Турция: путч, провокация, инсценировка?

Беседу ведет Михаил Эдельштейн 18 июля 2016
Поделиться

Вечером 15 июля из Турции пришли первые сообщения о государственном перевороте и переходе власти к военным. К утру следующего дня стало понятно, что путч провалился, начались расправы и аресты. Почти сразу же СМИ и эксперты заговорили о том, что никакой попытки переворота на самом деле не было, а все произошедшее — инсценировка, устроенная президентом страны Реджепом Тайипом Эрдоганом. Что же все‑таки произошло в Турции? Если это был путч, то отчего он захлебнулся, едва начавшись? А если провокация Эрдогана, то какую цель преследовал турецкий президент? На эти и другие вопросы мы попросили ответить президента Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова историка‑тюрколога Михаила Мейера и президента Института Ближнего Востока политолога Евгения Сатановского.

Михаил Мейер: «Раньше в Турции к военным переворотам подходили более серьезно»

Мне кажется, это была реальная попытка военного переворота, просто довольно некачественная. Мятежники не очень четко представляли, что и как нужно делать, отсюда впечатление инсценировки. Но для инсценировки слишком много убитых и раненых. Самая большая ошибка заговорщиков, что они не сумели с самого начала нейтрализовать Эрдогана. А Эрдоган действовал правильно, главное — он вывел на улицы народ, это и стало концом попытки переворота. Заговорщики осознали себя в меньшинстве и начали сдаваться.

Конечно, раньше в Турции к военным переворотам подходили более серьезно. Но та чистка армии, которую Эрдоган провел в 2000‑е годы, существенно ослабила его противников. Собственно, нынешнее выступление во многом выглядит как ответ со стороны той части армии, которая чувствует себя униженной авторитарной манерой правления Эрдогана.

Эрдоган заявил, что за попыткой мятежа стоит Фетхуллах Гюлен — исламский проповедник и общественный деятель, живущий в США. Гюлен очень влиятелен в Турции, но больше среди «штатских», нежели в армии. Его деятельность последних двух десятилетий посвящена в первую очередь подготовке новых кадров. Он создал сеть школ для детей из малообеспеченных семей, где они получают приличные условия жизни, хорошее образование, возможность сделать быструю карьеру. А в армии его последователи — в основном офицеры среднего звена, по преимуществу не особо образованные. Мне не кажется невероятным предположение, что Гюлен действительно имеет отношение к последним событиям в Турции. Они очень сильно разошлись с Эрдоганом: для Гюлена главное — идея религиозного единства, а для Эрдогана — имперское начало, то, что принято называть неоосманизмом. Гюлен предпочтительнее для этнических меньшинств, в том числе курдов: его идея мусульманской консолидации исключает такое пренебрежительное отношение к меньшинствам, какое демонстрировал Эрдоган.

Недавние шаги Эрдогана навстречу России и Израилю вряд ли связаны с тем, что он мог знать о готовящемся выступлении военных и пытался заручиться дополнительной внешней поддержкой. Турция после десятилетия экономического и социального подъема оказалась в кризисе. Подъем привел к развитию предпринимательской среды и укреплению среднего класса. Эрдоган рассчитывал и на углубление интеграции с Европой, хотя ей идея неоосманизма явно не нравилась. События последнего времени, после «арабской весны», все перевернули. Оказалось, что турецкое руководство испортило отношения с Израилем, изолировало себя от Запада, поссорилось с Россией, теперь еще не исключено охлаждение с Соединенными Штатами. Эрдоган оказался в политическом одиночестве. Конечно, он воспользуется этим мятежом для того, чтобы восстановить свою власть и свое влияние в стране. Но процесс нормализации отношений с Израилем и Россией запущен, и я думаю, что он будет продолжаться.

 

Евгений Сатановский: «Таких путчей не бывает»

Либо это самый глупый путч в истории Турции, либо одна из самых блестящих политических провокаций. С моей точки зрения, вторая версия безусловно, предпочтительнее — просто потому, что таких путчей не бывает. Где попытка изоляции или ликвидации первого лица — то, с чего начинается любой переворот? Ничего, кроме не очень внятной истории, как Эрдоган поехал в отель на море, там его пытались убить, но он успел бежать. Зато потом «заговорщики» бомбили пустой парламент, усыпав его осколками, и атаковали президентский дворец, зная, что президента там нет. Дальше: кто руководил попыткой переворота? Девочка‑блондинка, которая, бледная, как смерть, сначала зачитала сообщение о перевороте, а через несколько часов — о его провале? Кроме нее, в кадре не было ни одного человека. Нам рассказывают, что люди вышли на улицы, чтобы спасти своего президента, и забрасывали бронетехнику гранатами со слезоточивым газом. Ага, достали с полочки в кладовке между соленой капустой и баночкой варенья гранаты — и пошли метать.

Цель всей этой многоходовки — установление личной диктатуры Эрдогана, чего не удается добиться другими способами без существенных издержек. Это позволит расправиться с армией, которой Эрдоган побаивался, несмотря на все чистки, в первую очередь с ВВС. Летчики — это армейская элита, самая грамотная, самая образованная, по ним надо бить в первую очередь, если хочешь ослабить армию. К тому же после того, как в Сирии появились системы С‑400, турецкие ВВС отказывались бомбить Сирию, и заставить их Эрдоган не мог. Кроме того, «путч» позволит Эрдогану разобраться со всеми, кого он еще не контролирует, в судейском корпусе, в прокуратуре, в полиции, в жандармерии.

Скорее всего, будет возвращена смертная казнь. Европа Эрдогану в любом случае не светит, признание бундестагом геноцида армян — сигнал, который поймет, кто угодно, так что теперь можно ориентироваться на ближневосточные государства, а там смертная казнь — это святое. И зачем ему себя стеснять? Оппозиции у него никакой, правительство однопартийное, любая фронда подавлена. Да, конечно, полстраны его ненавидят — но сделать‑то они ничего не могут.

Недавние примирительные жесты Эрдогана в адрес России и Израиля ничего не меняют. СССР и Германия в 1930‑е годы были самые что ни на есть тоталитарные диктатуры, а какие изумительные жесты делали в адрес друг друга, особенно после пакта Молотова‑Риббентропа. Только кончилось почему‑то большой войной. Веры Эрдогану нет. Если человек верит Эрдогану, значит, он либо кретин, либо проплачен. В связи с этим очень интересно, будут ли продолжаться бессмысленные телодвижения по поводу «Турецкого потока», который лоббирует определенная часть российского руководства, получающая от улучшения отношений с Турцией прямые бонусы, но не имеющая достаточно мозгов и знаний, чтобы Эрдогана просчитывать. Интересно также, будет ли использован нынешний форс‑мажор для отказа от строительства в Турции атомной станции «Аккую», где контракты составлены таким образом, что Россия если и получит назад вложенные деньги, то в лучшем случае лет через 50‑60. Понятно, что весь смысл этих проектов в очередном распиле, самое время, воспользовавшись ситуацией, это безобразие прекратить.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Пятый пункт: сирийская рулетка, суд над Биби, левый Папа, погромщики, арт-детектив

Что значит для Израиля падение режима Асада? Почему Нетаньяху дает показания в суде? И чем папа римский разочаровал евреев? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

Правнук Ирода развлекался в пещере на Голанах в стиле римских императоров

Согласно Иосифу Флавию, после того как Второй храм в Иерусалиме был разрушен в 70 г. н. э. Титом и его легионами, римский полководец «отправился в Баниас, и Агриппа устроил ему игры, на которых казнили пленных». Это произошло в Кесарии Филипповой, вероятно, в 70 г. н. э., может быть, годом позже»,

Польская полиция во время Холокоста убивала евреев даже без приказа нацистов 

«Я читал ужасающие вещи в дневниках польских полицейских, описывающих, сколько евреев они убили каждый день. Рассказывали анекдоты о том, как полицейский просил стакан водки, прежде чем застрелить еврея, или как он использовал горячую воду, чтобы смыть кровь с рук. Они убивали друзей и одноклассников без угрызений совести, и даже в таких местах, куда не заходил ни один немец, чтобы проверить их»