Спектакль «Кабаре Терезин», поставленный на сцене Центрального дома актера при поддержке фонда Еврейского музея и центра толерантности и Российского еврейского конгресса, стал новой версией давнего, 1992 года, венского проекта. История образцового концлагеря Терезиенштадта и его обитателей рассказана здесь с редким тактом и талантом, которых не хватает многим спектаклям и фильмам про Холокост. Песни, танцы, нары, смех

«Лучше умереть от смеха, чем от страха», — убеждает зрителей и партнеров по сцене бородатый Мендель, оживший герой книги «Мендель Розенбуш: сказки для еврейских детей». Она была написана в 1929 году Ильзой Вебер (1903–1944), жившей до войны в Праге и писавшей по‑немецки стихи, пьесы и сказки для детей. В феврале 1942 года вместе с мужем Вилли Вебером и сыном Томашем Ильзу депортировали в Терезиенштадт — гетто для «привилегированных», как говорили нацисты, евреев. То есть для представителей интеллигенции, которым позволяли там заниматься грубым физическим трудом. А в редкие свободные от трудовой повинности часы зэки могли и даже должны были заниматься искусством и просвещением, спасая от страха себя и других.

Ильза Вебер работала в Терезине медсестрой, выступала на сцене кабаре, которое было в Терезинском гетто, сочиняла песни. Некоторые из них, такие как «Вигала» (Wiegala), дожили до наших дней. В спектакле эту колыбельную нежно и проникновенно, доводя зал до слез, поет Мириам Сехон, играющая Ильзу Вебер.

Актриса и певица Сехон, лауреат «Золотой маски‑2017» Мария Биорк в роли примы кабаре Ханны, Константин Соколов, сыгравший партнера Ханны Карела, Денис Колесников (Вилли Вебер), Ваня Новоселов (Томаш) и Антон Эльдаров в роли Менделя — вот и весь актерский состав. Плюс столько же музыкантов на сцене (Ghetto Swingers под руководством Анны Петуховой). Из декораций сценограф Евгения Швец обошлась столиком, двухэтажной кроватью — почти нарами, которые в Терезине были аж в три этажа, и ободранной стеной. Танцевальные номера ставили Сергей Филин и Софья Гайдукова, но танцы здесь не самостоятельны, и жанр — не вполне музыкальный спектакль. Это драматический театр, в котором музыка и текст, весь основанный на документах, — составляющие острого, яркого, намеренно аскетичного языка, на котором, кажется, только и можно говорить о трагедии, не скатываясь в слюни и сопли.

Спектакль, поставленный режиссером Ниной Чусовой на тексты и музыку реальных обитателей Терезина (композитор Сергей Дрезнин дописывал недостающие фрагменты, стихи переводил Игорь Писарский), отличается той сдержанностью и мрачным юмором, которые удерживают действие от пафоса и банальности, не позволяя перейти допустимую грань.

Австрийская жертва

«Двадцать восемь лет назад замечательный венский актер, режиссер и драматург Александр Вехтер обратился ко мне с предложением создать такой спектакль, — вспоминает музыкальный руководитель постановки, композитор Сергей Дрезнин. — Это был безумно буржуазный театр — старейший в Вене Theater in der Josefstadt (Театр в Йозефштадте). Они решили сделать такой спектакль по разным причинам, но для Александра это была семейная история. Его дядя, барон фон Вехтер, был женат на еврейке, после аншлюса ее стали забирать в лагерь, а ему предложили развестись. Он отказался, и их обоих увезли в Терезиенштадт».

Этот частый для Третьего рейха сюжет конкретно в австрийской истории имеет специфический контекст. Всякий раз приходится напоминать, что Австрия, где основная масса населения приняла в 1938‑м Гитлера на ура, в 1945‑м ухитрилась выйти из воды (войны) сухой, объявив себя жертвой. Мир, не в последнюю очередь стараниями СССР, это «съел», грехи австрийских нацистов были прощены, денацификации, в отличие от ФРГ, не было, и в 1960‑х акты ариизации еврейской собственности 1938–1939 годов признавались легитимными. Франц Мурер, начальник Виленского гетто, спокойно жил в Граце и после суда над ним, к которому Австрию принудили, остался на свободе. О тысячах вопиющих фактов демонстративного нераскаяния австрийцев в нацистских преступлениях пишут в своей книге «Наша Вена: ариизация по‑австрийски» Тина Вальцер и Штефан Темпль, венские историки, однако труд их вышел в 2002 году не в Вене, а в Берлине, что о многом говорит. И закон о реституции Австрию вынудили принять только в 1997 году.

Эти обстоятельства помогают понять ситуацию, в которой рождался спектакль. В 1986 году, во время избирательной кампании Курта Вальдхайма на пост президента страны (до этого он почти 10 лет был генсеком ООН), обнаружилось его членство в штурмовых отрядах и служба офицером вермахта. Его все равно избрали — на один срок, и страна оказалась под санкциями. Но на волне скандала возникли повод и возможность говорить о Холокосте. В конце 1980‑х в Венской опере поставили «Дневник Анны Франк» Григория Фрида, и реализуемой стала идея «Кабаре Терезин».

«Это планировалось как такая нишевая история — “давайте сделаем спектакль о нашем прошлом, но как бы не будем об этом очень распространяться”, — продолжает Сергей Дрезнин. — Однако спектакль вдруг стал знаменит, о нем все писали. Мы объездили с ним все города Германии и Швейцарии. К нам приходили знаменитые люди, звезды, кто‑то говорил: “У меня была бабушка в Терезиенштадте”. А кто‑то не приходил, объясняя: “Я не могу, слишком больно”. Восстановилась связь времен, это был для всех сюрприз. На премьере в Вене была абсолютная тишина, а на сцене — всего двое актеров: Александр Вехтер и Тания Гольден, я за роялем».

Проект был реализован с тех пор во многих странах, но только в Москве сделали полноценный спектакль, герои которого, конечно, выступают от имени всех узников Терезина. Но почти все участники этого театра абсурда носят реальные имена.

Подарок фюрера

Настоящая Ильза Вебер и ее сын поехали с мужем, которого депортировали на восток, чтобы не разлучаться. Ее с Томашем сразу отправили в газовую камеру, а Вилли выжил. Выжил и их старший сын Ганс, которого в 1939‑м успели отправить из Праги с «киндертранспортом».

Карел Швенк был истинной звездой «Кабаре Терезин», но 1 апреля 1945 года он умер во время перевозки из Освенцима в Маутхаузен. Многих узниц олицетворяет Ханна, отправленная на восток вместе с Карелом. Всех их туда отправляли, но потом.

Лагерная история чешского городка‑крепости Терезин сохранила для потомков много выдающихся примеров триумфа еврейского духа, его победы над страшной прозой жизни. Более 600 спектаклей и более сотни музыкальных произведений, больше 2500 лекций, сотни пьес, тысячи картин поставили, прочли, сочинили, написали узники гетто, которых с ноября 1941 года по 9 мая 1945‑го побывало в Терезине 140 тыс. человек. 33 тыс. погибли, 88 тыс. были увезены на восток. Последний состав, пришедший в Освенцим в конце октября 1944 года, был как раз из Терезина, о чем мы узнаём из уст персонажей спектакля.

Дирижер Рафаэль Шехтер нон‑стоп репетировал в Терезине по приказу командования «Реквием» Верди, для которого собрал хор из почти полутора сотен певцов и нашел четырех солистов. Но репетировать приходилось всякий раз заново, потому что артистов увозили. И самого Шехтера в конце концов увезли, и детей, сыгравших в Терезине детскую оперу композитора Ганса Красы «Брундибар», и самого Красу, и выдающуюся художницу Фридл Дикер‑Брандейс, занимавшуюся художественным воспитанием детей в Терезине, где школы были запрещены.

Подобным же образом погиб Курт Геррон, партнер Марлен Дитрих по «Голубому ангелу»: его заставили снять рекламный фильм «Фюрер дарит евреям город», который показывали делегации датского Красного Креста вместе с «Брундибаром» и «Реквиемом». И который сегодня смотрится иначе, чем 20 лет назад. Тогда это казалось диким абсурдом и ужасом прошлого. А сегодня, когда интонации из этого кино мы временами слышим с телеэкрана, фильм вызывает страх, который всякий раз приходится заново побеждать.