы, что он мог принимать гостеприимство от тех, кого считал врагами, затем сопровождать их в молитвенный дом, одновременно наживаясь на псевдокаббалистических знаниях и вожделея их дочерей