10 апреля умер постоянный автор «Лехаима» Владимир Мак. Ему было 65 лет. В память о музыкальном обозревателе и гиде мы публикуем статьи автора, выходившие в разные годы в нашем журнале.

Курт Зандерлинг не дожил двух дней до 99-летия. Он умер в сентябре 2011 года в Берлине. О великом дирижере вспоминает Владимир Мак.

Дирижеры живут долго — говорят, профессия требует правильного дыхания. Тосканини прожил 90 лет, Стоковский умер в 95, Клемперер — в 88. Зандерлинг в этом списке — рекордсмен не только по возрасту. Он был последним из той эпохи, в которой не принято было солистам становиться за дирижерский пульт, едва научившись давать оркестру ауфтакт.

Профессия, кажущаяся простой (не сбивайся с ритма и показывай вступления), — самая сложная и мистическая в исполнительском искусстве. Отец Рихарда Штрауса, валторнист Мюнхенской оперы, говорил, что, пока дирижер идет от кулисы к пульту, оркестранты уже знают, будут ли они играть под него или сами. Я видел, как дирижеры танцевали за пультом, размахивали шевелюрами — и безрезультатно. И наоборот: оркестр творит чудеса, а Мравинский, сидя, делает скупые пассы руками с неподвижным лицом, Курт Мазур (дай ему Б-г долгих лет!) контактирует с оркестром одной дрожащей кистью, Юрий Аранович ведет музыку выразительными, но экономными жестами.

От Юры Арановича я впервые услышал подробный рассказ о Зандерлинге — в Иерусалиме, в 1992-м. Он назвал Зандерлинга своим учителем, изгнанным из Ленинградской консерватории в начале 1950-х со словами: «Не может здесь преподавать человек, диплом которого подписан Геббельсом!» Не уверен, что было именно так — Аранович был склонен к пре­увеличениям, но среди биографий Зандерлинга я нашел одну с упоминанием его работы в консерватории.

Курт Игнатьевич (так его называли в Союзе) родился в 1912-м. В 1931-м в 19 лет стал дирижером Берлинской оперы. При Гитлере Зандерлинга увольняют, он становится дирижером оркестра Еврейского культурного фонда. В каждом крупном городе Германии был превосходный оркестр, и во всех с 1933-го существовали оркестры Еврейского фонда — из музыкантов оркестра. После принятия Нюрнбергских законов евреи из страны разбегаются — в том числе в СССР. В Ленинграде главный дирижер — Фриц Штидри, в Москве — Георг Себастьян. Двадцатичетырехлетний Зандерлинг — ассистент Себасть­яна в оркестре Московского радио, спустя три года он возглавил Харьковский оркестр. А перед войной стал одним из дирижеров оркестра Ленинградской филармонии. Вторым был Мравинский. Вместе они проработали 19 лет.

Вопрос о возвращении Зандерлинга на родину решался в верхах — маэстро возглавил оркестр Восточного Берлина. Хрущеву и Ульбрихту хотелось во­ткнуть перо Западноберлинской филармонии и ее шефу Караяну. Зандерлинг руководил оркестром и Дрезденской капеллой. Много гастролировал, в Союз приезжал только в Ленинград. С падением Берлинской стены интерес к Зандерлингу в мире возрос благодаря записям — великолепным комплектам симфоний Бетховена, Брамса и Сибелиуса, фортепьянным концертам Бетховена, интерпретациям Малера… Маэстро был в отменной форме и дирижировал лучшими оркестрами во всех музыкальных столицах до 2002 года, когда в 90 лет в последний раз вышел на сцену.

Я был на его последнем концерте в Израиле, в 1994-м. В первом отделении Наталья Гутман исполняла концерт Дворжака. А потом рассказывала, как с юности мечтала сыграть с Зандерлингом. Вторая симфония Брамса была сдержанной, медленнее привычного темпа. В перерыве между частями послышался шум. Маэстро обернулся вполоборота и выразительно посмотрел в зал. Взгляд дирижера. Можно было начинать.

(Опубликовано в №235, 2011 год)