Газета «Еврейское слово», сделала однажды очень точный выбор, сопроводив — если хотите, прокомментировав — конфликт вокруг могилы Рахили стихотворением Анны Ахматовой. Вместе с «Лотовой женой» и «Мелхолой» оно входит в цикл «Библейские стихи» — шедевр русской поэзии. Однако оттого, что они стали замечательным фактом русской культуры, МИД России не собирается утверждать, что Пещера праотцев и гробница, в которой Рахиль похоронена, никогда не будет относиться к «еврейскому историческому наследию». Библия есть священное писание для всех трех авраамических религий. Могилы праотцев и пророков являются святынями для приверженцев этих религий. Из этого никак не следует, что больше прав на могилы имеет та страна, на чьей территории они в данную минуту находятся.

При этом довода о принадлежности именно евреям той или иной могилы в силу зафиксированной около четырех тысяч лет назад покупки земли для погребения я в расчет не принимаю, поскольку не разделяю. Как говорится, документов не осталось, пассаж в Книге Бытия о переговорах Авраама с хеттами не является аргументом в международном суде, для китайцев, индийцев и многих других Библия мало что значит. Сегодня в проблемах реституции собственности 80-летней давности, через десятилетие получившей новых хозяев, и то нелегко разобраться. В 1960-е годы я наблюдал в Комарове, как финны подходили к домам, в которых недавно жили. Осматривали, вероятно, вздыхали, но ни намеком не давали оснований думать, что требуют возврата у новых жильцов: те не были виноваты в том, что горсовет выдал им ордер. Ничего не поделать, есть юридическое понятие «за давностью срока», и едва ли потомкам индейцев, продавших за копейки Манхэттен, удастся его за те же деньги выкупить и выгнать на улицу нынешних десять или сколько их там миллионов ньюйоркцев.

Тем не менее из политической или личной неприязни к евреям отказывать «еврейскому историческому наследию» в могиле Рахили — все равно что ей самой в израильском гражданстве. Не посторонним решать, чье это наследие. Оставим в стороне высокие мотивы: истовость веры, почитание святынь и проч. Начнем со знаменитых строчек Пушкина, «два чувства дивно близки нам,/ в них обретает сердце пищу:/ любовь к родному пепелищу,/ любовь к отеческим гробам».

«Библейские стихи» Ахматовой, как мало какие в мировой поэзии, передают это соединение истории и личного чувства, божественных символов и их конкретных проявлений во времени. Предмет всех трех стихотворений — любовь (женская) и сопутствующие ей страсть и страдание. Но, как у всякого большого поэта, на рассказ о ком-то неизбежно проецируется личность автора в разных ее аспектах: автобиографическом, социальном, событийном и т. д. Затем, собственно говоря, лирик и выбирает ту или иную тему. «Лотова жена» написана на всем известный сюжет бегства Лота с семьей из обреченного на гибель Содома. Ангел запретил беглецам оборачиваться назад. Жена оглянулась и стала соляным столпом. Нарушение данного свыше запрета — так принято это трактовать. Ахматова меняет подход и объяснение. Как может женщина еще раз не взглянуть «на площадь, где пела, на двор, где пряла,/ на окна пустые высокого дома,/ где милому мужу детей родила»? «На красные башни родного Содома»? Героиня не закрывает глаза на мерзость его нечестия, но это мерзость и нечестие ее родного города, ее родины. Стихотворение написано в 1924 году, одном из последних в том непродолжительном промежутке времени, когда еще удавалось уезжать, эмигрировать, перебираться из революционной России разными способами на Запад. Сравнение с женой Лота прозрачно: у Ахматовой была такая возможность. Сквозь очертания покидаемого города проступает картинка не то Петрограда, не то Москвы. Башни Содома — красные, может быть, от занявшегося уже пожара, может быть, потому что кремлевские.

«Мелхола» — стихотворение о том, как дочь царя Саула исступленно, против своей воли влюбляется в Давида. Оно предваряется эпиграфом из Первой Книги Царств «Саул думал: отдам ее за него, и она будет ему сетью». Это — обозначение главной темы, любовной, но также и противостояния в борьбе за власть. Стихотворение написано в 1922 году, тогда же поставлен эпиграф. Но работа продолжалась до начала 60-х и следовала тогда не 18-й главе, откуда он взят, а 19-й: «И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся». От подстерегавших его воинов Саула. И это тоже проекция реальной судьбы Ахматовой, ее скорби по поводу того, что не могла уберечь от гибели ни первого мужа, расстрелянного большевиками в 1921-м, ни последнего, погибшего в лагере в 1953-м.

Мне бы не хотелось вчитывать в стихотворение «Рахиль» собственные догадки о личной или политической его подоплеке. Позволю себе лишь обратить особое внимание на строчки «И жалость ему незнакома./ Он думает: каждый простится обман/ во славу Лаванова дома». Допускаю, что это не только о поступке Лавана и коллизии подмены возлюбленной невесты ее нелюбимой сестрой, а и об обмане в государственном масштабе. Революция обещала свободу, счастье, царство небесное на земле и подменила это жестокой диктатурой, террором, всеобщим унижением.

Несмотря на такое глубокое проникновение в характеры, психологию и реакции действующих лиц библейской истории; несмотря на тонкое убедительное понимание противоборствовавших тогда общественных сил; несмотря на редкостное усвоение русской культурой сюжетов Книги Бытия, мы из-за стихотворений Ахматовой в крестовый поход на Иерусалим не пойдем. А ведь это и есть ключевой пункт нынешнего конфликта из-за гробницы Рахили. Ведь не о том, чья это святыня, разгорелся сыр-бор, ведь прекрасно знают и Эрдоган, и Аббас, и весь исламский мир, чья она жена, и дочь, и мать, и какая кровь бежала по ее жилам. Речь всегда идет о походе против — не важно, крестовом или полумесяцевом. Через двенадцать веков после установления христианства — походе христиан против магометан и евреев; через тринадцать после установления мусульманства — магометан против евреев. Против евреев всегда хорошо. Думаю, если бы Нетаньяху объявил, что гробница переходит в полное распоряжение мусульман, какую-нибудь нашли бы они и в этом причину для негодования.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», № 476)