Проект «Идеи без границ» культурного центра «Бейт Ави Хай» на страницах «Лехаима» представляет свой новый сериал «Б‑г в деталях», каждый эпизод которого рассказывает о еврейской теме в мировом искусстве через одну мелкую, но важную деталь.

Несколько лет назад, перелистывая одну средневековую рукопись «Апокалипсиса», я наткнулся на необычную таблицу с разноцветными ячейками. В каждой из них помещено по одному или двум зверям. Таблица увенчана двускатной крышей, под которой собралась большая семья: несколько мужчин и женщин. Это дом? Да, но непростой: дом‑корабль, Ноев ковчег.

Чтобы систематизировать данные о мире и получить новое знание или чтобы эффективно передать это знание другим, мы издавна используем схемы, диаграммы, таблицы и другие визуальные инструменты. Исследователи живой природы — зоологи, орнитологи, энтомологи — тут не исключение. Их средневековые предшественники, составители бестиариев или богословы, комментировавшие первые главы книги Бытия, где рассказывалось об истории Творения, тоже часто обращались к различным инструментам «инфографики».

Размышляя о том, как устроен мир живых существ, из каких видов он состоит и как их можно классифицировать, они часто вспоминали о библейской истории потопа, восходившей к более древним ближневосточным мифам. Ноев ковчег, лишь кратко описанный в книге Бытия, был не просто кораблем спасения, но и матрицей классификации. Среди экзегетов существовали разные представления об его устройстве, числе палуб, структуре отсеков и логике распределения живых существ внутри плавучего убежища.

Кратко напомню повествование, которое вы наверняка и так знаете. В какой‑то момент Г‑сподь увидел, сколь велико развращение потомков Адама и Евы, и раскаялся, что «создал человека на земле». Он решил истребить не только человека, но и саму жизнь на земле: «от человека до скотов, и гадов и птиц небесных» (Быт., 6:6–7). Всех, кроме праведного Ноя и его семьи.

Б‑г приказал Ною построить ковчег и укрыть на нем животных — чтобы они пережили небесную кару и смогли вновь населить планету. Ной собрал на ковчеге и птиц, и зверей, и скотов, и пресмыкающихся — чистых и нечистых. Всех, кого предстояло спасти, кроме рыб, которым потоп был не страшен.

Текст книги Бытия перечисляет классы живых существ, которые были взяты на ковчег, и несколько раз напоминает, что Ной отбирал всех «по роду их». Важнейшими были четвероногие. Они делились на две подгруппы: хищных, опасных и не подвластных человеку «зверей» (bestiae) и домашний или рабочий «скот» (pecora, iumenta), который трудится на человека или идет ему в пищу. Если средневековому автору нужно было сказать, к какому классу принадлежит, скажем, волк или бык, он скорее всего отнес бы первого к зверям, а второго к скотам, не стал бы использовать более общую категорию «животных», которая сегодня нам кажется такой очевидной.

Но как совместить всех этих существ на одном корабле‑убежище? Как был устроен ковчег?

Тут существовали две главные версии. В соответствии с первой он включал пять ярусов: на верхней палубе располагались люди и птицы; ниже — мирные, безобидные животные (animalia mitia); под ними — хищные, опасные звери (animalia immitia); еще ниже — хранилище припасов для пропитания всех «пассажиров» (apotheca, apothecaria); а в самом низу — место для нечистот (sentina, stercoraria).

Альтернативная версия исходила из того, что ковчег был трехуровневым. На нижний этаж стекали нечистоты. Средний, хранилище припасов, был разделен на два отсека: хранилище трав и хранилище плодов. Верхний уровень состоял из трех отсеков: в среднем жили люди, с одной стороны от них — мирные существа, с другой — существа опасные и свирепые.

Как же этот ковчег выглядел? Тут существовало множество вариантов. Порой его представляли в виде здания с пирамидальной крышей или громадного сундука, порой — судном (например, в северной, скандинавской и англосаксонской иконографии оно могло напоминать огромный драккар). Существовали изображения ковчега с оконцами, из которых выглядывали обитатели, а были такие схемы, которые стремились передать не внешний облик корабля спасения, а его внутреннее устройство — структуру палуб.

Миниатюра из рукописи, которая меня заинтересовала, как раз из их числа. Она была создана около 1175 года в Кастилии. Это один из многочисленных беатусов, то есть рукописей «Апокалипсиса» с толкованием Беата из Лиебаны — астурийского монаха, жившего в VIII веке.

Но что же «ветхозаветная» история потопа делает в начале рукописи «Откровения» Иоанна Богослова?

В самом тексте «Апокалипсиса» о Ное не говорится ни слова, но в комментарии Беата из Лиебаны ковчег упоминается неоднократно. Опираясь на более древние толкования, он представлял его как символ церкви. Семь членов семьи, которых Ной взял на борт, он интерпретировал как указание на семь церквей, упомянутых в «Откровении», и всех праведников, спасенных Христом. Так история потопа — наказания, посланного человечеству в начале времен, — встраивается в эсхатологический дискурс о последних временах и Страшном суде. И не только через текст, но и через изображение, помещенное в начале рукописи. Как же на нем устроен ковчег?

Наверху, под двускатной крышей, стоит сам Ной. Справа от него — трое сыновей. Слева — женщины: жены сыновей и жена Ноя. Ниже основной массив ковчега разделен на 42 ячейки квадратной формы. Все они выкрашены так, чтобы ни по горизонтали, ни по вертикали квадраты одного (красного, зеленого, бежевого или синего) цвета не соприкасались друг с другом. Они смыкаются только по диагонали. Этот прием, часто применявшийся в романском и готическом искусстве, должен обеспечить контраст элементов и наилучшую читаемость таблицы.

Верхний левый угол занимает кухня, нижний правый — сдвоенный туалет с двумя дырками. В средней ячейке верхнего ряда — котел с припасами. Все остальные ячейки отданы животным. Исключениями служат голубь, ворон и два существа, о которых я скажу отдельно.

Первые три ряда сверху занимают птицы. Четвертый — «скот» и другие покорные человеку животные, а пятый и шестой — опасные «звери». В их число входят как обычные хищники, например львы, волки и лисицы (в шестом ряду), так и существа, которых сегодня мы относим к разряду фантастических, как грифоны и сирены: крылатые создания с человеческими (мужской и женской) головами. Важно, что в Средние века их тоже считали реальными видами.

В шестом ряду среди других bestiae изображены два зверя с семью головами — одной основной и шестью более мелкими, дополнительными. Они расположены не в одной ячейке, а в двух соседних, словно каждому из членов этой пары выделили свою «каюту». В рукописи «Апокалипсиса» семиглавые существа демонической наружности не могут не перекликаться с двумя семиглавыми чудовищами, которые были описаны в видениях Иоанна Богослова: Змеем (его обычно отождествляли с дьяволом) и Зверем (в нем, как правило, видели указание на Антихриста). Оба этих создания несколько раз появляются на страницах того же манускрипта.

В этом изображении ковчега сильна привычная для средневековой символики и иконографии оппозиция верха и низа. Выше остальных животных мастер помещает белого голубя.

Когда дождь прекратился, уровень воды стал падать, и показались вершины гор. Тогда праотец решил выпустить птиц, чтобы понять, можно ли уже выходить из ковчега. Он отправил наружу голубя. Тот возвратился. Через семь дней его послали вновь — и он прилетел со свежей масличной веткой в клюве. Так Ной «узнал, что вода сошла с земли» (Быт., 8:3–11).

Вдоль всей высоты корабля‑таблицы вытянулось зеленое дерево — олива. Сама белая птица изображена дважды. Справа она сидит на верхушке дерева, слева возвращается через люк обратно — с ветвью, знаком спасения.

Ниже остальных зверей изображен черный ворон, которого Ной отправил на разведку еще до голубя. В еврейской, а затем и в христианской традиции в какой‑то момент возникло представление о том, что черная птица долго пропадала, поскольку решила полакомиться плававшими в воде трупами.

Средневековые авторы резко противопоставляли белого голубя и черного ворона‑падальщика. Первый принес людям благую весть о том, что вода отступила, а гнев Г‑сподень утих. Второй не исполнил задание Ноя и долго питался трупами. Потому в церковной традиции он превратится в своего рода «антиголубя», врага Святого духа, птицу дьявола.

На этой миниатюре, под самой глубокой «палубой» ковчега, в которую поселили опасных и демонических «бестий», а также поместили отсек с нечистотами, на невидимых волнах качаются трупы утонувших грешников. Одному из них ворон, как положено, выклевывает глаз. Эта миниатюра не только представляет все разнообразие живых существ, но и выстраивает их в моральную иерархию: от праведного голубя, олицетворявшего избранных, к нечестивому ворону, чья чернота напоминала о проклятых.

Изображение Ноева ковчега говорило зрителю и о далекой истории потопа, и о классификации животных, и об устройстве христианского сообщества, в котором грешники неизбежно соседствуют с праведниками.