Шимон бен Шетах vs Давид Бен-Гурион

Михаил Горелик 23 ноября 2015
Поделиться

В Талмуде действуют десятки мудрецов, живших в разное время. Частота их упоминаний и значимость контекста, в котором о них говорится, различны. Среди них Шимон бен Шетах — фигура исключительной важности.

Трактат «Пиркей Авот» начинается с цепочки преемственности Устной Торы от Моше до «нашего» времени, то бишь до времени фиксации цепочки. Рабби Шимон бен Шетах — человек, ставший одним из персонифицированных звеньев этой преемственности. Каждый из упомянутых здесь мудрецов представлен характеризующим его высказыванием. Шимон бен Шетах говорит:

 

Подробно допрашивай свидетелей, однако тщательно подбирай слова, чтобы те не использовали их для облегчения себе лжесвидетельства.

 

Техническая рекомендация следователям и судьям. Шимон бен Шетах занимал должность председателя бейт дина, то есть главного судьи Израиля — гаранта справедливости государственного правосудия. Рабби Шимон жил в конце II — начале I века до н. э. Дело было во времена царя Александра Янная, при котором независимое еврейское государство династии Хасмонеев достигло пика своего могущества. Правление Александра Янная отмечено обширными территориальными завоеваниями и внутренней смутой. Александр Яннай вошел в историю жестокими гонениями на фарисеев — партию, к которой принадлежал Шимон бен Шетах.

Шимон бен Шетах, так уж случилось, был царским шурином, и понятно, что родственников связывали сложные отношения. Шимон бен Шетах способствовал прекращению гонений.

Эта небольшая преамбула необходима для более полного понимания двух взятых из Талмуда историй, которые цитируются в пересказе Бялика и Равницкого. В тексте не «Шимон», а приятное русскому уху и глазу «Симеон» — я не стал унифицировать.

 

Случай в суде

Один из царских рабов совершил убийство.

— Привлеките его к суду, — приказал р. Симеон.

Доложили Яннаю:

— Твой раб человека убил.

Поставил царь убийцу на суд. Послали судьи сказать царю:

— Явись и ты — этого требует закон.

Когда царь явился, поставили для него кресло рядом с креслом р. Симеона, и царь сел. Видя это, р. Симеон сказал:

— Царь Яннай! Встань и выслушай показания против тебя, ибо сказано: «Пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба».

— Я сделаю, — возразил царь, — не так, как говоришь ты, а как товарищи твои скажут.

Обратился р. Симеон к сидящим справа, те уставились глазами в землю, обратился налево, и те уставились глазами в землю.

— Вы размышляете еще, — воскликнул р. Симеон, — как поступать. Пусть же Ведующий помыслы воздаст вам!

В эту минуту явился архангел Гавриил и поверг судей на землю, грозя умертвить их.

Затрепетал царь.

— Встань! — повторил Яннаю р. Симеон. — Не перед нами стоишь ты, но перед Тем, по слову Которого сотворена Вселенная.

Тотчас же встал с места царь Яннай.

 

Ох, не стал бы я относиться к этой истории как к протоколу судебного заседания. Да ведь от этого она ничуть не теряет в выразительности, напротив — только выигрывает.

Притча об отношениях двух ветвей власти.

У царского раба нет иммунитета от судебного преследования — предстает перед судом, как какой‑нибудь водовоз. Да что там раб! — царя зовут в суд, и он является по первому требованию.

Что это за царь такой?!

Где это видано?!

Почему заседатели еще не взяты под стражу?!

Мало того, государь подвергается публичному унижению: должен стоять перед сидящим мудрецом. Об этом завтра во всех газетах напишут. Ну тут уж царь не выдерживает. Отводящие взгляд судьи — это реализм, это психологическая правда, это соответствует нашему представлению о жизни, житейскому и политическому опыту. Но тут в заседание, deus ex machina и с теми же функциями, является вдруг новый участник и представляет в высшей степени убедительные аргументы — как для судей, так и для царя. Аргументы, лежащие отнюдь не в юридической и нравственной корзине. Обратите внимание: его никто не приглашал — сам пришел. Поневоле встает вопрос: возможно ли независимое функционирование судебной власти без сверхъестественного вмешательства? Правда, судьи и в этом случае оказываются зависимыми — от сверхъестественного вмешательства.

 

История о том, как язычник благословил Б‑га Израиля

Обсуждение вопроса о находке: что с нею делать, как ею распорядиться — одна из важных тем Талмуда. Ну, например, двое нашли талит или осла. Или вот: человек купил землю, стал сажать картошку, картошки тогда не было? ладно, тогда капусту, нашел клад. Кому принадлежит клад — удачливому огороднику или прежнему владельцу? Он же огороднику участок продал — не клад. У него (у прежнего владельца) на этом самом месте стоял стол для настольного тенниса, и ему в голову не приходило залезть под стол (ну разве что за шариком) и углубиться в землю.

А вот история про находку, герой которой как раз Шимон бен Шетах.

 

Р. Симеон вел торговлю льном. Чтобы облегчить ему труд, ученики купили для него у одного измаильтянина осла. На шее у животного оказалась драгоценная жемчужина. Приходят ученики к р. Симеону и говорят:

— Отныне, учитель, тебе трудиться больше не придется.

— Почему? — спрашивает р. Симеон.

— Мы для тебя купили осла у одного измаильтянина, и на животном оказалась драгоценная жемчужина.

— А знал об этом продавец?

— Нет.

— Идите и отдайте ему жемчужину.

И сказал о р. Симеоне измаильтянин:

— Благословен Г‑сподь, Б‑г Симеона бен Шетаха!

— А вы, — обратился р. Симеон к ученикам, — варваром считали Симеона бен Шетаха? Услышать слова: «Благословен Г‑сподь, Б‑г иудеев» — для меня дороже всех сокровищ мира.

 

Тот самый араб и тот самый ослик на полотне Реувена Рубина («Горный пейзаж», 1936). Сейчас его (ослика, а не Рубина) купят ученики Шимона бен Шетаха

Тот самый араб и тот самый ослик на полотне Реувена Рубина («Горный пейзаж», 1936). Сейчас его (ослика, а не Рубина) купят ученики Шимона бен Шетаха

Минималистские комментарии к тексту.

Р. Симеон вел торговлю льном. Не принято было извлекать выгоду из занятий Торой. Мудрецы зарабатывали на жизнь каждый своим способом — Торе учили бескорыстно. Торговцу, не имевшему осла, приходилось таскать товар на себе. Вот Шимон бен Шетах и таскал: не было у него ни осла, ни денег на его приобретение — благодарные ученики решили скинуться и облегчить жизнь своему учителю. А ведь сей бедняк был одним из самых уважаемых людей своего времени. И, напомню, царским шурином, но, как видим, своими родственными связями демонстративно не пользовался.

Измаильтянин — если кто не знает, просто араб. Но не араб‑мусульманин — до ислама еще лет семьсот, скакать не доскакать, — а араб‑язычник.

Есть такое достаточно распространенное мнение, что Талмуд культивирует двойные стандарты: одни этические нормы при общении со своими, другие — для чужих. Отчасти это действительно так. Как говорил р. Адин Штейнзальц, ежели вы будете относиться, не про нас будь сказано, к чужой жене, как к своей, — ничего хорошего из этого не выйдет.

В Талмуде и в следующем в его русле «Шульхан арух» высказывается такая идея: в отношении еврея к еврею действует закон Торы, в отношении еврея к нееврею — формальное или неформальное право, принятое в данном обществе в деловых отношениях. Иными словами, еврею не вменяется в обязанность поступать по отношению к язычнику иначе, чем это принято в среде самих язычников. Разумеется, до известных пределов: существует минимальная этическая планка, ниже которой опускаться все‑таки возбраняется.

Если бы жемчужина была на осле, проданном евреем, жемчужину безусловно следовало бы вернуть. Но поскольку продавец — гой, возвращение опционально. Судя по всему, именно этими соображениями и руководствуются ученики мудреца. Они не считают, что обязаны вернуть жемчужину: они ее не украли, с их стороны не было никакого обмана. Они полагают, что посредством араба жемчужина послана им, точнее, их учителю с неба, и не видят ничего зазорного, чтобы этот дар принять. Мук совести отнюдь не испытывают, рады за своего учителя, который теперь не должен тяжело трудиться и сможет посвятить все свое время и все свои силы Торе.

Но Шимон бен Шетах демонстрирует им совершенно иную модель понимания и поведения.

«Неважно, что говорят гои, — важно, что делают евреи». Это, кажется, Жаботинский. Сильно сказано! Декларация гордого еврея. Цитирую по памяти. Или все‑таки Бен‑Гурион? А, неважно. Во всяком случае, цитируется это часто. Встраивают цитату в актуальный политический контекст. Да, были люди в наше время, могучее, лихое племя, богатыри — не вы: богатыри с гоями не считаются.

Шимон бен Шетах имеет смелость с Бен‑Гурионом (с самим Бен‑Гурионом!) не согласиться: ему важно, что говорят гои. Более того, он не то что жемчужину — он готов все сокровища мира отдать, чтобы гой сказал то, что сказал.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Как используется искусственный интеллект для идентификации лиц на фотографиях времен Холокоста

Авраам Суцкевер, один из величайших идишских поэтов 20 века, был опознан на групповой фотографии вместе с другими виленскими интеллектуалами. Во время войны немцы направили Суцкевера в так называемую «Бумажную бригаду» гетто — группу молодых интеллектуалов, которым поручено было собирать оригинальные сочинения известных евреев. Они должны были быть выставлены в музее, посвященном вымершей еврейской расе… Фотография Суцкевера в окружении молодых интеллектуалов Вильны могла быть предана забвению, если бы не N2N.

The Washington Post: Массовое убийство в Москве свидетельствует об амбициях и смертоносной мощи наследников ИГИЛ

Во многих частях земного шара набирает силу созвездие региональных филиалов «Исламского государства» (запрещена в РФ), подпитываемое сочетанием традиционных и новых обид, включающих войну в секторе Газа. Ни «Исламское государство», ни ИГИЛ-Х не связали российские атаки с продолжающимися боевыми действиями в секторе Газа. Но гибель палестинских мусульман во время ответной кампании Израиля против ХАМАСа широко освещалась в социальных сетях как фактор для новых волн террористических атак, в том числе против западных стран.

The New York Times: Он выпустил 95 номеров журнала, скрываясь на чердаке от нацистов

В каждом выпуске были оригинальные иллюстрации, стихи, песни; мишенью его сатиры становились нацисты и нидерландские коллаборационисты. На немецком и голландском языках Блох высмеивал нацистскую пропаганду, откликался на новости с фронтов и высказывал личное мнение о тяготах военного времени.