На протяжении многих лет ультраправый Национальный фронт Франции прочно ассоциировался с антисемитизмом. Его основатель Жан‑Мари Ле Пен скандально известен агрессивными антисемитскими высказываниями, в том числе фразой о том, что Холокост — всего лишь «историческая деталь».

Однако с тех пор как дочь Жан‑Мари Ле Пена Марин взяла на себя руководство партией в 2011 году, Национальный фронт предпринял попытку радикальной смены курса: теперь партия представляет себя защитницей интересов французских евреев.

Хотя Ле Пен, одна из ведущих кандидатов предстоящих президентских выборов, продолжает оперировать антисемитскими стереотипами в своей предвыборной кампании, теперь она обещает, что ее партия станет защитницей французских евреев.

Этот неожиданный поворот нашел отклик у некоторого числа французских евреев, которые не чувствуют поддержки государства и разочарованы вялой реакцией правительства на насилие на почве антисемитизма, которое терзает страну в течение многих лет.

Между тем, по словам экспертов, эта перемена в программе Национального фронта предназначена, скорее, для нееврейского электората в качестве морального оправдания для поддержки партии, которая демонизирует основную мишень страха и раздражения — мусульман и иммигрантов.

Национальный фронт давно имеет дурную репутацию, но недавнее провозглашение партии защитником французских евреев вполне могло оказаться действенным ходом, помогшим многим избирателям оправдать нарушение табу. Это иллюстрирует понятие «морального разрешения». Позиционирование себя партией как защитника интересов одного меньшинства позволяет избирателям оправдать поддержку политической программы, угнетающей другое меньшинство.

Было бы ошибочно считать, что в результате Национальный фронт становится более терпимым в расовом отношении. Скорее, мы видим пример партии, достигшей практически беспрецедентного успеха в том, чтобы заставить основную массу избирателей (многие из которых, вероятно, молчаливо поддерживают антииммиграционную программу) принять ультраправую идеологию, некогда находившуюся под моральным запретом.

«Нас превращают в инструмент для достижения цели, — говорит Джонатан Арфи, вице‑президент Совета еврейских организаций Франции (Crif). — Мы — немногочисленное меньшинство, призванное играть важную символическую роль».

Становясь «нормальной» партией

Арфи может точно указать месяц, когда во Франции началась новая эпоха антисемитизма: сентябрь 2000 года, начало второй палестинской интифады. Во Франции это спровоцировало нападения на евреев, в особенности на тех, кто жил в бедных районах на окраинах больших городов — в районах, населенных преимущественно мусульманскими иммигрантами из Северной Африки. С тех пор уровень насилия на почве антисемитизма остается высоким.

Но еврейским руководителям казалось, что французское правительство и гражданское общество не спешили реагировать на нападения. Много лет, по словам Арфи, политики отрицали нападения, предпочитая рассматривать их как «конфликт, привнесенный извне», а не как возрождение французского антисемитизма. При этом Арфи отметил, что в последние годы ситуация изменилась к лучшему.

«Им было неудобно наблюдать, как во Франции, стране, поддерживающей права человека, возрождается антисемитизм», — говорит Симон Родан‑Бензакен, глава представительства Американского еврейского комитета в Европе.

Тот факт, что нападения совершались иммигрантами и исламистами, говорит Родан‑Бензакен, усиливал дискомфорт: «Пришлось признать, что группа, которая является объектом расизма, сама испытывает расистские чувства».

Национальный фронт воспользовался этой благоприятной возможностью. Антисемитские нападения подтверждали его предостережения насчет опасности, исходящей от мусульман‑иммигрантов: отказываясь признавать проблему, умеренные партии способствовали росту исламистской угрозы, и только Национальный фронт готов принять жесткие меры, чтобы решить эту проблему.

Кроме того, Национальный фронт таким образом аннулировал обвинения в антимусульманском расизме, говорит Арфи. «Они пытаются сказать, что “эти люди совершают антисемитские нападения, поэтому сами они не могут являться жертвами”».

Читая «между строк»

В 2014 году Марин Ле Пен кратко изложила свою обращение к евреям Франции в интервью французскому журналу Valeurs Actuelles. Ее партия, утверждала она, «без сомнения, лучшая защита евреев от их единственного подлинного врага, исламского фундаментализма».

В начале 2016 года Национальный фронт постарался донести до всеобщего сведения, что его теперь поддерживает новая организация под названием «Союз французских еврейских патриотов». Юридически эта организация не связана с Национальным фронтом, но была основана Мишелем Торисом, членом городского совета города Каррос от Национального фронта и членом центрального комитета партии.

Торис говорит, что примирился с антисемитским наследием Национального фронта. «В партии присутствуют антисемиты, — говорит он, — но они встречаются в любой политической партии».

По словам Ториса, он решил поддержать Национальный фронт потому, что уверен: он обеспечит защиту от антисемитского насилия. «Это единственная политическая партия, которая в самом деле собирается бороться за безопасность, против подъема радикального исламизма», — сказал Торис.

Однако ни одна из основных еврейских организаций Франции не выразила своей поддержки Национальному фронту, а поддержка еврейского электората остается относительно низкой. Но новая позиция партии ставит своей задачей нечто большее, чем привлечение еврейских избирателей.

«Когда они говорят, что защитят евреев от антисемитизма, все понимают — они имеют в виду, что будут жестки с мусульманами, — говорит Арфи. — Всё между строк».

Эта позиция позволила Ле Пен удержать лояльность основного электората, который по‑прежнему сохраняет склонность к антисемитизму, — говорит Сесиль Олдюи, преподаватель Стэнфордского университета, которая изучает политические программы французских ультраправых и написала книгу о речах и выражениях Ле Пен.

Когда Ле Пен обвиняет «международные финансовые системы» или «финансовую глобализацию», она апеллирует к привычным образам антисемитизма, — говорит Олдюи. «Не требуется говорить вслух ни слова против еврейской общины, — замечает она. — Ее риторика и так возвращает к жизни и подогревает эти стереотипы».

«В каком‑то смысле для Национального фронта данная ситуация оптимальна, — говорит Олдюи. — Им не приходится играть в грязные игры, потому что публика читает между строк».

Моральное дозволение

Более важная причина для новой позиции Национального фронта по отношению к евреям заключается в стремлении привлечь основную массу избирателей, которые иначе не сочли бы допустимым поддерживать эту партию.

По мнению экспертов, чтобы лучше понять этот механизм, стоит представить себе неожиданную аналогию: поведение людей, сидящих на диете.

Они рассуждают следующим образом: «Вчера я все сделал правильно, поэтому сегодня могу немного сжульничать», — объясняет Дэниэл А. Эффрон, профессор Лондонской школы бизнеса, который изучает психологию нравственного поведения.

Социальные психологи называют такой подход стратегией разрешения, то есть как только человеку удалось убедить самого себя в том, что он «хороший», он может в дальнейшем отступать от правил, не теряя достигнутого морального уровня.

Оказывается, такая же стратегия разрешения применяется в отношении политических вопросов.

В 2008 году Эффрон с коллегами Джессикой Кэмерон и Бенуа Монин отобрал респондентов, которые голосовали за Обаму, и задал им следующий вопрос: представьте, что вы — начальник полиции небольшого городка и вам надо взять на работу полицейского в отдел, где сложные межрасовые отношения. Вы наймете белого кандидата или афроамериканца?

Это еще не все: половину респондентов предварительно спросили, за кого они проголосовали на президентских выборах, что, в сущности, послужило напоминанием и дало им возможность сообщить исследователям, что они голосовали за Обаму, а не за сенатора Джона Маккейна.

В этой группе чаще отвечали, что начальнику полиции стоит взять на работу белого, чем в той группе, где респондентам не напомнили об их выборе кандидата в президенты.

Напоминание о выборе президента‑афроамериканца — это расовый эквивалент напоминания сидящему на диете о том, что он весь день не ел ничего, кроме салатов. Люди считали, что они доказали, что свободны от предрассудков, объясняет Эффрон, и теперь могут потакать своим тайным желаниям и отдать предпочтение воображаемому белому кандидату.

Давая разрешение

Акцент, который Ле Пен ставит на защите евреев, при сохранении основной ставки партии на страх и озлобление, возможно, дал потенциальным избирателям такое же ощущение свободы от предрассудков, какое факт голосования за Обаму сообщил респондентам исследования Эффрона.

Это помогло преодолеть одну из главных проблем ультраправых движений Европы: суть проблемы не в том, что идеология движения непривлекательна — очевидно, что антиисламские и антииммиграционные настроения весьма распространены, — а в том, что избиратели ощущают дискомфорт, открыто поддерживая данную идеологию.

Представляя голосование за Национальный фронт не как угнетение мусульман, а как действие в защиту евреев, Ле Пен дает избирателям возможность поддержать политическую программу расового превосходства, не чувствуя себя при этом расистами.

Чтобы убедить массы в том, что времена изменились и что Национальный фронт более не табуированная партия, партии требуется «сертификат кошерности», шутит Родан‑Бензакен.

За последние годы Национальный фронт получил больше поддержки, чем какое‑либо другое ультраправое движение Западной Европы. Ле Пен лидирует в предвыборных опросах, хотя есть прогноз, что она проиграет второй тур выборов. Она также достигла удивительного успеха в региональных выборах 2015 года, где кандидаты Национального фронта получили почти треть голосов в национальном масштабе.

Николя Бе, генеральный секретарь партии, не скрывал причин своего январского визита в Израиль. Одной из целей поездки, объяснил он, было «избавиться от какой бы то ни было двусмысленности относительно обвинений нашей партии в антисемитизме», подчеркнув «ее особое внимание к еврейскому народу».

Я задала Торису, члену центрального комитета Национального фронта и основателю Союза французских еврейских патриотов, вопрос о теории морального разрешения.

Находит ли он, что проеврейская политика партии, включая открытую поддержку организаций вроде Союза еврейских патриотов, является ее верительной грамотой, снимающей общественное табу с голосования за Национальный фронт?

«Да, — ответил он, — несомненно».