Перенестись в прошлое, бросить вызов настоящему и самому придумать будущее: в Еврейском музее и центре толерантности до 27 мая работает выставка об истории изобретений и культуре инноваций под названием «Невозможное неизбежно. Идеи, которые меняют мир».

Микроскоп Джорджа Адамса, советские игровые приставки «дотетрисной» эпохи и один из первых в мире персональных компьютеров соседствуют с инновационными израильскими стартапами: на выставке в Еврейском музее технологии с полуторавековой историей перетекают в те, что прямо сейчас собирают многомиллионные инвестиции и готовятся перевернуть мир. Рядом с ними — рефлексивные фантазии молодых художников: огромный вертикальный сад в форме молекулы ДНК — не украшение экспозиции, а пример того, как совсем скоро можно будет развернуть плантации прямо посреди пустыни. Выставка «Невозможное неизбежно» захватывает сразу и не отпускает до самого конца: посетители постарше тестируют машину для чтения мыслей, совсем юные гости машут импровизированными крыльями и с недоверием поглядывают в сторону старого, размером со складной зонт, мобильника Motorola.

Инновационный Израиль

Замысел сделать выставку про технологии — сам по себе эксперимент, тем более для музея, привыкшего экспонировать предметы искусства. Но плох тот куратор, у которого нет амбиций сочетать несочетаемое: в данном случае кураторский тандем искусствоведа Кати Крыловой и предпринимателя‑стартапера Нины Завриевой воплотил в себе не только идею о притяжении противоположностей, но и позволил создать проект, в котором мечты уживаются рядом с суровой коммерческой реальностью. Идея выставки подсказана организаторам той бешеной экспансией, которая сейчас наблюдается на рынке израильских ИТ‑компаний: только в прошлом году объем израильского экспорта вырос на 5% и впервые превысил планку в 100 млрд — большую часть экспортируемых товаров как раз представляют стартапы и высокие технологии.

На стендах музея разместилась почти сотня разработок израильских компаний — как малоизвестных, так и активно работающих на глобальном рынке: так, разработчик систем компьютерного зрения для беспилотников Mobileye много лет сотрудничал с Tesla, пока не разругался с Илоном Маском, а гаджеты Tytocare и Glucome, помогающие заботиться о здоровье, набирают популярность в странах с развитой телемедициной.

Для миллениалов и филистеров

Выставка разбита на десять зон. Самая красочная — «Изобилие» — встречает посетителей запахом мяты и базилика: открывает экспозицию тот самый вертикальный сад, сконструированный художником Иваном Карповым. Будто фрагмент средневековой страны изобилия, адаптированный под вкусы миллениалов, эта плантация — наследница террасных садов майкопской культуры, советских проектов многоэтажных фабрик растений и американских ферм‑небоскребов. Впрочем, вертикальная ферма призвана не столько рассказать о достижениях гидропоники и аэропоники в попытках прокормить бедные страны, сколько передать основной замысел выставки: стремление человека к самосовершенствованию, где спираль вечнозеленого сада — образ жизни в цифровой культуре с открытым кодом.

Другие девять зон — «Всеведение», «Телепатия», «Сверхспособности», «Телепортация», «Вечный двигатель», «Свободное время», «Развлечения», «Бессмертие» и «Творение жизни» — тесно связаны как с прорывами в области технологий, так и со сменой парадигмы в потребительской и массовой культуре, в которой теперь господствуют «общество переживаний» и «экономика впечатлений». Куратор Катя Крылова организовала пространство выставки так, чтобы стало понятно: все эти маленькие гаджеты и сложные изобретения нужны для того, чтобы избавить человека от меркантильности и вывести его из цикла ложных ценностей «накопить на телевизор — купить машину — взять ипотеку». Наглядная демонстрация того, как развиваются беспилотники и услуги каршеринга, не призвана просвещать филистеров: вместо того, чтобы копить на личный автомобиль, экспонаты призывают копить время и ощущения.

Об этом же — инсталляция художницы Ани Моховой, отдельная комната с разноцветными метеоритами: каждый из них является физическим воплощением той или иной черты характера — от дерзости и критического мышления до настойчивости и эмпатии. «Метеориты» пахнут и звучат: звук независимости, например, похож на сет в стиле транс и отсылает к эпохе развития электронной танцевальной музыки, которая вдохновляла поколение 1980‑х. Так художница выразила идею о том, что новые технологии, вопреки расхожему мнению, не только отнимают у людей работу, но и дают больше свободного времени на самопознание и самовыражение.

«Черное зеркало» и «Назад в будущее»

Работая над созданием выставки, кураторы извлекли из фондов Политехнического музея электромобиль семьи Николая II, вечный двигатель, велосипед «Костотряс» и видеофон — советский прототип Skype. В контексте своих «потомков» эти экспонаты будто переживают вторую молодость: если в целом технологии — понятие слишком абстрактное для традиционной музейной экспозиции, то, представленные в динамике, они почти становятся жанром современного искусства.

В итоге оказывается, что «Невозможное неизбежно» — название с совершенно уместным привкусом романтизма: выставка учит воспринимать гаджеты (даже если речь идет об устройстве контроля уровня сахара в крови) как в детстве, когда высокие технологии ассоциировались с ховербордами, скейтолетами и самошнурующимися кроссовками из фильма «Назад в будущее». Некоторые из стартапов и вправду выглядят кинематографично: так, устройство, которое заряжает смартфоны за 30 секунд, а электромобили — за пять минут, на первый взгляд не внушает доверия. На деле оказывается, что речь идет о разработке одного из самых известных израильских предприятий: за последние шесть лет основатели стартапа Storedot сумели привлечь более 126 млн инвестиций.

Для нового поколения, чей взгляд на технологии связан с вымышленной реальностью телесериала «Черное зеркало», будет понятна атмосфера тревожности и конфронтации с технологиями, воссозданная художниками из екатеринбургской группировки «Куда бегут собаки». Их инсталляция «Город 0» — условная локация сознания, покинувшего тело, кусок будущей киберматрицы, выпавшей в реальность раньше времени. Она отсылает к сценариям рефлексии, связанной с пограничной идентичностью на грани человеческого и искусственного интеллекта — наподобие проблематики «Бегущего по лезвию». Но, несмотря на экзистенциальное ощущение не до конца решенного конфликта между человеком и возможными последствиями его творения, обойти выставочное пространство Еврейского музея, отведенное невозможному и неизбежному, можно вполне комфортно в пределах наличной реальности. На поверку холодная самодостаточность цифровых экспонатов, скрытых стеклянными колпаками, оказывается фикцией: все‑таки эти технологии были созданы людьми и во благо людей.